Читать книгу Тельняшка. Автобиографическая повесть - Игорь Шулепов - Страница 20

Новая жизнь разбежалась весенним ручьем,

Новая жизнь разлилась по ларькам, по вокзалам.

Новая жизнь посидим, помолчим ни о чем,

Новая жизнь никогда не дается даром.

Ю. Шевчук& рок-группа «ДДТ»

Новая жизнь.

Как часто мы задумываемся о том, сколько жизней мы проживаем за одну, данную нам Творцом?

Ведь ещё вчера я был школьником, а вот теперь влился в ряды работающих граждан.

Работа на барже мне очень нравилась. Да и как могла не нравиться работа, связанная с морем и путешествиями?

За глаза, нашу баржу мы прозвали «самоходка». Такие баржи мне приходилось видеть во время морской практики на борту легендарного арктического лайнера «ИВАН МАКАРЬИН».

Этими баржами и разгружали балкер во время стоянки на рейде в Беринговском.

Наша «самоходка» представляла из себя плоскодонное самоходное судно с аппарелью в носовой части. Использовалась баржа для перевозки груза и пассажиров.

Когда-то старушка-баржа трудилась в северных широтах, на разгрузке пароходов, а потом была списана и попала в наше училище, гдё её приспособили к хозяйственным работам, не пропадать ведь добру!

В училище ей дали ремонт, полностью переделали рубку, подлатали днище. Словом, вдохнули в неё новую жизнь.

Как известно, корабль без капитана – не корабль, а посему, на баржу капитаном был назначен бывший штурман Дальневосточного пароходства, выпускник судоводительского факультета – Юрий Пузачёв.

Юра был НАСТОЯЩИМ штурманом.

То есть он сочетал в себе, те качества, которыми должен был обладать истинный судоводитель.

Не буду перечислять, какими именно качествами обладал мой новый капитан, но могу сказать только одно – он стал для меня другом и наставником.

Один мой хороший знакомый – старый морской волк, любил повторять такую фразу: «Экипаж, как организм, либо принимает, либо – отторгает».

И, действительно, по-другому в море и быть не может.

В море, чтобы выстоять в схватке со стихией, должен работать принцип: «Один за всех и все – за одного»!

Мне предстояло очередной раз пройти «боевое крещение», чтобы заслужить право быть членом экипажа.

А где можно проявить себя? Только в реальных боевых условиях – во время рейса.

Первый мой рейс на борту «ВОСТОКА» намечался в бухту Сидеми, где, собственно, располагалась морская учебная база нашего училища.

Бухта Сидеми, по праву считается одним из красивейших мест в Приморье.

На побережье этой замечательный бухты и расположилось селение, которое ранее называли Сидеми, а ныне оно имело вполне непритязательное название – Безверхово.

Некогда, это было вовсе не село, а поместье, которое принадлежало легендарному пану Янковскому, в честь которого и был назван полуостров.

По свидетельствам тогдашних современников – «природа тех мест удивляла разнообразием – здесь были и морские берега, и буйные леса, и холмы, и заливные луга и дикие лагуны».

Стоял тёплый сентябрьский день. Мы подготовили «самоходку» к рейсу – запустили двигатель, отсоединили береговое питание, проверили работоспособность бортовой радиостанции. Кроме того, по распоряжению капитана, я набрал полные анкерки пресной воды и получил у начальника станции сухой паёк. В море ведь может произойти всякое, поэтому запасы воды и еды – необходимость.

Когда все приготовления были окончены, я отдал швартовные концы, и баржа нехотя отвалила от причала. Капитан, ловко орудуя штурвалом, газом и реверсом, развернул баржу и направил её на выход из ковша водной станции.

«Самоходка» плавно скользила по акватории Амурского залива.

Убедившись, что мы легли на правильный курс, Юра передал мне штурвал, а сам достал из рундука навигационную карту и аккуратно, с присущей штурману сноровкой, развернул её на столе, и принялся изучать подходы к Сидеми.

Я пристально вглядывался в лини горизонта, где отчётливо виднелся контур полуострова Ломоносова. Море было совершенно спокойным, дизель тихонько урчал, а за кормой белой пенной вздымался и таял кильватерный след.

Мерное урчание дизеля, постепенно погрузило меня в гипнотическое состояние, отчего

на меня нахлынули воспоминания минувшего лета, в самом финале которого, мы с друзьями отправились в поход, между прочим, именно в бухту Сидеми, куда сейчас я и правил баржу.

А дело было так:

После окончания вступительных экзаменов, мы с приятелями решили отправиться в поход.

Наш выбор пал на бухту Нарва, которая была знаменита своими песчаными пляжами и чистой морской водой. Добирались до места сперва на катере, а затем – пешком, навьючившись рюкзаками и палатками, мужественно преодолевая препятствия в и виде речушек и проток.

