Читать книгу Тельняшка. Автобиографическая повесть - Игорь Шулепов - Страница 5

Жизнь прожить – не поле перейти.

Как любил говаривать преподаватель психологии на военно-морской кафедре -кавторанг Ковтун: «Человека такая скотина, которая ко всему привыкает!».

И ведь, как ни странно, он оказался прав. Привык и я к новой казарменной жизни.

Утром вставал по команде «подъем» и бежал вместе со всеми на зарядку. Затем мы все дружно – строем шли на завтрак. После завтрака личный состав училища выходил на подъём государственного флага и только после этого торжественного ритуала мы шли на занятия.

До обеда «мы боролись с голодом», а после обеда – «со сном». После занятий старшина разводил нас в наряды и на работы. И так каждый божий день, словом – Daily Routine.

По выходным, большую часть времени мы проводили на плацу, маршируя строем и отрабатывая элементы строевой подготовки.

Место старшины Пресича занял второкурсник по прозвищу «Малой».

Своё прозвище он получил за чрезвычайно малый рост. Забавно было наблюдать, как «Малой» отчитывал здоровенных курсантов-переростков, а они, наклонив голову, молча внимали ему.

В училище я пристрастился к курению и начал покупать в местном магазине дешёвые сигареты. Мы с ребятами курили болгарские сигареты без фильтра, которые назывались «Шипка». А в день выдачи стипендии шиковали – покупали с фильтром «Пегас» или болгарские «OPAL».

В роте у меня появились друзья. Помимо моих соседей по кубрику я сдружился с Вадиком Шаровариным. Вадик был настоящим романтиком и с детства грезил морем, хотя сам он родом был из якутского посёлка Кангалассы, который находился на берегу великой северной реки Лена.

Вадик никогда не унывал и со стойкостью переносил все невзгоды и лишения нашей курсантской жизни. В отличие от меня, ему повезло меньше, поскольку родители Вадика были далеко и поэтому все увольнения мы проводили вместе.

Моя мама кормила нас вкусными обедами и ужинами. Мы на пару ходили в кино, пили пиво и знакомились с девчонками.

Оказывается, традиции по установлению таких жестких порядков в мореходных училищах, были заложены ещё царём Петром 1.

Пётр ввёл такую методику обучения будущих мореходов, исходя из того, что на флоте должна быть жёсткая дисциплина и идеальный порядок. Поэтому в воспитании будущих мореходов принимали участие одновременно и военные и гражданские лица.

Специальность, на которой я учился, назвалась «Судовождение на морских путях». Начальником специальности был Борис Геннадьевич Сливаев по прозвищу «Слива», в прошлом – штурман дальнего плавания. Человеком «Слива» был достаточно интересным и неординарным. О нашей будущей профессии он говорил так: «Каждый моряк должен быть готов к тому, что он рано или поздно утонет».

И ещё он всегда нам внушал, что судоводитель – профессия не только мужественная, но и интеллигентная.

По мнению нач. спеца, настоящий судоводитель должен был в совершенстве владеть тремя вещами: изъясняться на английском языке, разговаривать по телефону и управлять автомобилем.

Мы с удовольствием ходили на его занятия и внимали каждому, сказанному им, слову. Это был настоящий штурман-интеллигент, которых сейчас так не хватает на отечественном флоте.

Приближалась первая сессия и новый год. В один из зимних вечеров, старшина построил роту и объявил о начале предновогоднего марафона. Им был объявлен конкурс на новогодний состав наряда. С 31 декабря на 01 января в наряд по роте, а также по столовой и камбузу должно было заступить десять человек. Совершенно очевидно, что никому из нас не хотелось торчать на вахте в любимые новогодние праздники!

Поэтому «Малой» перед строем продемонстрировал маленькую тетрадку, в которую был занесён весь личный состава нашей роты. «С этого момента, все „залёты“ будут фиксироваться лично мной в этом штрафном журнальчике!» – сообщил он всем присутствующим на вечерней поверке.

