Читать книгу Семя Пунии. Ад Дахиль - Вагиз Азатзаде - Страница 22

Вечером у восточных ворот состоялся пир. Были поставлены длинные ряды столов на коротких ножках. Перед ними на подушках сидели воины – чем выше рангом, тем ближе к хану. Для хана же с его окружением был установлен на возвышении деревянный помост, устланный коврами. По краям помоста пылали костры, вздымая вверх языки пламени, похожие на змей. В центре сидел сам хан, рядом его отец, возле отца верховный жрец. С другой стороны Багатур, а подле него Хатун. На ней был необычный наряд из красного шелка с высоким воротом и длинными рукавами, на ногах – белые сапожки с загнутыми кверху носками. Ее серьезный взгляд был направлен куда-то вдаль. Было за столом несколько человек в ромейской одежде, а также разодетые в шелка танцы и представители властителей различных царств.

Ад Дахиля не поставили прислуживать старшим, как других местных мальчишек, а посадили в ряду именитых воинов и командиров, так что те, кто подносил ему еду, смотрели на него с завистью.

Пир начался. Танцовщицы задвигались под ритмичный стук барабанов. Мясо и ромейское сладкое питье разнесли по столам. Застолье проходило шумно и весело, когда же круг танцев завершился и наступил перерыв, мальчики разостлали перед возвышением мягкие ковры, а затем несколько воинов привели пленников из числа взятых в последнем бою. Они имели весьма потрепанный вид. Хан хлопнул в ладоши, и стражники вывели нескольких арабов в круг. Настала тишина.

– Ну что ж, – заговорил, усмехаясь, Булан, – у вас сегодня есть возможность с честью уйти из плена.

Воин, знавший арабский, перевел его слова пленникам, дополнив предложение хана следующими условиями. Они должны бороться между собой, пока из восьми не останется один победитель. А он будет драться с воином, которого назначит хан. Если победит, то на коне побежденного уедет с наградой. Таким образом, сильнейшему из пленных после нескольких схваток с товарищами предстояло бороться с опытным свежим степняком. Ясно, что последний заранее получал преимущество.

Раздался барабанный бой, и четыре пары поединщиков начали борьбу. Через некоторое время определились победители. Им дали немного отдохнуть, а тем временем одна из танцовщиц начала выступление. Гибкость ее движений приводила всех в восторг. Когда танец закончился, зрители проводили прелестную девушку криками удовольствия и звоном летящих в ее сторону монет. Мальчишки собрали их и отнесли ей, надеясь на вознаграждение.

Вновь закружили по коврам борцы под крики и улюлюканье зрителей. Одним из них был тот, которого пленила Хатун. Оскорбленное самолюбие придавало ему злости, и он рвался доказать свою доблесть. Он ловко уложил на спину противника и не позволил подняться.

Победителем второй пары оказался внушительного роста эфиоп, которых немало было в войсках халифата. Вновь выбежала танцовщица, с еще большим усердием демонстрируя прелести своей фигуры и бросая взгляды, разжигавшие страсти в охмелевшей публике. Некоторые приподнимались и протягивали к ней косматые ручищи, но она ловко уворачивалась и уходила в сторону. Кто-то из сильно опьяневших воинов вскочил и попытался было танцевать с нею, но голова его закружилась, и он под общий смех рухнул к ногам девицы. Хан одобрительно рассмеялся, несколько воинов из его охраны подошли к лежащему и унесли в лагерь.

Булан поднял руку и объявил:

– Ему не страшны были ни стрелы, ни мечи, но пара стройных ног уложила наповал.

Раздался общий смех, танцовщица отдала изящный поклон хану, и к ее ногам снова посыпались монеты.

Вскоре началась решающая схватка между эфиопом и пленником Хатун за право бороться с поединщиком хана. Поначалу казалось, что африканец сильнее, лишь изворотливость и быстрота ног спасали его соперника от могучих рук чернокожего воина. Но потом пленник Хатун изловчился запрыгнуть тому на спину, сдавив его тело руками и ногами. Как ни пытался здоровяк вырваться, но вскоре запас воздуха иссяк и он рухнул на землю едва живой. Раздались аплодисменты и крики.

Снова выбежала танцовщица и изобразила в пантомиме прошедшую схватку. Всем понравилась ее импровизация, и она собрала монет больше прежнего.

После нее на ковер вышел телохранитель хана.

– Тю-ба-ай! Тю-ба-ай! Тю-ба-ай! – дружно скандировали зрители.

Великан сделал круг, демонстрируя свою богатырскую стать, и свысока кинул взгляд на эфиопа, которого оттащили в сторону и облили водой, отчего побежденный приобрел еще более жалкий вид. Затем посмотрел на того, с кем должен был драться, и усмехнулся. Казалось, силы соперников несоизмеримы. Он с поклоном обратился к хану:

– Зачем, о всемогущий, ты выставляешь на посмешище твоего верного раба?

Хан выразил на лице удивление, но все поняли, что это спектакль, и рассмеялись в предвкушении того, что будет дальше.

– Прикажи выйти ко мне всем восьмерым, кто участвовал в отборочных боях.

Хан призадумался: как бы бахвальство поединщика не испортило праздник.

