Читать книгу Неудобные вопросы о Боге - Группа авторов - Страница 21

Первородный грех – это не личная вина каждого младенца, а унаследованная повреждённость человеческой природы. Представьте, что все человечество – это один большой компьютер. Образ Божий – это «здоровая операционная система». Адам и Ева «заразили» систему вирусом. Каждый новый компьютер (человек), сходящий с конвейера, рождается с этим вирусом в своей операционной системе. Он может быть новым и чистым на вид, но программа работает со сбоями.

Ребёнок рождается с этой повреждённой природой. Врождённая тяга к добру есть, но она ослаблена и искажена врождённой же склонностью к эгоизму, самоутверждению и греху. Грех начинает проявляться не в момент какого-то осознанного выбора, а как только проявляется сама личность. Первые признаки эгоизма, гнева, ревности видны у младенцев задолго до того, как они могут понять моральные категории «хорошо/плохо». Когда двухлетний ребёнок отнимает игрушку и бьёт другого, он не совершает смертный грех. Он проявляет свою падшую природу – эгоцентризм, желание обладать и гнев при препятствии. Позже, когда развивается сознание и понимание морали, эти же порывы превращаются в осознанные поступки, которые уже являются личным грехом.

Другие религии иначе смотрят на этот вопрос. В исламе, например, понятие первородного греха отсутствует. Ребёнок рождается в состоянии «фитра», то есть чистой, неиспорченной врождённой склонности к единобожию и добру. Все греховные наклонности – результат внешнего влияния общества и шайтана. Считается, что шайтан начинает влиять на человека с самого рождения. Таким образом, эгоизм младенца – это не его природа, а немедленный результат внешней, демонической атаки. Некоторые исламские богословы утверждают, что эгоизм ребёнка – это не грех, а проявление его неразвитого разума, подобное инстинкту животного. Грехом это становится лишь с достижением совершеннолетия. Однако это не отвечает на вопрос, почему «чистая» природа проявляется именно в эгоистичных, а не альтруистичных инстинктах, а также ставит под сомнение могущество Бога, который допускает такое демоническое влияние на младенца вопреки установленному Им закону о свободе воли.