Читать книгу Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том первый - Нелли Шульман - Страница 7

Стальной танк возвышался посреди выложенного кафелем зала. К дырчатой платформе вела металлическая лестница. Долговязый парень в синем халате, с редкой хипповской бородкой, заметил:

– Обычно в них устраивают окна, но здесь стоит особая модель. Ты окунешься в ту же воду, что и твой ментор, то есть в соляной раствор…

Побывать в камере сенсорной депривации Нику посоветовал профессор Фейнман:

– Процедура высвобождает творческие силы человека, – сказал наставник, – ты сможешь совершить прорыв в диссертации…, – он искоса посмотрел на докторанта.

Судя по представленным главам, Ник и так находился на грани, как думал Фейнман, прорыва. Несмотря на собственные Нобелевки, Фейнман и его коллега, профессор Гелл-Ман, тоже курирующий Ника, с трудом разбирались в его вычислениях:

– У Марри еще нет премии, – поправил себя Фейнман, – однако ходят слухи, что он получит Нобеля этим годом…

Девятнадцатилетний Николас Смит, по их мнению, мог легко претендовать на премию:

– Профессор Эйриксен пытается создать общую теорию поля, – заметил Гелл-Ман, – но пока ему ничего не удалось. Если Ник пойдет дальше его учителей, – он со значением помолчал, – то мы можем получить теорию в ближайшие пять лет…

Фейнмана, правда, беспокоил странный, как он думал, вид парня. Ник забросил доску для серфинга и скейтборд:

– Непохоже, чтобы он стригся или брился, – юноша зарос буйной бородой, – и он очень бледный…, – лазоревые глаза Ника покраснели и слезились:

– Погода хорошая, – осторожно заметил Фейнман при последней встрече, – не стоит все выходные сидеть в лаборатории или дома. Отправляйся на пляж, встань на волну, выпей пива в баре…

Ник, казалось, его не слышал. Фейнман уловил неразборчивое бормотание:

– Осталось немного, – губы парня шевелились, – мне надо доказать, что это возможно и я все докажу…, – Фейнман понятия не имел, о чем идет речь:

– Я ни разу не был у него дома, – вспомнил физик, – он живет один. Но у его бунгало постоянно припаркована машина ФБР, они бы заметили что-то подозрительное…, – рукописи Ника блистали вопиющей безграмотностью, однако его вычисления, как сказал Гелл-Ман, были практически идеальными:

– Что касается ошибок в словах, – вздохнул профессор в разговоре с Фейнманом, – то у парня, скорее всего, дислексия, такое часто встречается в нашей области наук…, – Фейнман хотел позвонить в Кембридж, профессору Эйриксену, но обругал себя:

– По британским законам Ник совершеннолетний. Даже у нас смотрят сквозь пальцы на его возраст и продают ему алкоголь. Он взрослый человек, не стоит за ним шпионить…

Фейнману все равно казалось, что раньше Ник писал более грамотно. Услышав о пляже, юноша помотал всклокоченной головой:

– Я предпочитаю работать, профессор, – впалые щеки в золотисто-рыжей щетине слегка покраснели, – я хочу завершить диссертацию через год…, – Фейнман присвистнул:

– Учитывая очередь на ускоритель, мы говорим о двух годах, Ник. Тебе исполнится всего двадцать один, что для ученого не возраст…, – он освободил парня от ведения семинаров для первокурсников:

– Незачем тратить его время на игру в бирюльки, – решительно заявил Фейнман, – пусть их обучают азам науки менее талантливые докторанты…, – Ник общался только с кураторами:

– Раньше он говорил о семье, – понял Фейнман, – о профессоре Эйриксене, а сейчас он их почти не упоминает. Но для науки полезно такое сосредоточение на цели…, – он пожал плечами:

– Работа важна, но если ты махнешь на себя рукой, – Ник очень похудел, – то работе это не поможет…, – парень смотрел поверх его головы:

