Читать книгу В демисезонном пальто и шляпе - Ирина Сабенникова - Страница 10

Всё складывалось как-то само собой, безо всякого Пашкиного участия. Вот раньше Пашка сам решал, чего он хочет и как ему достигнуть желаемого, а теперь точно течением несло. И не то чтобы он был совсем уж против, нет, конечно. Ольга ему и раньше нравилась, но не одна же Ольга, другие девочки тоже, Надя, например, или Вера. Но за лето Ольга так переменилась, что Пашка первого сентября едва узнал её и больше уже ни о ком думать не мог. Вот только Ольгу Пашка интересовал лишь на уроках математики, когда нужно было задачку решить. Понятно: невысокого роста, субтильный, с кадыком, выступающим на худой шее, и пушком над верхней губой, он не шёл ни в какое сравнение с Виталиком. Тот уже учился на втором курсе института и был на голову выше Пашки, да и с девушками держал себя уверенно и даже как-то снисходительно, словно знал о них что-то такое, чего Пашка в свои шестнадцать ещё не знал.

Виталика Пашка возненавидел сразу, как только увидел его с Ольгой, и уже ничего не мог с собой поделать. Он завидовал этому самовлюблённому верзиле, завидовал тупо, по-детски и готов был на всё, только бы задеть его. Но Виталик словно и не замечал его злости, и Пашку это бесило. Он даже подумывал, не вызвать ли этого негодяя на дуэль, только вот на чём драться? Не на палках же, в самом деле.

От всех навалившихся на него переживаний Пашка даже счёт времени потерял и не заметил, как подошёл Новый год, а на Новый год в школе всегда устраивали вечер с танцами.

Пашка на таких вечерах не танцевал, да и другие ребята тоже: кому охота, чтобы тебя разглядывали? Не стеснялся один Артур Саркисян: он занимался греблей, выглядел старше своих одноклассников и девчонкам нравился.

– Ребята, – классная руководительница обвела взглядом класс, – скоро новогодний вечер. Вы уже взрослые и должны понимать, что на танцевальные вечера ходят совсем не для того, чтобы стенки подпирать. Да и девочкам потанцевать хочется, так что будем учиться танцевать вальс.

Класс притих, и среди этой напряжённой тишины раздался басистый голос Артура:

– Зинаида Петровна, но вальс – это ж прошлый век. Может, лучше рок-н-ролл?

Артур явно провоцировал класснуху, но та сделала вид, что не слышит.

– Кто умеет танцевать? – спросила она. Поднялось несколько неуверенных рук – все девчонки. Пашка заметил, что Ольга тоже подняла руку.

– Хорошо, значит, будем учить мальчиков. Ну, кто смелый?

Ребята напряглись, никому не хотелось быть первым.

– Что ж, – не сдавалась класснуха, – тогда по алфавиту. Павел, ты первый.

Пашка встал, чувствуя на себе сочувствующие взгляды приятелей и насмешливые – девчонок.

– Подойди ко мне.

Зинаида Петровна была настроена как никогда решительно.

– Не бойся, дай мне руку, отведи немного в сторону, вот так. Другую положи на талию. Да не на свою, а на мою талию.

Пашка покраснел, мысль, что ему надо обнять учительницу, ввела его в ступор.

– Ну же!

Она сама взяла его руку и положила себе на талию. Пашка ощутил тепло упругого женского тела. От этого прикосновения горячая волна захлестнула его, он даже сглотнуть не мог, не то что двигаться.

– Не отвлекайся, – командовала тем временем учительница, – следи за моими движениями и повторяй, я буду считать. Раз!

Зинаида Петровна сделала шаг назад и потянула на себя Пашку. Он, точно бычок, качнулся вперёд и, не рассчитав расстояния, наступил ботинком на ногу учительнице.

– Извините, – пробормотал он, не узнав собственного голоса.