– Но как же тогда наше условие отпустить победителя? – спросил он. – Ведь тогда придется отпустить всех!..

Услышав эти слова, даже эфиоп приподнял голову.

– Не беспокойся, мой повелитель, никого отпускать не придется, – возразил Тюбай.

Хан посмотрел на своих гостей – те одобрительно закивали.

– Ну, что ж, тогда я добавлю в качестве приза победителю еще вот этот кошель с золотом… – Он вынул из рукава увесистый мешочек со звенящими монетами и бросил перед собой. Потом поднял руку – и забили барабаны. Даже танцовщицы заняли место невдалеке от ханского помоста, чтобы увидеть предстоящее сражение.

Восемь арабских воинов выстроились в полукруг перед стоящим в центре богатырем, а тот, словно не замечая их, стоял с высоко поднятой головой, скинув рубаху. Все ахнули, увидев рельефные, переплетенные словно змеи мышцы, которые извивались и дергались при каждом движении.

– Кто это? – спросил у хана посол Византии.

Булан окинул его горделивым взглядом и ответил:

– Этот богатырь с младенчества воспитывался в знаменитом монастыре на горе Суншань, откуда выходят лучшие бойцы. Великие колдуны освятили его и вселили в него дух голубого волка, он неуязвим под охраной множества оберегов.

Византиец и сам видел, что перед ним необычный человек, которого греки назвали бы полубогом. Он склонил голову, давая понять, что увиденное его ошеломляет. Барабаны стихли, и арабы бросились на ратоборца. Кто ухватил его на ноги, кто за руки, а победитель отборочных схваток решил применить тот же прием, что с эфиопом, и набросился на противника со спины, обхватив могучую шею руками и обвив ногами могучий торс. Степняки, видя, как тела врагов скрыли от их глаз сородича, охнули, некоторые вскочили и хотели было прийти ему на помощь, но хан сделал знак рукой, чтобы никто не вмешивался. Тюбай стоял неподвижно. Противники не могли сдвинуть его с места, как ни старались.

– Борись же! – выкрикнул хан.

И тут послышался трубный гортанный голос Тюбая. Так он вскрикивал всегда, перед тем как нанести решающий удар в бою. Затем произошло нечто невероятное: вся восьмерка отлетела от него, будто облитая кипятком, и покатилась кубарем. Тюбай же стоял раскрасневшийся, с распростертыми руками и улыбкой на устах. Сперва вся толпа зрителей охнула, затем облегченно засмеялась. Тюбай прошелся по ковру, собирая разбросанных врагов, словно хворост, кого за руки, кого за ноги, и закидывая себе на плечи. Потом, свалив всех в кучу, уселся на нее, а пленника Хатун как игрушку крутил у себя в руках, так что слышались стоны и хруст костей.

– Не смей убивать его! – вскочила девочка, всем видом демонстрируя решимость в случае неповиновения атаковать силача.

Тот рассмеялся, но все же взглянул на хана. Булан молча покачал головой. Тюбай понял, что его господин не хочет оскорбить свою гостью. Он поставил несчастного на ноги, рукой привел в порядок его волосы, а затем, словно куклу, поднес к госпоже и положил к ее ногам, почтительно поклонившись.

Хан одобрительно рассмеялся и захлопал в ладоши. Один из мальчишек-прислужников подошел с подносом, и по знаку хана туда положили кошель с золотом. Затем мальчик с подносом пробежался вдоль столов. Всякий состязался с другим в щедрости и бросал монеты. На подносе образовалась целая гора денег, так что носильщик с трудом донес ее до победителя. На последних шагах ему помогли двое других мальчишек.

Тюбай поклонился хану и поднял руку в знак благодарности. Щедро отсыпав денег за ворот каждому из мальчишек, он бросил несколько горстей танцовщицам, а кошель хана взял в руки и поцеловал под общие одобрительные крики, после чего вернулся на свое место.

Побежденных выстроили перед ханом.

– Не хочу, чтобы меня кто-то обвинил в нечестности, – заявил Булан. – Бой был неравным: вас только восемь, а он… – хан указал рукой на поединщика, – он один. Вот я и решил: отпущу-ка вас всех. Ступайте и расскажите вашему правителю, какая участь ждет наших врагов. Если они продолжат набеги на наши земли, то мы соберем всю степь и тогда не пощадим ни больших ни малых. И как ромеи от рук Итила, так и вы от наших не спасетесь. А теперь бегите, пока я не передумал.

Не веря своему счастью, пленники пустились наутек под улюлюканье толпы. Вновь зазвучала музыка и продолжились танцы.

Три дня пировали степняки, празднуя конец похода.

На следующий день проводились состязания в скачках, затем играли в перетягивание копья. Тюбай вновь всех удивил, подняв в воздух двоих, державшихся за его длинное, более похожее на пику копье.

На третий день прибыл караван из Чина с шелками и специями, яшмой и порохом – новым веществом, которое император передал василевсу. В тот день в городе воины соревновались в стрельбе из лука. Степняки продемонстрировали невероятное умение, чем привели в изумление чинских купцов и солдат. Вновь были танцы и пиршества до вечера.