Читать книгу Жаба душит. Сатирический роман в трех частях. Часть вторая - Василий Варга - Страница 12

10

Оглавление

Дмитрий Алексеевич находился в нерешительности. С одной стороны эта проклятая очередь, в которой надо стоять как минимум до вечера, с другой стороны, преданная Тоня, могла бы сгладить его стрессовое состояние, вызванное поведением Зои, этой гордячки из Красной Пресни, что в Бердичеве, или в самой Москве. А может, и она сама объявится. Это не исключено. Поведение женщин непредсказуемо. Взять хотя бы поведение Маруньки, собственной жены. Раньше она следила за каждым его шагом, даже свои шестерки у нее были, а в последнее время, как только они переехали в Рухов, ее словно вывернули наизнанку, она забыла, что такое ревность и стала относиться к своему прежнему поведению с юмором.

– Мой Митрик, ты для меня теперича, как мужик, все одно что холодильник, никаких чуйств во мне не возбуждаешь, а посему может принадлежать кому—то, какой-то молодой сучке, у которой огонь унутри, но только временно и только временно, а вот мне – постоянно. Я опосля климакса в мужиках не нуждаюся, – произносила она утешительные для себя слова вслух, но так чтоб муж не слышал.

Сейчас Дмитрий Алексеевич, находясь в очереди, боролся со всякого рода мыслями до тех пор, пока единственное окошко, где принимались телеграммы, не закрылось неожиданно; очередь ахнула и он ахнул, чего с ним раньше не было. Люди стали покидать окошко и он решил… побороть неудачу.

– Что ни делается – делается к лучшему, как сказал бы Карл Марл, – произнес Дискалюк и направился в свой санаторий. Там его уже ждала Тоня Недосягайко.

– Я решила пожертвовать ванной ради нашей любви, мой дорогой. Так что принимай меня снова в свои объятия.

Все шло к тому, что между двумя великими людьми, бывшем третьим секретарем райкома партии Недосягайко и бывшим инструктором обкома Дискалюком должны восстановиться нормальные отношения по принципу: я человек и ничто человеческое мне не чуждо. Но тут произошло одно совершенно непредвиденное событие, круто изменившее жизнь и того и другого.

В санаторий «Большевик» неожиданно приехал помощник Дискалюка Дундуков Ревдит Цасович (Ревдит – Революционное дитя; Цас— центральный аптечный склад). Он шел с плакатом «Ищу господина Дискалюка». Обидно, что никто не обращал на него внимание. Скорее этот плакат вызывал улыбку у отдыхающих, а некоторые принимали его за шута горохового, некоторые же проходили мимо, заняты своими мыслями и разного рода проблемами.

Плакат заметила Недосягайко, когда вышла на балкон развешивать белье только что отстиранное в ванной холодной водопроводной водой.

– Дима! погляди: плакаты с твоим именем. Наверное, президент тебя разыскивает. А может, работники КГБ, ить они здесь все еще существуют, не так ли? Полезай в ванную, а я тебя залью водой.

– Холодной? Ты что – сдурела?

Дмитрий Алексеевич выскочил в трусах на балкон, узнал своего помощника, обрадовался и перепугался одновременно. А что могло случиться, не зря человек в такую даль отправился. Не провалился ли Рухов в тартарары?

Не помня себя не то от страха, не то от восторга, он бросился на первый этаж, и выскочил на площадь, на ходу надевая брюки. Тут и произошла знаменитая встреча с помощником Дундуковым.

– Что случилось, милый, докладай живо! Рухов на месте?

– На месте, – вздохнул Ревдит Цасович, прижимаясь к голопузуму шефу.

– Тогда что за оказия произошла? Господин Мавзолей Ревдитович не застрелился?

– Такой попытки ни у кого не обнаружилось, Дмитрий Алексеевич. Тут другая оказия произошла. В Рухове иностранец появился. Я уж всю историю Рухова перечитал и не нашел, чтобы в этом прекрасном городе хоть один иностранец обнаружился. Спокон века такого не наблюдалось.

