Читать книгу Византийские грешники - - Страница 5

Комната с низким потолком казалась куда меньше действительного из-за длинных стеллажей, которые были забиты скрученными пергаментами. Кесарий сидел спиной к свету и вдумчиво переписывал свиток. Но всякий настрой на выполнение рутины сбил уже знакомый крик – толстые на первый взгляд стены плохо задерживали звуки. Вскоре в комнату вплыл Исидор, тощий и рыжеволосый коллега-переписчик Прокопийского, с которым они в этом помещении трудились вдвоём. Исидор недовольно сопел.

– Что случилось? – Кесарий оторвал глаза от бумаги.

– Да в том и дело… Как раз домывал окна в прихожей, смотрю – снова припёрся этот всезнайка Марцелин. Ну, говорю: «Подождите», а сам полетел докладывать. И оказался виноват.

– Амидский как всегда, – посочувствовал Кесарий. Нрав начальника совершенно ему не нравился. Впрочем, это обычное дело для подчинённых в иерархических отношениях.

– Тогда подкараулю, вдруг шанса не подвернётся. Как говорит пословица, лови момент.

– Опять эти твои пословицы! Кому они нужны? Звучишь как зануда.

– Не страшно. Слушай, ты сейчас сможешь подсоби…

– Погоди, Кес. Я сказал «домывал», а не «домыл». Мне ещё у других драить.

Исидор убежал. Кесарий же отложил стилос в сторону, раскрыл дверь нараспашку для засады, затем подошёл к стеллажу, раздвинул книги и нащупал за одной из кип припрятанный рукописный труд.

**

Ефрем из Амиды, глава канцелярии, судорожно заёрзал в кресле, пытаясь создать видимость, что занят работой. Но толком не успел: как только отворили дверь его кабинета, он ненароком схватил с тарелки перед собой обглоданную куриную ножку.

Внутрь вошёл низкорослый и сухощавый дедушка. Седые волнистые волосы обвивали его высокий открытый лоб с трёх сторон. Заросли на висках плавно перетекали в густую бороду.

– Приветствую, квестор! – изрёк он.

– Присаживайтесь, – хозяин кабинета указал на кушетку, а затем буркнул: – Срочное дело?

Усевшийся гость поднял голову и принялся разглядывать лепнину с меандром. Воспользовавшись этим обстоятельством, Амидский моментально опустил обглодыш на тарелку.

– Если начистоту, то хотел бы знать, сколько префект потратил на последние празднования. Мне для хроники.

– Не могу помочь.

– Почему же, милостивый квестор?

– Я не обязан пояснять! – Глава канцелярии принялся фыркать, с трудом сдерживаясь от того, чтобы выкрикнуть какое-нибудь оскорбление.

– Зря вы прикрываете приятеля, – по-доброму произнес библиотекарь. Его глубоко посаженные глаза сияли хитринкой. – Полагаю, к своим хотелкам он не настолько скуп, как к нуждам города. Не зря горожане поминают его исключительно бранью.

Чиновник сильнее обозлился:

– Мне дела нет до домыслов граждан, как и до ваших! Ступайте подобру-поздорову.

Библиотекарь поднялся с места и поклонился, приговаривая:

– Приношу извинения за беспокойство.

Далее Марцелин покинул кабинет и, здороваясь с каждым служащим, кого видел в коридоре, вышел на крыльцо. Прокопийский шмыгнул за ним.

– Скверный ослина! – выругался библиотекарь, отойдя от портика.

– Достопочтенный Амиан Марцелин… – по-деловому начал переписчик канцелярии.

Амиан повернулся:

– Неужто ваш господин передумал? Не верю!

– Я не от него. Меня зовут Кесарий.

– Кесарий? Почти Цезарь. Приятно познакомиться.

– Мне тоже. Знаете, вы для меня авторитет, – слегка сумбурно разглагольствовал секретарь. – Я прочитал все ваши работы. Мне очень понравилось. Помните, вы приносили к нам кусок пергамента и хотели новую копию? Примерно месяц назад.

– Смутно. О чём речь в тексте шла?

– Об императоре Зеноне из Исаврии. Мало, но метко. Начальник велел уничтожить лист, но я сохранил. Вашу работу взял за эталон. – Он немного приподнял свой сверток дрожащими руками. – Пытаюсь писать.

Старик выглядел слегка озадаченным.

– Желаете, чтобы прочитал?

– Да. Я заплачу вам. Могу ещё подарить новую работу Боэция, противень с оригинала.

– Я похож на того, кого интересуют деньги? Так плохо выгляжу? – улыбнулся Марцелин. – Боэция, к слову, не слишком жалую.

– Значит, отказываетесь?

