Читать книгу Семя Пунии. Ад Дахиль - Вагиз Азатзаде - Страница 13

Наутро с восходом солнца отряд Мустафы, совершив намаз, оседлал коней и двинулся в обратный путь. Хатун и Ад Дахиль скакали рядом.

С тех пор для мальчика и его подруги время как бы застыло. День ото дня их дружба крепла и незаметно переросла в любовь. Они полюбили, и каждый был готов все отдать для другого. Но приближалась пора расставания. Караван Хатун, до которого оставалась пара дней пути, направлялся в Чин, а караван Ад Дахиля следовал к Хорезму. До Евфрата им еще предстояло быть вместе, за ним пути их расходились. Тогда-то они и почувствовали, что дни, проведенные вместе, пролетели, как осенние листья.

Передовой отряд Мустафы приближался к стенам Дура-Эвропуса. Уже издалека почувствовалось что-то неладное. Обычно на старых башнях дозорные из поселенцев, оставленных Аль Барраком, подавали сигнал приближающимся, гудя в длинную чинскую трубу. Но сейчас никто не гудел, и чем ближе подходил отряд к стенам города, тем больше появлялось признаков, подтверждавших самые худшие опасения караван-баши. Тут и там разбросанные корзины, скотина, убитая на пастбищах. Когда же стали хорошо видны очертания городских полураскрытых городских ворот с торчащими в них стрелами, все окончательно прояснилось.

Первым подъехал к воротам Хушар. По следам крови он определил, что нападение произошло недавно, вчера или позавчера. Хазары горой лежали на площади у ворот, а их предводитель висел, привязанный за руки. По знаку Мустафы несколько его людей осмотрели несчастного, один из них поднес лезвие кинжала к носу и убедился, что тот не дышит.

– Отвяжите его! – выкрикнул Мустафа. Слуги и воины засуетились. Нет больше караван-сарая, мечты Аль Баррака. – Предайте всех мертвых земле за городскими стенами и обследуйте весь город.

Говоря это, он встретился взглядом с Ад Дахилем и вспомнил пророчество Юханны ад-Димашки. Мустафа почувствовал вспышку какой-то дикой злобы, словно все это случилось как подтверждение исключительности мальчика. Но чем хуже его лежащие здесь крестьяне-поселенцы, чей долг был лишь принимать странников, давая им пищу и тепло? Или эти северяне? Сколько же чужих жизней должны лечь в подножье счастья одного? Вот перерезать ему глотку, и что тогда останется от пророчества старца?

– Взять его! – крикнул он сдавленным голосом.

Никто не понял, о ком речь. Первым сообразил Хушар, но вместо того чтобы исполнить приказ, преградил путь к сидящему на коне Ад Дахилю.

Тут в ворота въехали еще несколько всадников, и среди них Хатун. Она на ходу спрыгнула с лошади и бросилась к горе мертвых сородичей. Слез и криков, которых можно ожидать от девочки ее возраста, не последовало. Она лишь скрежетала зубами, словно хотела стереть в порошок тех, кто это сделал.

Мустафа же, опамятовавшись от своего порыва, почувствовал неловкость и по достоинству оценил действия Хушара.

Когда все убитые были вынесены за стены и караван расположился в городе, Мустафа отдал необходимые распоряжения. Ворота были надежно закрыты, на башнях и стенах разместили охрану, у подножья стен разожгли костры, чтобы хорошо видеть любого, кто приблизится.

Город располагался на трех высоких скалах, доступных только со стороны Евфрата. Между городом и рекой лежало обширное поле, которое, видимо, и кормило когда-то жителей. На берегу осталась груда кирпичей от прежнего причала – ведь река была прямой дорога на Басру, ставшую одним из важнейших портов халифата. Морской путь в Индию был короче и безопаснее сухопутного. Конечно, дорога на Чин оставалась под контролем степняков, которые не были одним народом, а представляли собой бесчисленное множество кочующих и порабощающих друг друга племен. Степняк не сеет и не жнет, он скотовод-кочевник, а недостающие товары добывает в набегах. Более или менее оседлым народом были хазары, и они терпели постоянные набеги своих соседей.