– Шпион что ли? Его поймали, посадили? —Дискалюк почесал лысину, нахмурил брови, бросил гневный взгляд на Дундукова и прибавил: – Что же ты чушь выдаешь, Цасович? в Рухове много иностранцев живет – венгры, румыны, цыгане и даже русские.

– Но это те, которые имели счастье родиться в Рухове, и прописаны в нашем великом городе, а это иностранец, с чужим паспортом, некий, как он сам признался, свободный гражданин свободной страны, дружественной нам страны Швеции, Йоргансон. Он приехал официально по поручению своего правительства, с открытой душой. Это по его утверждению. А можно ли ему верить, никто в Рухове не знает и никто не верит. К тому же, у него такой аппарат, такой аппарат – просто ужас!

– Какой аппарат? стреляет?

– Да нет, переводит. Вы можете с господином Йоргансоном говорить на любом языке, а этот чудо аппарат, переводит ваши слова на шведский язык и даже не шамкает, как переводчик, когда затрудняется перевести слово. Ему, этому шведу, нужен лес. Он хорошо будет платить. По сто долларов за куб, а может и гораздо больше. Мы вам посылали телеграмму, просили совета, но так как вы не изволили откликнуться, я решил командировать самого себя в места вашего пребывания. Мы не можем это пустить на самотек, так же, как не имеем права выпустить такого выгодного клиента. У нас теперь два пути: либо мы едем вместе, либо даете согласие на заключение договора со шведом на вырубку леса по сто долларов за куб.

– Поднимемся ко мне в номер и более детально обсудим этот вопрос, – сказал Дискалюк, беря под руку своего помощника. – У меня в гостях госпожа Недосягайко. Она словно чувствовала, что кто-то приедет из Рухова, и подошла сегодня, чтобы приготовить закуску.

– Я никого не видел, ничего не слышал, Дмитрий Алексеевич, можете быть абсолютно спокойны. Я ведь тоже человек и ничто человеческое мне не чуждо. Я тоже не прочь был бы покорить здесь кого-нибудь.

Смущенная Антонина Недосягайко накрывала на стол, выгребла все из холодильника и, сделав абсолютно все, не торопилась уходить.

– Антонина Ивановна, спасибо вам за труд, вы можете быть свободны, ведь у вас, наверняка, какие—нибудь процедуры сегодня, а ваш санаторий «Пик коммунизма» довольно далеко, поэтому возьмите двадцать долларов на такси. Когда мы освободимся, я позвоню вам, – произнес Дмитрий Алексеевич, садясь к столу.

Тоня ничего не сказала. Она молча собрала свою маленькую сумку и как мышка юркнула в приоткрытую дверь.

– Какой лес собирается покупать у нас этот швед, хвойный?

– Кажется, бук, ясень. Оказывается, это у них не растет. Да и вообще бук с ясенем нигде не растет. Я проехал через всю страну и бука нигде не видел. Может, здесь, в Крыму, бук растет. И вообще, вся Украина голая, нигде леса нет, вырубили что ли, али пожар всемирный случился?

– Растет, только довольно хилый. Бизнес на нем не сделаешь, – сказал Дискалюк.

– Вот видите, значит, интересы государства, то бишь, нашего района, требуют, чтобы вы прервали свой отпуск и срочно вернулись в Рухов для заключения договора. Надо сделать район процветающим. Люди спасибо скажут, ведь у них и работа появится, не так ли?

– Я думаю, нам не надо много говорить о появлении новых рабочих мест и о том, на сколько район разбогатеет в результате этого экономического сотрудничества, поскольку ничего еще неизвестно. И потом, нельзя забывать и личную заинтересованность. Дело в том, что Ужгород тоже не останется в стороне от этого дела, а затем и Киев подключится. Чем больше корова дает молока, тем больше охотников, а вернее потребителей находится. Мы не одни, это надо учитывать.

Жаба душит. Сатирический роман в трех частях. Часть вторая

Подняться наверх