Тянулись серые дни, каждый из нас постепенно набирал штрафные баллы в «чёрном списке» старшины и все мысли были только о том, как не попасть в новогодний наряд.

*Повседневность, англ.

Новый Год к нам мчится!

Новый год, он и в Африке Новый год. Это воистину самый любимый с детства праздник, который лично у меня ассоциируется с рождественскими морозами, запахом ёлки и мандаринов, шампанским, подарками, а также другими приятными вещами.

Накануне новогодних праздников, старшиной перед строем был торжественно зачитан «новогодний» наряд. Счастливчики, которые всеми правдами и неправдами умудрились не угодить в «чёрный список», уже предвкушали встречу Нового года и отсчитывали дни до его наступления. А те, кому суждено было встретить любимый праздник в расположении училища, готовились сделать это прямо на службе впервые.

Мне несказанно повезло, поскольку я по счастью не попал в первую десятку «чёрного списка» старшины, но всё же умудрился угодить в новогоднюю бригаду по чистке картошки.

Вечером 31 декабря старшина привёл нашу бригаду в подсобное помещение, где уже стояли открытые мешки с картошкой и чаны с водой. Мешков было очень много, а времени до конца года оставалось очень мало. Вместе с нами в подсобку зашла заведующая камбузом – грузная, полная женщина, которую в училище за её внешность и нрав прозвали «СКАЛОЙ». СКАЛА, особо не церемонясь, поставила перед нами задачу тщательно вычистить всю картошку и вымыть за собой чаны и помещение.

Она тщательно пересчитала мешки и записала в свою тетрадку их количество.

После чего, СКАЛА закрыла выход из подсобки стальной решёткой и повесила на петли, внушительного вида, амбарный замок.

– Когда всё закончите, стучите по решётке! – резюмировала она и удалилась в свой кабинет.

Мы с энтузиазмом принялись за работу, однако уже после двух часов работы стало ясно, что всю картошку нам ни в жизнь не почистить, а уж тем более за считанные часы до конца года. Но, как говорится в старой русской пословице – «голь на выдумку хитра!». Курсантская смекалка не подвела нас и на сей раз. В подсобке было небольшое оконце, через которое можно было вытащить мешок с картошкой, а при большом желании, вылезти наружу и подростку. Решение было принято моментально! Первым делом, через окошко наружу вылезли два самых щуплых наших товарища, а вслед за ними мы выпихнули в окошко «лишние» мешки с картошкой. Таким образом, спустя всего полчаса несколько мешков картошки были благополучно реализованы гражданскому населению по «сниженным предпраздничным ценам».

Вычищенную нами картошку, мы тщательно вымыли и высыпали в чаны с водой, после чего тщательно промыли пол и стены водой из шланга. Ровно в двадцать два ноль ноль мы начали стучать в дверь. СКАЛА появилась не сразу и была очень удивлена столь оперативному окончанию работ. Она внимательно пересчитала пустые мешки (картошку продали без мешков) и сравнила с количеством вычищенной картошки. По выражению её лица было видно, что картошки, даже с учётом отходов, стало значительно меньше, чем должно быть по её прикидкам. СКАЛА тщательно осмотрела помещение и даже заглянула в окошко, но придраться было не к чему. Она долго ворчала, что «доверять курсантам чистку картошки нельзя, что половину продукта ушло в отходы», и даже пригрозила пожаловаться на качество нашей работы дежурному офицеру.

Однако, после недолгих наших увещеваний, она всё же смилостивилась и отпустила нас на свободу буквально за полтора часа до наступления нового года.

По счастью я всё же успел на последнюю электричку и уже без пятнадцати минут двенадцать был дома. Красавица-ёлка искрилась гирляндами и сверкала разноцветными игрушками. Скинув с себя форму, я уселся за праздничный стол и в этот самый момент пробили куранты. И наступило счастье, счастье, которое всегда так мимолётно!

«С Новым Годом, с Новым Счастьем!» – сказал я себе и выпил залпом фужер шампанского.

Shipboard training*