Читать книгу Кровавая рука. Серия «Мир детектива: Франция» - - Страница 20

– Прежде всего, мне надо выяснить вот что: зачем господин Ласеда, человек богатый, счастливый и примерного поведения, снял в окрестностях Парижа этот уединенный домик, где его убили? Когда он его снял? И кого он там принимал?

На последний вопрос ответить легче всего, подумал я, и попытался допросить не соседей, так как домик этот, если помните, лежит совершенно особняком, шагах в пятидесяти от других строений, – а тех, кто живет поблизости.

Я спрашивал у них, не видели ли они, чтобы в этот дом ходили посторонние. Также пытался найти сведения о привычках господина Ласеда.

К несчастью, обитатели этой части Кламара – крестьяне, не любопытные от природы, а зимой и вовсе целыми днями сидят взаперти… Будь это мелкие буржуа, эти деревенские зеваки, которые любят из окна смотреть на прохожих, тогда дело мое подвинулось бы несравненно быстрее…

Я смог узнать только, что по утрам дом этот всегда был заперт. Ваш отец появлялся там часа в три пополудни, и не каждый день. Бывал довольно редко.

Что же касается тех, кто его навещал…

Здесь Бидаш замялся и Жанна попросила его говорить все, без стеснения.

– Вы должны знать все, мадмуазель, – сказал он с некоторым замешательством, порядочность господина Ласеда вне всякого сомнения и нам незачем останавливаться на наружных признаках. Так слушайте же! Через несколько дней после того как был снят этот домик, часа в четыре пополудни, к Пьеру Жуаньо, живущему в улице Шменвер, явилась женщина, иностранка, и попросила показать ей, где живет господин Родриг. Под этим именем знали вашего отца в Кламаре.

– Женщина! – с удивлением воскликнула Жанна.

– Да. Я попросил, конечно, чтобы мне описали её внешность. Это была дама высокого роста. Лица её рассмотреть не могли, так как она была под густой вуалью. И кажется, говорила она с иностранным акцентом.

– С каким?

– Здесь-то и начинается путаница. В тот день у Пьера Жуаньо были в гостях два его приятеля, явившиеся к нему поболтать и выпить рюмку вина. Жена его была тут же. Она и дверь открывала незнакомке. Так вот, Пьер Жуаньо, который во время войны был в плену в Германии, заявил, что у незнакомой дамы немецкий акцент. Жена его, долгое время прислуживавшая одной англичанке в Кламаре, предположила, что незнакомка принадлежит именно к этой нации. Один из гостей Пьера уверяет, что узнал гасконский акцент, другой, работавший на железной дороге с целой партией итальянцев, принял эту даму за итальянку.

– И часто она приезжала?

– Всего два раза… По крайней мере, ее видели только два раза… Однако мне достоверно известно, что она была там чаще.

Во второй раз вместе с ней приходил мужчина, высокий и сильный. Вот все, что я мог узнать о нем. Он так закутался своим шарфом, что никто не смог разглядеть его лица.

На основании этих сведений, как они ни маловажны, достоверно понятно, что ваш батюшка тайком появлялся в Кламаре, иначе он не назвался бы чужим именем. Очевидно также, что двое посетителей пытались скрыть свою внешность, чтобы их никто не видел, и нарочно скрыли свои лица.

Это обстоятельство натолкнуло меня на другое открытие. Я заметил, что у господина Ласеда во время обыска не нашли обратного билета на железную дорогу.

Из этого я заключил, что, по всей вероятности, он приезжал в Кламар не по железной дороге. А значит, у него была цель скрыть свои поездки.

Я решил проверить справедливость этого предположения и спросил кучера той кареты, в которой обыкновенно ездил ваш отец, но он сказал, что никогда не возил его в Кламар. Я решил не падать духом и отправился на извозчичью биржу в аллее Вилье рядом с улицей Офемон, и стал допрашивать извозчиков. Один из них сказал мне, что он часто возил в Кламар пожилого господина, по приметам похожего на вашего отца.

– Видите ли, мадмуазель, – добавил Бидаш, который, по-видимому, с большим удовольствием рассказывал о результате своих поисков, – видите ли, как важно в подобного рода делах не упускать ни малейшей подробности. Оказалось, что этот кучер человек аккуратный и каждый день записывал приход и расход. А так как господин Ласеда всегда щедро давал ему на водку, то в его записной книжечке оказалось легко найти все эти исключительные пожертвования и узнать дни.

