Читать книгу Тельняшка. Автобиографическая повесть - Игорь Шулепов - Страница 9

«ИВАН МАКАРЬИН» вышел из бухты Угольной и лёг на курс в указанную точку – место сбора и формирования каравана.

И вот, наконец, впереди замаячили силуэты судов.

Судов было около десятка. Мы подошли вплотную к флотилии.

В нескольких кабельтовых от нас, в дрейфе лежал танкер. Неподалёку от танкера расположился теплоход с тяжеловесными стрелами, гусеничной и колёсной техникой, которая стояла прямо на крышках трюмов.

Мы подошли вплотную к контейнеровозу «Капитан Кремс».

На «Кремсе» проходили практику мои однокашники и через вахтенного помощника мы передали им привет по судовой радиосвязи.

Каково же было моё удивление, когда я узнал, что «МАКАРЬИН» будет первым в караване. Дело в том, что наше судно имело самый высокий ледовый класс и поэтому нам надлежало двигаться за ледоколом, разбивая осколки льдин своим мощным корпусом.

Случалось ли вам видеть ледокол и не просто ледокол, а атомный ледокол, да ещё и легендарный атомный ледокол? Всегда очень волнуешься, когда удаётся увидеть что-то легендарное. Особенно, когда тебе 15 лет и ты только и бредишь морскими путешествиями.

«АРКТИКА» заняла своё место во главе каравана. Атомный ледокол, достигший первым Северного Полюса, был прямо перед нами!

Я стоял на мостике нашего теплохода и смотрел на «АРКТИКУ»! Точнее, уже на корму «АРКТИКИ» с её мощными лебёдками, кнехтами и специальными устройствами для буксировки.

Плавание во льдах – это весьма серьёзное и опасное дело.

Поэтому, что при плавании во льдах на судне вахту поочерёдно несут два капитана – штатный и ледовый. На мостике постоянно должен находится «вахтенный» капитан, вахтенный помощник и два вахтенных матроса. Управление судном происходит в ручном режиме круглые сутки. Боцмана и палубную команду могут поднять по авралу в любое время суток на швартовные операции с ледоколом.

Мы стояли вахту поочерёдно меняясь с вахтенным матросом на руле. Впереди постоянно маячил мощный торс ледокола. Штурмана дежурили на телеграфе, выполняя маневры двигателем. Капитан время от времени отдавал команды вахтенному помощнику и рулевому.

Я был очень горд, что мне доверили управлять нашим судном. Это было очень непростое и ответственное дело следовать за ледоколом и повторять за ним все его многочисленные маневры.

Вначале мы двигались довольно быстро. Ледокол продавливал своим корпусом лёд, прокладывая нам дорогу. Иногда палубной команде приходилось заводить буксировочные концы с обеих бортов на ют (кормовая часть) ледокола, что в морской практике называется «идти на усах».

А в особых случаях, когда ледовые торосы становились совсем неприступными, мы следовали в жёсткой сцепке с ледоколом.

Дело в том, что в кормовой части ледокола имеется углубление, напоминающее хвост ласточки. Именно в это углубление заходил мощный форштевень «МАКАРЬИНА» и в таком состоянии, образуя единое целое с ледоколом, мы продолжали своё медленное движение в ледовом поле.

Ещё один парадокс плавания в северных широтах – полярный день.

Белые ночи в Питере и Магадане длятся совсем не долго, а вот полярный день в северных широтах явление долговременное.

После вахты, я приходил в каюту, закрывал глухарь (крышку) иллюминатора и задёргивал шторки, чтобы эмитировать наступление ночи. После чего спокойно засыпал.

Зачем я это делал? А делал я это, потому что не мог уснуть при дневном освещении, ведь солнце никто не выключал. Определить время суток можно было только по судовым часам.

Через два дня плавания в составе каравана, мы миновали мыс Дежнёва.

Мыс Дежнёва – это крайняя материковая точка Евразии.

На возвышении мыса установлен крест, который я с большим трудом разглядел в биноколь.

Как я не старался, но из-за плохой видимости, мне так и не удалось увидеть Аляску на противоположной стороне Берингового пролива. Нас несколько раз вызывали по радиосвязи пограничники, запрашивали название судна порт приписки и порт назначения.

Благополучно миновав Берингов пролив, караван вышел в Северный Ледовитый Океан.

Несколько раз нам попадались колонии моржей, путешествующих на льдинах. Это было забавное зрелище – сотни моржей, лежащих на медленно дрейфующей льдине!

И ещё я увидел белых медведей…

Ребята из экипажа, которые уже побывали в «полярке» рассказали о том, что северные медведи, как и их бурые сородичи, очень любят сладкое. И что, наши моряки обычно подкармливают белых медведей сгущённым молоком.

И вот однажды, когда наш караван остановился, медведи вплотную подошли к борту судна, и мы, воспользовавшись моментом, выкинули за борт несколько банок сгущёнки.

Один из мишек подошёл к одной из банок, раздавил её мощной лапой и выпил содержимое. Остальные банки, постигла та же участь. После чего, мишки пошли попрошайничать лакомство к другим судам, стоящим позади нас.

Несмотря на экстремальные условия полярного плавания, жизнь на пароходе шла своим чередом. Днём я стоял вахту на мостике, а вечером крутил кинофильмы для экипажа в столовой команды.

Дело в том, что киномеханик на «МАКАРЬИНЕ» был один, а фильмы экипаж смотрел каждый день, поэтому я стал, своего рода, дублёром киномеханика. Мне нравилось заправлять плёнку в аппарат и смотреть фильмы через окошко в операторской комнате.

И, наконец, пришёл день, когда наш караван благополучно достиг пункта нашего назначения – порта Певек. Мы ошвартовались у пирса и стали под разгрузку, а легендарная «АРКТИКА», продолжила свой путь с остатком каравана в порт Тикси.