– Нас ждет еще один прорыв в физике, профессор, – заявил он, – я докажу возможность путешествий во времени…, – Фейнман добродушно рассмеялся:

– Хочешь написать фантастический роман, – он потрепал Ника по тощему плечу, – многие физики читают их с красным карандашом в руке, но твой, надеюсь, будет более аккуратен с точки зрения науки…, – парень что-то пробурчал. Ник давно обнаружил, что слова доходят до него словно через слой ваты:

– Мне все ясно, только если говорят о физике, – он почти не слушал объяснения техника, – или если со мной говорит Ирена, – он ждал девушку завтра, или…, – Ник уяснил, что соляной раствор все-таки меняют:

– Внутри есть кнопка, – техник заскрипел дверью танка, – нажми ее, если почувствуешь неудобство. Я буду здесь, – он указал на окошки под потолком зала, – у нас самая большая камера в Америке, тебе повезло…, – его, наконец, оставили одного.

Ник быстро раздевался:

– Не забыть самое главное, – он вытащил из кармана джинсов марки с ЛСД, купленные у знакомого дилера, – Фейнман, наверняка, тоже его принимал…, – соляной раствор оказался теплым:

– Температура человеческого тела, – Ник захлопнул дверь танка, – теперь мне никто не помешает…

Марки медленно таяли под языком. Он закрыл глаза, под веками вспыхнули разноцветные огни. Феймановские диаграммы сходились и расплывались:

– Это я все знаю, – нетерпеливо подумал Ник, – надо двигаться дальше…, – в кромешной тьме танка заметался знакомый голос:

– И ты двинешься, сыночек. Слушай меня и запоминай…

Ник облегченно выдохнул: «Здравствуй, мама».

Растерзанное постельное белье свешивалось на захламленный книгами и тетрадями пол. В спальне витал аромат травки. В углу поблескивало стекло кальяна, темные шторы плотно закрывали окна. Ирена пошарила по продавленному матрацу. С кухни доносилось лязганье. Девушка улыбнулась:

– Ник варит мне кофе, – она отыскала рядом с кроватью часы, – но вообще пора поесть, прошло не только время завтрака, но и обеда…

Вчера Ирена успела заглянуть в холодильник на голой кухоньке Ника. Ее встретил сморщенный, заплесневелый лимон и большой пакет льда. Юноша жил на кока-коле и выпивке:

– Я все придумал, – возбужденно сказал Ник, тряся коктейльным шейкером, – пища ерунда, можно без нее обойтись. Мама за работой только пила кофе и курила, – он сунул Ирене стакан с темной жидкостью:

– Кола, кофе и еще кое-что…, – его руки дрожали, – на таком составе я могу вычислять целыми сутками…, – Ирена предполагала, что наркотики Ник покупает у местных дилеров:

– Но это баловство, – девушка сладко потянулась, – сейчас все курят травку, используют ЛСД и мескалин. Даже правительство такого не гнушается. Наверняка, в средстве, которое я дала Мэнсону и его компании, было что-то похожее…

По пути на автобусную станцию Ирена заглянула в неприметную квартирку на втором этаже унылого здания в центре Лос-Анжелеса. Человек в скромном костюме пожал ей руку:

– Большое спасибо, мисс Эбби, – сердечно сказал он, – я сегодня отправлю пленку в столицу…, – агент озабоченно добавил:

– Вы, наверное, устали. Поезжайте к океану, отдохните…, – Ирена никогда не уставала:

– В Лос-Анджелесе все делало средство, – девушка зевнула, – мне оставалось только снимать…, – Ирену не интересовали жертвы банды Мэнсона:

– Как говорят русские, лес рубят, щепки летят, – она спустила стройные ноги с кровати, – надо жертвовать малым на пути к величию…, – так ей говорила и бабушка:

