Читать книгу Проклятие Каменного острова - Ирина Аркадьевна Алхимова - Страница 30

Мона сидела на каменной террасе в тени полосатого навеса и любовалась преобразившимся садом. Под его благословенной сенью она находила то, в чем последнее время особенно нуждалась – покой и уединение. Теперь, когда основные хлопоты по обустройству эльфов остались позади, замок тоже разительно переменился. Исчезли следы запустения, все помещения были приведены в порядок, как внутри, так и снаружи, заработали кузница, гончарная и ткацкая мастерские. Огромную замковую кухню отмыли до блеска, и теперь она благоухала ароматами эльфийских специй и трав. Зазеленели вновь высаженные огороды, просторные кладовые пополнились новыми припасами.

Как и предполагала Мона, эльфам понравился новый дом, и они принялись обживать его с завидным рвением. Дом не возражал. Замок волшебников просто купался в нежной заботе и становился день ото дня все красивее и уютнее.

Главным управляющим своего родового гнезда Мона назначила Лаэра. Эридан Корвел поначалу принял ее решение в штыки, и долго не мог смириться со своим новым положением в семье. Волшебница терпеливо объясняла юному кузену, что ему и его сестре Эмме теперь нужно проводить время так, как это обычно делают молодые господа. Наносить визиты, совершать верховые прогулки, совершенствовать магические способности гораздо увлекательнее, чем подсчитывать мешки с бобами и запасать сено для лошадей. Моне пришлось даже вызвать Ловерна, чтобы он просветил юношу относительно "приемлемых способов прожигания жизни".

Лаэр получил полную свободу во всем, что касалось хозяйственных нужд, и управлял поместьем железной рукой. Эльфы из низших каст оказались общительными, эмоциональными и доброжелательными. Каждый из них занимался своим делом, проявляя завидное терпение и старательность. Никто излишне не суетился, но все исполнялось быстро и в назначенный срок. Замковая прислуга и арендаторы поначалу отнеслись к новым обитателям настороженно, но спустя немного времени отношения наладились. Люди и эльфы трудились бок о бок ради общего блага, и авторитет Лаэра в этом вопросе был непререкаем.

Мона не вмешивалась в хозяйственные дела, ей иногда не хватало дня, чтобы решить свои вопросы. Теперь, когда в замке Розы появилась Светлая госпожа, от посетителей не было отбоя. Над сверкающим хрустальным куполом вновь гордо реяло знамя дома Корвел, и народ тянулся в замок почти непрерывным потоком. Пришлось вновь открыть гостевой дом, который пустовал долгие годы, и заново создать службу для приемов. Стали прибывать с визитами и правители различных рангов из окрестных городов-государств. Все спешили засвидетельствовать свое почтение Великой волшебнице.

Помимо людей время от времени приходили и эльфы. Мону совсем не удивило появление юного Наэйра, которому удалось-таки уговорить королеву сделать его постоянным представителем эльфийского двора в замке Розы. Гордый и довольный, он обосновался в одной из пустующих башен и стал добрым товарищем Эридану и Эмме. Молодые люди, вполне сопоставимые по возрасту и происхождению, проводили вместе много времени, и постепенно замкнутый эльф и лишенные детства близнецы превратились в беззаботных отпрысков богатых семей, кем им и следовало быть.

Самой большой неожиданностью стало появление в замке четырех воинов сэйдиур. Они немного отличались от телохранителей волшебницы, потому что их главным оружием были большие луки. Командир лучников, которого звали Кинниал, сообщил, что все они ушли от прежнего хозяина, как только истек срок договора, и теперь желают служить Светлой госпоже. Так в распоряжении Моны оказался целый отряд опытных, выносливых, практически неуязвимых воинов, которые прекрасно подходили для такой опасной службы.

Единственным камнем преткновения было непримиримое соперничество между ее мужем и Кэйдом. Кианнасах так и не принял Таэля в качестве хозяина и демонстративно подчинялся только приказам волшебницы. Он не скрывал своего презрения, всячески давая понять, что изгой и бесклановик не пара такой блистательной, могущественной женщине. Это приводило Таэля в ярость, но бросить открытый вызов сопернику он не решался, потому что у Моны стремительно приближалось время родов.

