Читать книгу Византийские грешники - - Страница 8

Уроженец Прокопии-на-Оронте сменил одежду на неприметную, на свой старый плащ с капюшоном, годный только Исидору на тряпки. Вечером того же дня он пересекал узкие улочки, что терялись между широкими магистралями столицы. Плотные облака с медным отливом и клюквенными оттенками парили в тускнеющем небе. Стены домов щедро отдавали взятое ранее тепло, мешая подступать прохладе.

«Вот зачем взял деньги? Стыд. С другой стороны, они мне ещё пригодятся», – думал Кесарий.

На всякий случай он загибал палец на каждом перекрестке, чтобы не пропустить нужный. Идти по памяти, глянув на карту, оказалось непросто.

– Шесть. Значит, где-то здесь, – произнёс секретарь, остановившись перед фасадами плотно стоящих домов, которые в этом районе выглядели довольно бедно и были похожи. – Да, узнаю.

Прокопийский сильнее натянул на голову спавший капюшон, а после вторгся в сумку, где в укромном отделе ждал своего часа переданный ключ.

Не озираясь на пустой переулок, Кесарий резко подбежал к нужной двери. Рука схватила ржавеющий замок и замерла в нерешительность: ещё оставался выбор не ввязываться, уйти и вернуть солиды библиотекарю. Вдалеке залаяли собаки. То в левом, то в правом ухе послышались чьи-то шаги на непонятном расстоянии.

«Не следят за мной никакие люди этого Нарсеса!»

Кесарий поднёс ключ к скважине и тут же ощутил лёгкое похлопывание по спине. Он подпрыгнул на месте, а затем резко повернулся.

– Владелец? – строго спросил уставившийся на него зрелый мужчина. На плече того красовалась повязка, схожая с теми, что носят стражники, но явно самодельная, с неровными краями и торчащими нитками.

– Что? – через сбитое дыхание переспросил Кесарий, чьи зрачки расширились донельзя. – Напугали…

– Ваш дом? – булькнул незнакомец. В его глазах читалась вина, словно жалел, что так огорошил беднягу.

– Конечно. Станет ли посторонний открывать хозяйским ключом? – затянул писарь, стараясь взять себя в руки.

– И то верно. Поймите правильно, как хлеб взлетел, грабежи участились. Брать-то нечего – всё равно шныряют. И вы со спины чем-то похожи на вора.

Кесарий подивился смелости этого человека, граничащей с безрассудностью. Подходить вплотную к потенциальному преступнику – неразумно.

– Ничуть не похож! Мне кажется, у вас… у нас тут почти все так ходят. Вряд ли сюда сенаторы в тогах забредают.

– Согласен. Да стражники тоже не суются, соседушка. Приходится мне за порядком следить, – с горечью проговорил бдительный мужчина, изучая Кесария в тщетных попытках вспомнить, видел ли когда-нибудь «соседа» по улице раньше.

– Что же, удачи в делах! Жуть, как хочу на боковую, – распрощался Прокопийский.

– Слушай, не подсобишь с тележкой?

Переписчик слышал немало историй о том, как несчастную жертву заманивали в ловушку детьми, старушками и просьбами о помощи. Потом, в лучшем случае, грабили. Коварная изнанка благородства! Грабители, конечно, не поживятся: мешочек с монетами остался на ложе, а Боэций им вряд ли сдался. Но это не успокаивало.

– Далеко тележка? Там надолго?

– В двух шагах. Только у неё два колеса сломаны. Не волнуйся, соседушка, быстро сдвинем. Давеча один пьяница оставил и умотал дрыхнуть вместо починки. Один бы потягал, да спину ломит.

«А ежели убийцы в подворотне?.. Какой же я мнительный дурень! Ладно, надо не навести на себя подозрения!»

– Хорошо. Только, чур, вы впереди! – Секретарь канцелярии изобразил притворную улыбку. Сердце же его колотилось.

– Пошли, – не понял подвоха самопровозглашённый страж порядка.

Они пересекли дорогу и зашли за угол. Никакого обмана не вскрылось. Отодвигание заняло меньше пяти минут. Единственной неприятностью стала лишь мелкая заноза, попавшая в палец.

За те минуты, пока они возились, бесповоротно потемнело. Улица, на которой не было фонарей, показалась брошенной и пустой. Кесарий спешно попрощался с гражданином, который, к его счастью, отвязался, и бегом вернулся на крыльцо. Едва он провернул ключ, то уловил какой-то скрип в помещении. Затем добавились шорохи и шуршание.

– Крысы, я скучал!

Дверь, крякнув, отворилась. робко шагнул внутрь и заметил человеческий силуэт в неосвещённом уголке. Тут же со стороны силуэта прилетело что-то тяжёлое. Кесарий, превозмогая боль, схватился за лоб. Глаза зажмурились сами. Со лба на нос и ниже устремились капли, языка достиг солоноватый железный привкус.

Некто шмыгнул в заблаговременно выдавленное окно, через которое и проник в помещение.

Вскоре секретарь открыл одно веко: на полу лежали глиняные черепки, осколки чаши.

Павлины ждали. Пораненный доковылял до рисунка, на который указывали пучки света, а затем ударил окровавленным кулаком меж хвостов нарисованных птиц. Фрагмент стены посыпался. В нише оказался скрученный свиток, схожий с библиотечными.

«Взгляни! – умолял внутренний голос. – Плевать на наказы старика».

Кесарий поддался и развернул находку. Мелкие буквы и темень мешали чтению, и ему пришлось поднести бумагу ближе к окну. Там он успел различить всего два слова: «бывшая проститутка».

В голове резко зазвенело, будто били в колокол, созывающий на молитву. К горлу подкралась тошнота. И без того нечёткая строка начала расплываться. Прокопийский запихал свиток в сумку, с трудом не выронив ключ, и двинулся к выходу.

После этого он даже успел пройти сотню-другую шагов от каморки, пока не опустился на колени из-за слабости на более оживлённом перекрёстке и не вставал с них очень долго. Чувство времени окончательно потерялось, неизвестно, сколько прошло, пока к нему вдруг не подошла девушка. Лунный свет делал её лик пугающим.

– Боже, у вас кровь. Надо скорей обработать! – причитала она.

Незнакомка попыталась поднять Кесария, но у неё не хватило сил свершить задуманное с первого раза. Кесарий с трудом напряг колени и попробовал привстать. Получилось. Оставалось повиноваться девушке и передвигать ноги.

Постепенно Прокопийский начал терять сознание. Последнее, что он ощутил и услышал, был запах мокрой земли из-за начавшегося дождя и крики про чью-то кончину.