Читать книгу Творческие работники - - Страница 16

Проснулась Аннушка в этот день поздно. Долго лежала, ощущая во всем теле легкость и сытость. Потом легонько поднялась и, как была в рубашке, подошла к зеркалу и стала на себя смотреть. Ох! И красива стала она в одну эту ночь. Даже жутью какой-то веяло от ее лица, так неестественно хороша была Аннушка. «Что это со мной приключилось? – спрашивала она себя, не без удовольствия разглядывая лицо свое, ставшее неожиданно таким загадочным и прекрасным. – Да я ли это?» Она наклонилась, совсем вплотную приблизила глаза к стеклу и убедилась, что вроде это она и есть…

Что говорить, одна перемена за другой вышли у Аннушки в жизни. Вся ее судьба переменилась, а теперь и сама иной стала. Сразу и квартира у нее появилась, и в институт приняли без экзаменов… Сам, сам толстенький директор позаботился о ней отечески. Впрочем, не совсем отечески, потому что стала Аннушка (и довольно быстро) его любовницей, и не только его, впрочем… Эх! Закрутила, завертела светская суета! Вначале, конечно, переживала сильно, но однажды в ней что-то как надломилось, когда услыхала, что про нее самые близкие две подружки говорили. «Подумаешь, – говорила одна из них. – Корчит из себя великомученицу, страдание изображает…». «Невинность потеряла, – подхватила вторая зло. – Да тут под каждым полежишь, батальон по тебе протопчет, пока на роль выберешься. Эх! Да я бы десять раз теряла бы всю себя, чтобы попасть в такой успех!»

Аннушка подслушала невольно и поняла, что ей завидуют, и, сопоставив всякие черточки их отношения к ней, увидела, что зависть эта лютая у них. И никаких других к ней чувств они не испытывают, а с ней общаются, разыгрывая дружбу, лишь оттого, что возле нее сам директор вьется… И тогда она от них отошла, замкнулась. Что, впрочем, тут же объяснили по-своему: «Загордилась! От успеха голова закружилась!» И еще говорили всякие гадости о том, что она сама под директора лезет и не хочет его ни с кем делить. В одиночку, мол, присосалась, и дальше во всякие сальности пускались завистницы. Впрочем, чего про них писать, про завистниц и завистников?!

Фильм шума наделал. Народ валил в кинотеатры. В газетах были статьи о новом достижении реалистического искусства, а в журнале «Экран» с огромной фотографией Аннушки на обложке даден был ее творческий портрет. Писали, что игра актрисы «бесконечно естественна и тем она подкупает…». Что Аннушке удалось осуществить дотоле недоступное и слить в одно: жизнь и искусство. Что актриса в прямом смысле слова «живет» в фильме, являя игрой своей верх сценического мастерства, и вот (так бравурно гремели заключительные аккорды статьи): мол, наконец-то стали неразделимы искусство и жизнь. Это новое и очень важное достижение реалистического творчества, цель которого не только пассивно, но теперь и активно воспитывать настоящего человека для грядущего прекрасного Завтра…

На Западе крик поднялся. Поборники прав человека всколыхнулись. «Большевики открыли способ управления судьбами!» «Телепатия Служит Кремлю»… Впрочем, про телепатию придумали китайцы, а Запад лишь цитировал.

Группа западных интеллигентов и лауреатов Нобелевской премии написала гневное письмо – протест властям. Протест против (так было в письме сказано) «бесчеловечной игры чужими судьбами». Газеты кричали о попрании человеческого достоинства и еще о том, что есть все же люди, которые не боятся выступить (потому что группа молодых людей внутри тоже написала письмо протеста и переправила его копию неизвестным способом в западную прессу).

Фильм тем не менее получил международный приз, а некоторые газеты Свободного мира стали писать вовсю, что ничего ущемляющего человека в этой истории нет, что, мол, когда наша актриса совокупляется перед камерой, то вовсе неизвестно – жизнь это для нее или игра сценическая? Так что прежде чем кричать о соломине в чужом глазу, не поискать ли бревно в собственном… Вышел большой спор в заграничной прессе. Если она при этом испытывает чувство, то это не искусство, а просто совокупление у всех на виду, то есть жизнь, а если не испытывает сексуального удовольствия, то это мастерская игра… (так писали одни). Другие зло смеялись и вопрошали, что это такое «просто совокупление у всех на виду», да если на виду, то совсем это «не просто». А критики театральные и кино закричали, что грош цена такой актрисе, которая не испытывает чувства. На сцене надо жить!

Аннушка в интервью «скромно выразила свое удовлетворение» (так и было написано) сыгранной ролью… Западные философы затеяли спор: и ожило старое направление под названием: «Искустенциолизм»… Последователи возвысили голос до крика и выступили за Красоту жизни и главность ощущения минуты, достичь которого можно, лишь сделав жизнь искусством! Но не насильственно и грубо, как у нас, а так, как у них, в «Свободном Мире», потому что личностное должно быть первично…

Но все это шумело и волновалось, бурлило за Границей. Внутри стояла тишина, и только слабо доносились сквозь приемники «Голоса» из «Свободного Мира», да слухи ползли по стране…

Голоса твердили в основном одно и то же. Конец приходит, мол, любому индивидуальному существованию, и возвращаются страшные времена, и снова тех, кто не вписался в один запланированный поток жизни, теперь даже и в лагеря не будут отправлять, попросту вычеркнут, и никакой судьбы им представлено не будет. Таким, мол, образом личности приходит конец, и личностному началу в человеке грозит полное уничтожение, а Власть опять достигла крайнего предела. Мрачно рекли Голоса, но им не больно верили, и даже, как сказал один Управдом: «Одни говорят – одно, Другие – другое… А х… его знает, как на самом деле?!» Так нецензурно он выразил важный и главный вопрос всей жизни: «Как Оно, на самом деле?!»