– Но Ника я удерживаю при себе сама, – девушка потянулась, – бабушка здесь не при чем…

Отпив горького зелья, Ирена ласково сказала:

– Тебе, наверное, надо поработать, милый…, – она видела отстраненное выражение в глазах Ника, – я уберу в бунгало…

Ирена знала, что Ник больше не пишет очкастой дряни, но ей надо было удостовериться, что юноша не хранит весточки от соперницы:

– Теперь не хранит…, – пробравшись среди разбросанных книг, она подобрала с пола смятую футболку, – теперь у него не осталось ни одного письма от родни…

Ирена не стала вмешиваться в работу телефона:

– Ему может позвонить Фейнман, – девушка пошла на запах кофе, – если Ник не ответит, это покажется подозрительным. Надо, чтобы Ник защитил докторат, чтобы мы поженились. Не стоит вызывать сомнения у его кураторов…, – Ирена искусно поддерживала юношу на грани, как она думала, нормальности:

– Он принимает наркотики и не спит, – хмыкнула девушка, – но он в моей власти и так останется дальше. Кроме того, сегодня он выспался, – Ирена усмехнулась, – вернее, долго не вставал с постели…, – об этой стороне дела она тоже позаботилась:

– Удивительно, – возбужденно сказал Ник ночью, – теперь все длится часами. Я не знал, что так бывает, – он привлек Ирену к себе, – все из-за того, что ты рядом…, – Ирена тоже была готова продолжать:

– Ничего страшного не произойдет, – она обнаружила на кухне горячий кофейник, – ему девятнадцать лет, он здоровый парень. Он похудел и зарос бородой, но я его приведу в порядок. Сейчас ему надо сосредоточиться на работе…

Пошарив по шкафам, Ирена обрадовалась початой пачке бискотти с миндалем:

– Печенье осталось со времен, когда он ел, а не существовал на табаке, кофе и мескалине, – девушка поболтала бискотти в кофе, – но я проведу с ним дня три, надо выбраться за продуктами…

Ирена, разумеется, никогда бы не притронулась к наркотикам. Она избегала сахара и курила всего несколько сигарет в день:

– Я бессмертна, – сладко подумала девушка, – но и бессмертным надо заботиться о своем здоровье…, – о машине ФБР, стоящей у дома, она не беспокоилась.

Сойдя с местного автобуса на вокзале Пасадены, девушка добралась до бунгало Ника пешком. Она не стала пробираться к задней двери строения:

– Я поднялась на крыльцо в полном виду двух агентов Бюро, однако они ничего не вспомнят, потому что ничего не видели…, – набросав список покупок в супермаркете, Ирена решила:

– По дороге загляну на станцию серферов, у них найдется разгонная доска. Я давно не купалась, пора побыть на свежем воздухе. Ника можно оставить одного, теперь он никуда от меня не денется…, – из гостиной доносилось шуршание. Ирена склонила голову:

– Милый, – позвала девушка, – я проснулась…, – Ник не отвечал.

Налив себе еще кофе, Ирена прошлепала в тесную комнатку:

– Милый…, – девушка осеклась. Исписанные неразборчивым почерком листки покрывали стены и пол, мебель и запыленный экран телевизора. Ник, в одних джинсах, с всклокоченной головой, стоял у окна:

– Теперь сюда, – не обращая внимания на Ирену, он рвал зубами скотч, – эта часть вытекает из предыдущей…, – стекло тоже усеивала бахрома листков:

– Я скоро добьюсь успеха, – бормотал Ник, – путешествие во времени возможно. Я вернусь в прошлое, папа и мама не погибнут, Марта не попадет в СССР. Я пойму, как это сделать, осталось немного…, – он приклеил следующий лист.

Поискав свободное место, Ирена опустилась на подлокотник дивана:

– Разумеется, милый, – добродушно сказала девушка, – у тебя все получится…

Взобравшись на подоконник, Ник двинулся дальше.