Изначально, в поход собирались идти без девушек. Мол, будем пить вино, играть на гитарах, купаться загорать и ловить рыбу. Но перед самым походом, один из моих товарищей предложил взять с собой двух девчонок, которые, по, дошедшим до меня слухам, «были в него по уши влюблены».

У меня как-то в голове не укладывалось, что в одного парня одновременно могут влюбиться две девчонки. Но ведь жизнь штука сложная, а, как известно, в жизни всё может быть.

Словом, девчонки, так девчонки! Ну куда без них? Тем более, что мы с ними не были знакомы, а посему – никаких душевных волнений не предвиделось.

Добравшись до места стоянки, мы разбили палаточный городок. Девчонки быстро влились в нашу дружную компанию и не причиняли нам никакого беспокойства.

Было приятно просыпаться утром, подставляя своё лицо, восходящему солнцу и окунаться в прохладную морскую воду.

А на следующий день пошёл страшный дождь и, мы, всей честной компанией, забравшись в большую армейскую палатку, пели песни под гитару.

Вечерами, мы разжигали огонь, и, сидя у костра, пили шампанское и вино, любуясь мириадами звёзд, рассыпанных на ночном небосклоне.

Три дня счастья, которые отпечатались в моей памяти навсегда!

В последний день нашего замечательного отдыха в Нарве, на море разразился сильный шторм, и нам пришлось сворачивать свой лагерь. По счастью, за нами пришёл буксир, капитаном которого был отец того самого парня, который пригласил девчонок.

Буксир шкивало и бросало из стороны в сторону, словно щепку в бушующем море.

По своему обыкновению, я испытал приступ сильнейшего аппетита во время качки и принял приглашение капитана отобедать в кают-компании. Поскольку, от морской болезни страдали все мои товарищи, и ни один из них не согласился составить мне компанию, то обедать отправился я один.

Каково же было моё удивление, когда ко мне присоединилась одна из девочек, которую звали Таня. Оказалось, что её подруга осталась на мостике дышать свежим морским воздухом, а Таня, туда подниматься не захотела и осталась с нами внизу.

Морской болезнью она по счастью не страдала, в отличие от моих сотоварищей, а посему и составила мне компанию за обедом.

Мы с большим аппетитом уплетали флотский борщ, а потом – пили компот с печеньем.

Болтали о всякой ерунде, смеялись, и нам было весело и хорошо вместе!

Буксир благополучно доставил нас в город, и мы расстались с девчонками, поблагодарив друг друга за хорошую компанию и прекрасно проведённое время. Жизнь вернулась в своё привычное русло, а я всё никак не мог забыть Таню. Всё время думал о ней, но не решался узнать у своего товарища её номер телефона.

Да и зачем? Ведь в неё был влюблён мой друг, и, вероятно, она была влюблена в него.

Стоя в рубке «самоходки» и, пялясь в иллюминатор, я думал о том памятном походе.

Чем отчётливее становились очертания мыса Ломоносова, тем, более отчётливо, я вспоминал все детали нашего похода и тот момент, когда на меня нахлынуло чувство, от которого, так непросто было избавиться.

Неожиданно прозвучавший из динамика голос, вернул меня в реальность происходящего.

Мы вошли в пограничную зону, и по радио нас запрашивал пограничный пост с позывным «ЛЕБЕДЬ».

– Судно, судно, следующее курсом 210 градусов, на удалении трёх морских миль от мыса Ломоносова, ответь ЛЕБЕДЮ-24 – раздалось из динамика.

Юра взял микрофон радиостанции, отжал тангенту и произнёс:

– ЛЕБЕДЬ-24, я самоходная баржа ВОСТОК-35, следую из Владивостока в Безверхово.

– Вас понял ВОСТОК-35, с какой целью следуете в Безверхово?

– ЛЕБЕДЬ-24, следую на морскую базу ДВВИМУ.

– Добро, ВОСТОК-35, счастливого плавания, конец связи!

– Спасибо, ЛЕБЕДЬ-24, конец связи!

– Слышал?! – улыбнулся Юра, – И на суше и на море – пограничники в дозоре! – и подмигнул мне.

Мы дружно рассмеялись, Юра принял у меня штурвал, поскольку мы приближались к берегу.

Впереди показались ворота бухты Сидеми – остров Кроличий, на котором расположился маяк с одноимённым названием.

Обогнув Кроличий, мы сбавили ход, и медленно, стали подходить к берегу.

На побережье виднелись постройки, выполненные в виде деревянных одноэтажных домиков.

– Вот и приехали – сосредоточенно произнёс Юра, и в этот самый момент баржа уткнулась носовой частью в пологий берег.

Он включил реверс, позади баржи показалась белая пена, взбитая, работающими на задний ход, винтами. После чего, баржа остановилась на месте, как вкопанная. Юра включил гидравлический привод, и тяжелая стальная аппарель, со скрипом опустилась на морской берег.