– Внимательней! – учительница поморщилась. – Ты не на параде, шаги должны быть скользящими, лёгкими, небольшими, как у меня, понял?! Тогда ещё раз. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…

Зинаида Петровна одну руку положила Пашке на плечо, а другую вложила в его ладонь, но при этом каким-то странным образом заставляла его двигаться, подчиняя определяемому ею ритму.

– Молодец, молодец, видишь, как у тебя хорошо получается, – подбадривала она вконец смущённого ученика.

Пашка уже и сам чувствовал, что движется гораздо легче, ему даже стало нравиться это. Но тут учительница остановилась.

– Дальше тренируйся дома… Болдин, теперь ты.

Долговязый нескладный Болдин поднялся из-за последней парты, Пашке пришлось вернуться на своё место.

– Тань, а Тань, ты вальс танцевать умеешь?

Пашка решил взять быка за рога и, едва вернувшись домой, заглянул в комнату сестры.

– Угу, – сестра оторвалась от книги и с интересом глянула на младшего брата.

– Научи меня… У нас вечер будет в школе, классная сказала, чтобы все танцевали, ну и вообще…

– Классная? – Таня хитро улыбнулась. – Ну если классная, то ладно…

Она порылась в секретере, достала одну, потом другую пластинку, наконец нашла то, что искала, включила проигрыватель. Раздались противные шипящие звуки, и вдруг полилась плавная, немного волнующая мелодия.

– Слушай и старайся уловить такт, понял? Я буду считать, чтобы ты не сбился.

Пашка обнял сестру, но никакого волнения это прикосновение в нём не вызвало.

– На ноги не вздумай наступать, – предупредила она, возвращая его к реальности, – и не спи. Шаг вперёд, в сторону, поворот. Вперёд – в сторону – поворот. Раз-два-три, раз-два-три…

Сестра вела Пашку по комнате, мастерски обходя мебель, загромождавшую все углы. Он только диву давался, как это она успевает поворачивать.

– Ой!

Татьяна оттолкнула брата и запрыгала на одной ноге, всем своим видом показывая, как ей больно.

– Я так и знала! Медведь, вот ты кто, понял?!

– Тань, ну я нечаянно, – виновато бормотал Пашка.

– Знаешь что, – сестра перестала прыгать и подвинула к брату стул, – вот, ты со стулом лучше потренируйся.

– Как это со стулом?! – растерянно переспросил Пашка.

– Ну так, берёшь на руки стул, обнимаешь его, как девушку, и танцуешь.

Таня глянула на брата и расхохоталась: казалось, ещё чуть-чуть – и тот расплачется.

– Ну вот, смотри, – девушка подхватила венский стул и легко заскользила с ним по комнате. – Понял?!

Она сунула стул брату.

– Ну, давай-давай, так все учатся, пробуй!

Последующие дни Пашка усердно танцевал с венским стулом и, так как у него было неплохое чувство ритма, скоро начал двигаться довольно свободно, так что в конце недели сестра согласилась проэкзаменовать его.

На школьный вечер Пашка оделся со всей тщательностью, на которую только был способен, и даже свои вихрастые волосы причесал, чтобы не торчали.

Народу в зале набралось много, мальчишки, как всегда, стояли в стороне, всем своим видом показывая, что до танцев им нет дела, и отпуская шутки по поводу девчонок, самозабвенно что-то изображавших каждая на свой манер.

Когда объявили очередной быстрый танец, Пашка понял, что необходимо что-то предпринять, иначе вальса не дождёшься. Он отделился от приятелей, прошмыгнул между танцующими, заметил по дороге, что Ольга стоит возле стены и не танцует. Надо было срочно отыскать Артура, выполнявшего роль диск-жокея на школьном вечере, тот кокетничал с девочкой из параллельного класса.

– Разговор есть, – Пашка потянул приятеля за рукав.

– Прям щас? А потом нельзя? – заупрямился Артур, но, заметив озабоченное лицо Пашки, отошёл с ним в сторону.

– Нужен вальс, – решительно заявил Пашка.

– Сдурел, что ли, какой вальс? Его и танцевать никто не умеет, только класснуха одна. – Артур уже повернулся уходить, но приятель дёрнул его за пиджак.

