Читать книгу Любовная история - - Страница 18

Первые шаги для поправки дел в Вишнёвке уже были сделаны. Вишневскому удалось уговорить отца нанять управляющего, хоть это и стоило Николаю больших усилий.

Так в деревню прибыл человек высокого росту, с тёмными длинными волосами и тонкими усами над бледными губами, в узком синем сюртуке. Приехал он на собственном экипаже.

– Вы господин Вишневский? – обратился приезжий к Николаю.

– Да, это я. А вы господин Мерсье?

– Так точно, – с акцентом выговорил француз.

– Вы знакомы с Григорием Апраксиным?

– Да.

– Он рекомендовал мне вас как примерного управляющего.

– О, это приятно.

Они обменялись рукопожатием.

– Что же, пойдёмте скорее в дом: там всё и обсудим.

– С удовольствием… м…

– Николай, – подсказал ему Вишневский.

– Точно! Николай! С удовольствием, Николай.

Вишневский повёл его за собой.

– Вы говорите по-французски? – спросил Мерсье.

– Говорю.

– Oh, charmant. J’avoue que je ne parle pas très bien le russe.

– Ce n’est rien, M. Mercier. Tu peux me parler comme tu veux.

– Merci.3

И Николай отвёл приезжего к отцу.

Спустя неделю, ознакомившись со всеми проблемами, нависшими над деревней, Мерсье попросил Николая задержаться в Вишнёвке хотя бы до весны и объявил, что понадобится не менее года, чтобы дела поправились. Своим видом француз смог внушить доверие не только Николаю, но даже и Петру Семёновичу. Тому, ввиду незнания по-французски, было тяжело понимать управляющего, и Николай в таком случае служил незаменимым помощником.

Зима добралась до Вишнёвки. Появились непроходимые сугробы, которые мужики расчищали с утра до полудня, а то и дольше. Холодный воздух скользил по неприкрытым лицам. В избах топились печи, и дрова тихонько потрескивали в огне.

В один из таких морозных дней Николай сидел на берегу реки, прислонившись спиною к крепкому стволу дерева. Кругом тишина. Серое небо совершенно спокойно: с него даже не падают пушинки снега. Оголённые деревья стоят неподвижно. Нет ни малейшего ветерка, чтобы колыхнуть какие-нибудь тоненькие веточки. Не слышны крики мужиков: каждый сидит в собственной избе и греется у печи. Река покрылась льдом – она так же безжизненна, как всё вокруг. На неё-то и устремил свой взгляд Николай. Он припоминает её быстрое течение, припоминает, как ещё недавно она безвозвратно уносила вдаль опавшие листья… как эти самые листья кружились в воздухе… как птицы рассекали небо, улетая в тёплые края… как солнечные лучи ещё согревали…

Но вот уже завтра солнце снова поднимется над деревней и будет светить так же ярко, как светило прежде. Вновь будет падать снег, насыпая большие сугробы, и мужикам с усердием придётся их расчищать. Под их ногами начнёт раздаваться негромкий хруст, а сами они будут беспрерывно говорить между собой. Это ли не жизнь?

А затем наступят и тёплые дни. Снег начнёт сходить. Лёд оттает, и река вновь понесётся вперёд. Птицы вернутся и громким гулом оповестят об этом. Сквозь белые пятна ещё не исчезнувших сугробов начнёт проявляться зелёный ковёр.

Но Николай не думает об этом. Он ощущает себя единым со всею тишиной и тоскою, что его окружают.

– «Скоро я вернусь, ты только дождись меня… Знаю, что тяжело, но, пожалуйста, дождись… Обещаю, вернусь как только смогу! И все узнают, кто ты для меня! Женимся, как ты и хотела, весною… Я за это ручаюсь. Переедем сюда, в деревню, как ты мне говорила. И уже ничто нас не разлучит.

…А, может, напрасно я тебе про сон написал… Ты же всё-таки в сны веришь. Надеюсь, не испугал».