– Нет уж. Но услуга за услугу. – Ладонью Марцелин призвал Кесария наклониться и прошептал под ухо: – Меня интересуют сведения. Ваш квестор скрывает смету Каппадокийского, префекта. Украшения, цветы на улицах, заработок на скачках. Непомерные траты и прибыль вплоть до нуммия. Всё это пойдёт в отчёт, но мимо меня. Что же, бедному историку – выдумывать?!

– Необычное предложение.

– Даже дерзкое, – поддержал его Амиан. – Не имел умысла сконфузить, милостивый писарь. Сразу откажетесь?

– Я согласен!

Историк снова повторил трюк с шёпотом:

– Тогда буду ждать список трат Каппадокийского ровно через… две недели. Пойдёт? – Последовало утвердительное мотание головой. – Ближе к полудню пришлю сюда своего посыльного. Отправителем будет значится неизвестный, получателем – Кирилл из Карии, не спрашивайте, почему. Из записки узнаете место и дату нашей встречи. Если всё устроит, то велите ему передать всё обратно. Иначе предложите ваш вариант. Всё ещё готовы рискнуть?

«Вот это план! Была не была, попробую», – поразмыслил Кесарий и закивал, как послушный пёс.

Марцелин по-ребячьи рассмеялся и с задором похлопал молодого мужчину по плечу.

– Мне пора, – сказал он, забирая свиток.

Возвращаясь на своё место, Прокопийский ликовал, но вскоре испытал странное чувство разочарования и даже сожаления. Услуга теперь казалась невыполнимой. Также подумалось, что библиотекарь может шпионить на персов. С другой стороны, зачем персу знать, сколько солидов, аргентариев и фоллисов потратили на колесничих или закупку тех же цветов?

– Квестор зовёт, – через приоткрытую дверь окликнул Кесария смуглый коллега, нёсший подставку для свитков.

Прокопийский вошёл к начальнику и застал того в привычном для неудачных дней настроении.

– Мне нашептали, ты отлучался. Отлыниваешь?

– Плохо стало от духоты.

– Библиотекаря не видел? Любит тереться у окон.

– Видел, – не отнекивался секретарь. – Не от мира сего, нёс бессвязную кашу про Боэция и Трибониана.

– О, точно – Трибониан, – хлопнул в ладоши Амидский. Он внимательно окинул захламлённый стол взглядом, но не нашёл нужной вещи и прекратил поиски. – Так, уйду пораньше. Придёшь сюда вечером и рассортируешь дела – заслужил дополнительную работу.

– Как скажете! – Оставалось гадать, не благоволение ли это господа.

– Слушай, это не наказание за то, что ты отлучался: мне ваши обмороки не нужны, не делайте зверя из меня. Причина иная: на той неделе ты сидел и калякал для себя в рабочее время. Обещал наказать? Обещал. Не забыл.

– Это не отражалось на выполнении задач. Я всё успевал. Бумагу сам… – пытался оправдаться Прокопийский.

– Мне всё равно! Давай пойдём к тебе, и если найду писанину, то выкину её к чертям! – повысил голос начальник.

Кесарий спокойно выдохнул. Во-первых, Ефрем не из тех, кто сдвинется с места ради такой мелочи. Во-вторых, рукопись уже у Марцелина, и если тот не обронил её, то всё замечательно.

– Мотай на ус: пока я тут главный, ты будешь заниматься делом, иначе вылетишь. Свободен!

Отруганный переписчик поспешил удалиться.

– Погоди, тарелку на мойку захвати.

**

Спустя шесть часов Исидор без стука отворил дверь главного кабинета канцелярии и внёс ушат с водой, держа в руках вехоть из старой пенулы. Он застал Кесария переписывающим что-то на отдельный лист и спросил:

– Чего так долго?

– Слишком сложное поручение, – сказал полуправду секретарь. – Придётся мне закрывать. Ключ завтра утром принесу. Договорились? Вроде не подводил ни разу.

– Идёт, – Исидор зевнул, опуская в ушат тряпку. Потом он сел и заводил ею по полу.

– А швабра?

– В нашей, лень переться. Вот скажи, у нас тринадцать лбов, а мыть почему-то в основном мне…

– У тебя замечательно получается. Прикажут другому – сделает хуже. Даже отсюда вижу, как стараешься.

– Убедительно.

У Кесария же промелькнула мысль, что можно уволиться и попробовать наняться уборщиком в дворцовую библиотеку: протираешь полки и читаешь редкие книги. Правда, идея тут же показалась совершенно глупой.

– Кес, ты как влитой. Не хотел бы занять место квестора, большим начальником стать?

– Нет. Да и разве Амидский большой начальник? – выразил сомнение Кесарий. – Для нас – само собой. Но над ним префект, а выше – двор, советники. В истории бывали случаи, когда даже императоры выполняли волю других.

– Может и бывали. – Исидор почесал макушку запястьем.