– Ты что, не понял, что ли? Вальс нужен!

– Тебе нужен – так ты к Гришке и иди, он музыкой заведует, а я в зале, ясно?!

Артур многозначительно хмыкнул.

– Поставь вальс, – Пашка ввалился в комнату оператора с той решительностью, которая заставляла других уступать ему.

– Какой ещё вальс? – Гришка искал какую-то свою запись.

– Да любой, какой есть… – не отставал Пашка.

– Кому он нужен, твой вальс? – запротестовал Гришка, найдя наконец то, что искал.

– Я заплачу, – Пашка вытащил смятую купюру, припасённую заранее, – вот.

– Ты что, втюрился, что ли? – догадался оператор, с любопытством разглядывая субтильного посетителя. – Ладно, будет тебе вальс, иди уже.

Когда Пашка спустился в зал, музыка старого русского вальса уже звучала в полную силу, заставив школьников притихнуть. Танцевать никто не решался.

Пашка, стараясь ни о чём не думать, решительно направился к Ольге и, подойдя, севшим от волнения голосом произнёс давно заготовленную и сотню раз повторенную им перед зеркалом фразу:

– Можно пригласить Вас на тур вальса?

«Вас» он произнёс особенно выразительно.

Ольга, никак этого не ожидавшая, машинально подала руку, и они вышли в центр пустого зала. Пашка не видел, как зашептались девочки, обсуждая его поступок, как загоготал Витёк, – он вообще ничего не видел, кроме Ольги, которую он бережно обнял за талию и, поймав ритм, закружил по залу. Ежедневные уроки со стулом дали свой результат: Пашка вёл свою партнёршу легко, не боясь отдавить ей ноги, да и места здесь было значительно больше, чем дома, где он всё время натыкался то на стол, то на диван.

Мелодия прекратилась неожиданно, казалось, она должна была звучать и звучать, он только-только почувствовал прелесть танца, ощутив лёгкое дыханье девушки у своей щеки, – и на тебе, конец. Пашка отвёл Ольгу к тому месту, где она прежде стояла с девчонками, и выскочил в коридор, не желая ни с кем разговаривать. В зале почти сразу послышались тяжёлые звуки рока, Гришка брал своё. Послонявшись по коридору, он от нечего делать поднялся в классную комнату и тут наткнулся на Ольгу, та, вероятно, пряталась там от любопытства девчонок.

– Зачем ты?! – голос у Ольги срывался.

– Что зачем? – Пашка подошёл к ней. – Что зачем, что?..

– Зачем ты с вальсом?! – выпалила та.

– Да потому, потому… потому что… – Пашка смутился, не зная, как сказать то, что он давно уже хотел ей сказать, и вдруг притянул девушку к себе и стал целовать. Он никогда прежде не целовался, зачем-то закрыл глаза и оттого тыкался то носом, то губами в щёку, шею, ухо девушки, которая вертела головой, пыталась отстраниться от его поцелуев.

Наконец ей удалось его оттолкнуть.

– Ты что, с ума сошёл, ты зачем меня всю изъелозил, дурак?!

Она вытирала лицо тыльной стороной ладони с таким усердием, словно по нему прошлось стадо улиток.

– Что это вы тут делаете? – в приоткрытую дверь заглянул Артур. – А ты, Паш, молодец, не ожидал от тебя, – он вошёл в класс, – вальс вот научился танцевать…

В голосе приятеля слышалась откровенная насмешка.

– Да иди ты, – Пашка оттолкнул приятеля от двери и выскочил из класса. Ему было обидно и горько, что всё так глупо, так нелепо получилось, а он-то мечтал…

– Изъелозил я её, видишь ли, нашла же слово, изъелозил!

С трудом отыскав в раздевалке своё пальто, Пашка выскочил на улицу. Площадка перед школой была освещена, и в ярком свете уличного фонаря кружились снежинки. Ему показалось, что кружатся они в ритме вальса.