Читать книгу Кровавая рука. Серия «Мир детектива: Франция» - - Страница 3

26-го ноября 1880 года, в шесть часов вечера, перед маленьким домиком в конце улицы Шменвер, в Кламаре собралась толпа народа. Было совершенно темно, шел снег и ветром колебало пламя фонарей, принесенных сюда некоторыми из любопытных. На пороге, кутаясь в шинель, стоял жандарм и никого не впускал.

Говорили вполголоса, как в присутствии покойника. Пришедшим вновь, отвечали коротко, шепотом.

Вдруг дверь открылась, и кто-то спросил:

– Доктор здесь?

В ту же минуту послышался стук плохенького кабриолета, едва поднимавшегося по неровной дороге. Скоро кабриолет остановился перед домом и из экипажа вышел мужчина.

– Господин доктор, господин доктор, вас там спрашивают, – обратились к нему некоторые любознательные из толпы.

– Знаю, друзья мои, – отвечал доктор Гюйон. – Мне сказали об этом, как только я приехал домой.

И отдав вожжи одному из крестьян, старый доктор тяжелыми шагами вошел в дом.

Через узкий коридор он направился в большую квадратную комнату, убранную очень просто. Среди комнаты возвышался стол, а на нем лежал покойник.

У изголовья его стояли трое мужчин озабоченные и задумчивые. Это были местный полицейский комиссар, мировой судья и мэр, господин Симонен.

– Доктор, вас-то мы и ждем, – сказал мэр, подходя к Гюйону и пожимая ему руку.

– Все кончено?

– Да. Этот несчастный умер дня два или три назад, надо официально засвидетельствовать это.

– Самоубийство?

– Вероятно, – сказал полицейский комиссар, который не мог допустить, чтобы убийство совершено было во вверенном ему участке.

– Позвольте взглянуть.

Все четверо подошли к столу. Высокий канделябр, взятый с камина, озарял своими шестью свечами окоченевшее тело, лежавшее перед ними.

Комиссар пальцем показал доктору на широкую рану, зиявшую на шее трупа, за воротом обрызганной кровью рубашки.

Рана эта, очень глубокая, вероятно и стала причиной мгновенной смерти. Покойного раздели и не нашли на теле больше никаких знаков насилия.

– Нашли какое-нибудь орудие убийства, например, нож? – спросил доктор.

Ему показали бритву с черной костяной ручкой. Лезвие было багровым от крови.

Доктор Гюйон наскоро записал следующее:

«Тело хорошо сложено и очень сильно. Приблизительный возраст – шестьдесят лет. На шее рана глубиной в пять сантиметров, шириной в восемь. Смерть случилась дня два или три тому назад. Вероятная причина…».

Доктор в замешательстве провел несколько раз карандашом по длинным прядям своих седых волос.

Убийство, или самоубийство?

И то, и другое предположение можно допустить. Рана расположена с левой стороны шеи, и так как по-видимому покойный обладал большой силой, то можно допустить, что он сам перерезал себе горло.

Но сперва надо узнать, кто этот человек и как он жил.

Гюйон отложил записную книжку и, обращаясь к мэру и к комиссару, стал расспрашивать их об этом.

В ту же минуту жандарм, стороживший у дверей, пришел с объявлением к комиссару, что какой-то господин непременно желает войти в дом.

С этими словами он подал комиссару карточку, на которой красивыми круглыми буквами стояла фамилия: