Читать книгу КЛУБCLUBКЛУБ. Мемуары от третьего лица - Игорь Майоров - Страница 21

Изначально у всех сотрудников БЕЛОГО ТАРАКАНА зарплата была одинаковой, что-то вроде тех самых трех долларов в смену, упомянутых нами выше по тексту. Еще раз прошу учесть, что три доллара тогда и три доллара сейчас это две очень большие разницы. М. помнит, как кто-то ему с легкой завистью рассказывал о некоем художнике, который «живет на сто долларов в месяц». (Собственно не кто-то, а тогдашняя супруга). Может быть, у кого-нибудь зарплата и отличалась в большую сторону, но об этом М. не знал да собственно и не интересовался. Ну и Новак, наверное, получал каких-то других денег, но об этом из сотрудников точно никто не знал, потому что по окончании смены Валера выдавал зарплату, оставлял денег на закупки и другие нужды, а остаток средств успокаивался в кармане его джинсов.

За стойкой имелась некая тетрадь, в которой записывались результаты дня, а также отмечалось, кто в какую смену работал. И вот однажды, в какой-то из успешных дней, выручка превысила, как пишут на экономических сайтах, психологически важную величину – ну там тысячу, или пять тысяч, или десять, неважно. М. считает, что именно он предложил Новаку в честь такого радостного события увеличить зарплату за день, ну премию, что ли, выписать по итогам дня. Новак на радостях согласился. В тетради была сделана соответствующая надпись – и пошло, и поехало. Через несколько дней новое достижение – и новая сумма зарплаты. ТАРАКАН раскручивался стремительно, выручки росли, табличка на последней странице тетради тоже. Так в клубе сложилась очень правильная система оплаты труда, согласно которой работник получает тем больше денег, чем большую выручку клуб в этот день заработал. Таким образом вновь пришедший посетитель, или к примеру толпа посетителей не воспринимаются персоналом как помеха ничегонеделанию и расслаблению, а напротив, как причина потенциального увеличения зарплаты, то есть в целом как вещь положительная. Это проявляется, может быть неявно, подспудно, но все-таки ощутимо.

И вот через некоторое время Валерий Новак собрал собрание. Но повестке дня было два вопроса – куда деваются деньги и о упорядочивании системы начисления заработной платы. Никто конечно так витиевато не формулировал.

Оказалось, что система, при которой деньги складываются в карман джинсов, а потом тратятся по мере необходимости приводит к тому, что денег остается патологически мало. Новак об этом и говорил, что мы набрасываем два конца (то есть умножаем закупочную цену на три) а денег при этом нет. Непонятно, куда они при этом деваются, но ведь нет же их.

Новак замялся. На собрании присутствовали Александр Сергеевич, Зюзько, Розенталь, Шатохин и М. – остальных в тот период еще не было среди постоянных сотрудников.

Любой из них в случае, если бы Новак усомнился в его честности встал бы, дал начальнику в морду и ушел бы оттуда насовсем. Все это прекрасно понимали. Поэтому собрание зашло в тупик. Кстати никто из присутствующих действительно ничего не воровал. Не те это были люди. Могли, конечно, проебать, ошибиться, идеала нет. Но умысла ни у кого из них не было. Просто деньги в условиях отсутствия строгого учета как-то так незаметно улетучиваются неизвестно куда. Они и при строгом-то учете не всегда ведут себя правильно.

Дальше речь пошла о зарплате. Никто не возражал против существующей схемы, однако Новак предложил ее как-бы упростить до какой-то ровной суммы, что-то там про три процента – сейчас уже не вспомнить, то ли премия, то ли вся зарплата. Тут уперлись М. и Розенталь.

Разговор прошел по кругу раз десять и все в итоге осталось как было. К чему собственно мы затеяли эту скучную историю с цифрами. К тому, что, приглашая на работу равных себе по социальному статусу людей ты многое приобретаешь, но не приобретаешь над ними полной власти, власти простого приказания. Тебе приходится их убеждать, если конечно ты не хочешь от них избавиться. Правильно ли это? Полезно ли для дела? Не знаю. Каждый решает сам.

На том собрании, кстати, некруглый процент начисления заработной платы был утвержден и зафиксирован. Может быть в дальнейшем его и пересмотрели, но дело тут было, сами понимаете, не в процентах.