Малыш родился ночью, когда на небе царила одна только зеленая Динэйх, и был отдан под ее покровительство. Роды прошли быстро, без осложнений, а эльфийские служанки оказались превосходными помощницами. Их не испугал яркий свет, окутавший младенца, которого приняли в этот мир умелые руки Мэдж. Смеясь и плача, верная служанка смотрела на маленького эльфа с аметистовыми глазами и светлыми волосами, запеленутого в магический кокон. Когда сияние вокруг него немного потускнело, малыш открыл ротик, но не заплакал, а выпустил большой пузырь и улыбнулся.

Мона назвала сына Александром. Его эльфийское имя, слишком длинное для произношения, было тщательнейшим образом записано Хранителями в семейных анналах и доведено до сведения Богов. Неизвестно, кто первый дал прозвище малышу, но на следующий день все обитатели замка и окрестностей уже звали его Ксан. Таэль был настолько счастлив и благодарен своей жене, что легко примирился с этим странным для эльфа прозвищем. Наполовину эльфа. На вторую половину малыш, несомненно, был волшебником.

***

Время текло незаметно. В долине реки Уай снова колосились бескрайние поля, паслись тучные стада, а местные фермеры увлекались разведением эльфийских длинношерстных коров. Бойко шла торговля. К причалам теперь подходили не только рыбацкие суденышки, но и большие барки, нагруженные различными товарами. Ткани, сотканные искусными руками эльфов, быстро вошли в моду и захватили рынки окрестных городов. Особым спросом пользовались специи, драгоценные цветочные масла и керамика.

Сын Моны и Таэля подрастал быстрее, чем малыши чистой эльфийской крови. В замке Розы Ксана почитали как наследного принца. В свои три года это был живой, веселый, шаловливый мальчуган, одинаково любимый всеми. Невзирая на большую занятость, Лаэр с первых дней жизни малыша считал себя его наставником и неукоснительно исполнял свои обязанности, помогая Ксану постигать жизненные премудрости.

Малыша интересовало все на свете, поэтому в разное время дня его можно было увидеть и на кухне, и в мастерских, и на конюшне, и в кузнице. Иногда сморенный усталостью малыш засыпал прямо на сене или на тюке с шерстью. Тогда один из сэйдиур, которого Кэйд отрядил незаметно присматривать за ребенком, приносил его на руках в детскую, где эльфийские няньки укладывали маленького путешественника в постель. Мона была против постоянной охраны, поэтому кианнасаху приходилось приглядывать за мастером Ксаном исподволь. Никто не пытался ограничивать свободу ребенка, ведь внутри магических стен замка ему ничто не угрожало.

Часто вечерами на освещенной волшебными фонариками террасе семья собиралась вместе, и родители выслушивали бесконечные рассказы малыша о его дневных приключениях. Иногда к ним присоединялись близнецы и Наэйр, а порой к ужину приглашали Лору и Ловерна. Они обожали своего племянника, который с ног до головы был настоящим эльфом, но при этом поразительно походил на Мону.

Единственным человеком, с которым Таэль легко находил общий язык, оказался Ловерн Корвел. Благодаря положению официального королевского фаворита, кузен Моны был неисчерпаемым источником увлекательных рассказов о жизни эльфийского двора. В такие вечера муж казался Моне счастливым и довольным, но она все чаще замечала, что метка на шее доставляет ему много неудобств. По ночам он метался в постели, словно испытывал сильную боль, но утром ни единым словом не упоминал об этом и никогда не жаловался.

Мона поневоле смирилась со скрытностью мужа. Он искренне старался стать общительнее, приветливее, но это было выше его возможностей. Эльфийские слуги относились к своему господину с благоговейным почтением, однако стоило ему появиться в комнате, как все разговоры мгновенно прекращались, и эльфы поспешно расходились по своим делам. К несчастью, не все на свете было подвластно магии Великой волшебницы. С Таэлем неуклонно происходили перемены, на которые она никак не могла повлиять.

Однажды ночью Мона проснулась и обнаружила, что постель рядом с ней пуста. Бесцельно прождав больше часа, волшебница накинула плащ прямо на ночное одеяние и отправилась на поиски мужа. Пропажа обнаружилась быстро. Таэль стоял возле зубчатой ограды на самом верху Западной башни и неотрывно смотрел на темный горизонт. Мона несколько раз окликнула его, но эльф даже не пошевелился. Проклятая нить, протянутая от таинственного источника силы, держала эльфа крепко, и оборвать ее – значило лишить его жизни. Зов этой силы становился все громче, все настойчивей, и скоро наступит момент, когда Таэль уже не сможет ему противиться.