Когда город надежно укрепили, за его стенами началась обычная жизнь. Ад Дахиль со своей подругой решили исследовать древний город. Прогуливаясь по старым, заросшим травой улицам, они набрели на заброшенное здание, которое было когда-то не то дворцом, не то храмом. Им удалось проникнуть в некое подобие прихожей, но путь внутрь здания преградили обломки обрушившихся в результате пожара верхних этажей. Это были покрытые густым слоем пыли обугленные деревянные балки. Посветив факелом, мальчик заметил у самой кромки одного из сводов небольшую щель. Вскарабкавшись вверх по осыпающимся под ногами обломкам кирпичей и камней, они попали на уцелевшую лестницу, ведущую вниз. Спустившись по ней, очутились в длинном коридоре, стены которого были испещрены изображениями воинов, женщин, детей.

– Жаль, мало света, – сказал мальчик. – Мне хотелось бы получше рассмотреть эти рисунки.

Но Хатун осталась к ним равнодушной. Вдруг она крепко схватила своего спутника за рубашку и придержала. Мальчик отпрянул назад – прямо к его ногам ползла длинная черная змея. Она, правда, не проявила к нему интереса, направляясь по каким-то своим делам, но все же эта встреча заставила мальчика освещать факелом не стены, а дорогу перед собой. Больше змеи им не попадались, зато стало ясно, почему в подземелье нет крыс.

Коридор опускался всё глубже и глубже, воздух становился холоднее. Наконец путники оказались перед хорошо сохранившимися двустворчатыми дверями. Но стоило навалиться на них, как прогнившие створки сорвались с петель и рухнули. За дверями проход сужался. Похоже, это был какой-то лаз, устроенный в очень давние времена. Пройдя по нему шагов тридцать, они увидели под ногами меч, к которому тянулась истлевшая рука погибшего воина. Доспехи его остались целы. Видимо, он погиб в схватке с противником, отступая из глубины тоннеля.

Ребята аккуратно обошли его и двинулись дальше.

Страх на разных людей действует по-разному. Кого-то заставляет обратиться в бегство, а кого-то манит к себе. Идти вперед и вперед подростков заставляло желание преодолеть свой страх и не показать его другому. Вскоре они наткнулись на целую груду мертвых воинов, чьи доспехи отличались от встреченных прежде. Щиты были круглыми, а мечи изогнутыми. Подросткам, конечно же, очень хотелось найти какой-нибудь клад с сокровищами, за обладание которым, вероятно, бились погибшие, но они не решились ничего здесь тронуть, а аккуратно протиснулись вдоль стены.

Дальше проход еще больше сузился, тут уже и двум воинам было бы тесно сражаться.

– Видимо, эти последние прорыли встречный туннель и здесь вступили в бой, – высказал предположение Ад Дахиль. – Но победителей в схватке не оказалось, иначе мертвых захоронили бы.

Хатун улыбнулась, и этого было достаточно, чтобы сорвать с его головы лавровый венок мудреца.

– Подземный ход настолько узок, – возразила она, – что по нему мог пройти только один воин. Поэтому к нападавшим не смогло прийти подкрепление. Я думаю, тут был тайный ход за пределы городских стен и кто-то о нем рассказал нападавшим. Но когда те вошли, осажденные отбили атаку и завалили проход.

– А почему в таком случае они не убрали тела погибших, своих хотя бы, а оставили здесь?

Этот вопрос поставил Хатун в тупик, но девчонки знают, как поражение обратить в победу. Она вздернула кончик носа вверх и презрительно выдохнула:

– Ха!..

Ее выходка возмутила Ад Дахиля, но он взял себя в руки и промолчал. Хатун тем временем, вооружившись ржавым мечом, влезла на верхушку завала и начала расчищать его. Это был тяжкий труд: кто знает, сколько сотен лет этому холму, земля, наверно, окаменела. Но девочка с таким азартом разбрасывала во все стороны засохшие комья, что ее спутнику ничего другого не оставалось кроме как, закрепив внизу факел, присоединиться к ней. Вскоре из прорытой ими щели подул свежий воздух.