Ваш отец был в Кламаре только шесть раз: первый раз 12-го сентября, потом 28-го того же месяца, 8-го и 30-го октября, 15-го ноября и, наконец, 23-го ноября.

Кучера он просил ждать его в полукилометре от дома, в маленьком лесочке. Оттуда он пешком отправлялся в улицу Шменвер, а вечером возвращался… обыкновенно часов в шесть.

Ввиду того, что он так тщательно скрывал свое настоящее имя и место жительства. С другой стороны, принимая во внимание, что он ездил в Кламар для свидания с одной или двумя особами, предупрежденными об этом свидании заранее, я невольно задался следующим весьма простым вопросом:

Какое способ использовал господин Ласеда, чтобы договориться с этими личностями? Так как надо допустить, что свидания мог назначать не только он, а, возможно, также они.

Очевидно, переписки тут не было, так как именно от этих своих посетителей господин Ласеда и скрывал свое имя и адрес.

Итак, для подобного рода свиданий есть один только способ: газетные объявления.

Следовательно, в газетах, помещающих такого рода объявления, и приблизительно в те числа, которые я вам указал, надо было искать намеки на свидания между этими незнакомцами и вашим отцом.

Я справился в нескольких изданиях: «Petites-Affiches», «Gaulois» и «Figaro».

В «Figaro» от 2-го сентября, на четвертой странице, я нашел то, что сейчас вам прочту.

Бидаш достал из кармана несколько газетных вырезок и прочел:

«Жуана. В будущий четверг, в Кламаре, улица Шменвер, увижусь с вами. Родриг».

– Разве это возможно? – вскричала Жанна, восхищаясь простыми и логичными выводами Бидаша, которые привели его к такому открытию. – Как вы это нашли?

– Это еще не все, мадмуазель.

– Простите! Говорите! Вы не поверите, с каким волнением я вас слушаю.

– Я взял предыдущие номера газеты, так как заметка, помещенная господина Ласеда, несомненно, была ответом на более раннее сообщение от этой Жуаны.

Я просмотрел газету, не пропуская ни одного объявления, и таким образом отыскал начало этой корреспонденции, которую и прочту вам от первой строчки, до последней.

Первое объявление было размещено 20-го июня.

Вот его содержание:

«Родриг. Тому, кто был знаком с вами в Буэнос-Айресе, необходимо вас видеть. Назначьте свидание».

Подписи нет. Вероятно, этого объявления господин Ласеда не заметил или же не хотел отвечать, так как через несколько дней, 28-го июня, я нахожу второе объявление:

«Родриг. Я в Париже… и мне непременно надо вас видеть. Ответьте. – Жуана».

И так как ответа снова не было, это объявление напечатали еще три раза: 6-го, 15-го и 25-го июля.

Наконец, 8-го августа, содержание, как видите, изменилось:

«Родриг. Мне плохо. Сжальтесь. Вспомните Буэнос-Айрес. – Жуана».

То же самое повторяется 13-го августа.

Наконец, 25-го августа, появляется новое объявление, в более повелительной форме.

«Родриг. Мне очень плохо. Готова на все… Берегитесь. – Жуана».

На эту-то угрожающую заметку господин Ласеда наконец ответил:

«Жуана. Будущий четверг, в Кламаре, улица Шменвер, готов увидеться с вами, – Родриг».

Теперь слушайте дальнейшую переписку, совпадающую с теми числами, про которые я вам уже говорил и которые сообщил мне извозчик.

26-го октября:

«Жуана. Встречаемся в будущую субботу. Кламар. – Родриг».

6-го октября:

«Важно! Буду в Кламаре во вторник. – Жуана».

28-го числа того же месяца:

«Передумал. Нет возможности. Почему, сообщу в среду. – Родриг».

13-го ноября:

«Сделаю то, что хотите. Но хочу видеть вас в пятницу. – Жуана».

Наконец, последняя заметка, появившаяся перед роковым свиданием, закончившимся смертью вашего отца, объявление от 21 ноября, составлено так:

«Соглашаюсь, но в последний раз. – Родриг».