Читать книгу Дух в творении и новом творении. Диалог науки и богословия между православной и западной сферами мысли - Коллектив авторов - Страница 9

Руах Божий является господствующей темой в Ветхом Завете – атмосфера Божья, дыхание ветра, – создавая контекст, в котором Бог дарует и отнимает жизнь людей (Быт 2. 7; Иов 33. 4; Пс 146. 4; Ис 42. 5) и животных (Пс 104. 29–30; Иов 34. 14–15), поддерживает нормальный ритм тварного порядка (Екк 1. 6; Пс 135. 7) и дает новую жизнь людям, таким, как сообщество изгнанных иудеев в Вавилоне (Иез 37. 4–5, 7–10). Ветер (ruach) в Ветхом Завете всегда является Божьим ветром (например, Исх 10. 19; Числ 11. 31; Пс 148. 8; Ос 13. 15). Руах и мудрость часто тесно взаимосвязаны (Втор 34. 9; Ис 11. 2; Дан 5. 11). Предполагалось даже, что любой перевод ruach в Ветхом Завете как «Дух» или «дух» не вполне уместен, учитывая его близкую связь в еврейской мысли с абсолютно монистической физикальностью тварного порядка Божьего[9].

В Новом Завете ruach Божий выкристаллизовывается в этом значении и продолжает давать жизнь, на этот раз преображающую жизнь третьего Лица Троицы, вдохновляющего и оживотворяющего основание и распространение ранней Церкви. В Новом Завете Дух сосредоточен на даровании духовной жизни (Ин 3. 5; Деян 2. 38), на наделении дарами (1 Кор 12. 4–11; на призвании к служению (Деян 1. 8), на руководстве (Лк 4. 1; Рим 8. 14; Тал 5. 18), на произведении плодов в жизни верующих (Тал 5. 22–23), на обращении к Церквам (Откр 2. 7, 11, 17, 29; 3. 6, 12, 22) и на призывании верующих к эсхатону (Откр 22. 17).

В обоих Заветах особенные ссылки на деятельность Духа в творении встречаются достаточно редко, но отнюдь не отсутствуют. Для размышлений о деятельности Духа в эволюционной истории мы начнем здесь с двух богословских моментов. Первый предлагается Колином Гантоном: «Когда в древних Символах Дух прославляется как Господь и податель жизни, он рассматривается как дающий тварным существам, и особенно живым тварным существам, возможность быть тем, чем они подлинно являются в своем многообразии. Мир действительно объединен в Сыне, но разнообразен, поскольку вторая рука Отца дает вещам возможность быть тем, чем они созданы быть в Сыне, даже до конца существования мира и даже вопреки хаосу и беспорядку, помещенных злом и грехом в общий порядок вещей»[10]. «В свою очередь это означает, что в жизни Троицы все выглядит и действительно является другим»[11]. Второй момент предлагается Юргеном Мольтманом, указывающим, что «божественный Дух (ruach) является творческой силой и присутствием Божьим в Его творении. Все творение является материей, переплетенной Духом, и поэтому является реальностью, которой Дух придает форму»[12]. Мольтман продолжает утверждать, что «богословски мы должны начать с откровения и присутствия „Святого Духа“ в Церкви Христа и из этого выводить присутствие и образ действия „Духа“ в творении»[13].

Обращаясь к намного более раннему периоду церковной истории, мы можем привести чуткое понимание Василия Великого, написавшего: «Прежде создания всех вещей, привлекающих теперь наше внимание, после размышления в уме и определения к бытию не-сущего Бог представил мир, каким он должен быть, и создал материю в гармонии с той формой, которую Он хотел ей придать»[14], так что «Дух… подготовил природу воды к произведению живых существ»[15].

Поэтому наш подход будет состоять в принятии трех пар противоположных образов действия ruach’a Божьего в Ветхом Завете, или «выкристаллизовавшегося» Святого Духа в Новом Завете и определении того, какой резонанс эти образы могут найти в эволюционной истории. Этот подход не предполагает, что характеристики действия Духа можно получить из некоего обратного подхода из данных эволюции per se; скорее наоборот: характеристики действия Духа, известные нам через откровение, могут представить удивительную перспективу, через которую биологическая история может обогатить богословский нарратив.