Читать книгу Дух в творении и новом творении. Диалог науки и богословия между православной и западной сферами мысли - Коллектив авторов - Страница 20

Кюнг утверждает: «Постулирование существования Бога на основании перехода от неживого мира к биосфере является безосновательным предположением… это был бы просто вредный Бог разрывов»[72]. Однако меня интересует дополнительное предприятие: постулирование (или глубже – оценка) перехода к животному миру на основании существования Бога. Действительно, с увеличением роли механизмов и полным вытеснением духа из лексикона, описывающего мир, возникает искушение, если не неизбежность, заключить, как это делал Хэкель, что «различия между живой и мертвой материей не существует»[73]. (Интересно, что это может способствовать распространению ошибки, обратной разрыву в объяснении и намного менее доказуемой: если Бог связан с богословием разрыва, то если нет разрыва, то нет и Бога. Хэкель заключает: «Составные части (клетки), объединенные должным образом, производят душу и тело живого мира… Этим единственным аргументом объясняется тайна вселенной и аннулируется божество»[74]. И «замысел больше не существует, как и столь хваленая благость Творца (die vielgerühmte Allgüte des Schöpfers)»[75]).

Если традиция, представленная Хэкелем, вероятно, переоценивала метафизические импликации физических расчетов для природы и начала жизни, то сложность актуального развития таких сообщений крайне недооценивалась. Нобелевский лауреат Христиан де Дюв уместно отмечает: «Как возникла жизнь? Ответ на этот вопрос ясен: мы не знаем»[76]. Действительно, нам не хватает не только решения, не только общепризнанной гипотезы, но даже согласия относительно того, какова точная природа проблемы, которую необходимо решить. Де Дюв полагает, что природный мир был «беременным жизнью» и «жизнь обязана была возникнуть в физико-химических условиях, преобладавших на месте ее рождения»[77]. Химик из Гарварда и обладатель премии Джозефа Пристли Джордж Уайтсайде занимает другую позицию. Он согласен с де Дювом в отношении ответа на вопрос: «Но откуда произошла клетка? Как возникла эта удивительно, поразительно сложная система? Мы не знаем». Однако он не согласен относительно вызовов, которые ответ должен решить. «Центральная загадка в отношении начала жизни – которое представляется настолько невероятным в качестве случайного события – не относится к вопросам, решенным наукой… [по моему мнению] мы не имеем понятия о том, как эти простые реакции могли соединиться, чтобы появилась первая протоклетка. В сравнении с этим обезьяна, набивающая на клавиатуре тексты из Шекспира, представляется детской забавой»[78].

Ни научно, ни богословски я не склонен принимать по этому вопросу какую-либо сторону. Интересно, что здесь – в отношении другой темы скоро я рассмотрю это детальней – каждая позиция в споре «неизбежность против случайности» использовалась как для поддержки, так и для критики постулатов о провидении:

– крайняя невероятность: Бог должен был вмешиваться (например, Уильям Дембски);

– крайняя невероятность: содержимое мира никогда не могло подразумеваться Богом (например, Стэфан Дж. Гоулд);