Читать книгу Жаба душит. Сатирический роман в трех частях. Часть вторая - Василий Варга - Страница 6

Валерий Иванович только что приехавший на побывку из Москвы, встретил великих людей с видеокамерой в руках. Поп шел впереди, волочил за собой мерительную ленту, а госпожа Памила шествовала поодаль, в соломенной шляпе с большими полями, что крепилась к подбородку шнурками.

– Приветствуем дачников! – торжественно заявил Поп.

– К столу, сперва, к столу! Стол уже накрыт, – звал Валерий Иванович. Памила несколько надвинула шляпу на лоб, что придавало ей таинственный вид, небрежно бросила:

– Я сыта, как откормленная бульдожка. Если только кафа и шумпанское. Шумпанское такой какайф и сладко и кисло и в голове шумит и интима хочется. А потом сон начинает брать на измор. Товарищ Попа, как вы на счет бим—бом.

– Да не Попа я, а Поп, сколько можно говорить, Памила – Верзила, черт побери, – шепнул он ей на ухо, но так что все слышали.

– Ну, тогда Попик – Малыш

– Кофе? Сейчас заварю. Но к кофе полагается рюмка коньяка, не возражаете? сказал Валерий Иванович чтобы переключить гостей на другую струну.

– Женщина всегда озражает и, тем не менее, всегда соглашается, – сказала она и засмеялась.– Женщина, как сказал Карл Марл, существо слабое и в этом ее сила, представляете? Особенно по отношению к мужчине. Если я однажды проявлю такую слабость по отношению к мужчине, он опосля этого у моих ног будет валяться.

– Не мешало бы проявить ее по отношению к нашему сельскому землемеру, кажись он парень то, что надо, – сказал хозяин дома.

– Мы с им только сегодня встретились, а что будет дальше посмотрим.

– Вы пришли делить землю?

– Да.

– Теперь то, что у меня в цветочных горшках, я могу выбросить?

– Можете. Мы вам дадим землю в аренду.

– Землю моего отца мне в аренду, хорошо. А на какой срок?

– Можем на пять лет, а можно и на двадцать пять, – сказала Памила Варлаамовна. – В зависимости от необходимости, исходя из взаимных интересов, интересов государства и прочих интересов. Сами понимаете, сейчас такое время. Мы, служащие, сидим на маленькой зарплате, да и Белый дом требует ремонта…

– Сколько?

– Ну, нельзя же так сразу, Валерий…

– Иванович, – подсказал землемер.

– Так вот, Валерий Иванович, мы… никакие мы не взяточники, мы служащие, представители новой демократической власти. Ехать сюда долго, тяжело, я вот последние копейки на бензин отдала, можете спросить у водителя.

– Памила Варлаамовна сильно пострадала по пути к вам, Валерий Иванович.

– Что же могло случиться с уважаемой Памилой Варлаамовной?

– У нее босоножек на левой ноге приказал долго жить, – трагически произнес землемер.

– Ах ты, Господи, Боже ты мой! А ножку вы не подвернули?

– К великому счастью, все обошлось.

– Больше ни за что не поеду в такую даль, – чуть не плача, произнесла Памила Варлаамовна.

– Надо раскошелиться, – шепнул землемер. – Это все окупится, уверяю вас.

– Но это же земля моего отца. До освобождения края войсками НКВД, простите, советскими войсками, эта земля принадлежала отцу на правах частной собственности. Почему бы теперь, после падения коммунизма, не восстановить справедливость?

– Он еще упирается? Пошли. Пицце отдадим, вон его заявка у меня в сумке лежит, – угрожающе сказала Памила Варлаамовна.

– Нет, нет, что вы?! Если этого требуют взаимные интересы, а также интересы вильной Украины, что ж! Я готов. Двести пятьдесят долларов хватит?

– Что с вами сделаешь? – вздохнула Памила Варлаамовна. – Пусть двести пятьдесят и по чашке кафа. А мы пошли отмерять. 0, 8 гектара мы вам приватизируем, а полтора гектара отдаем в аренду сроком на двадцать пять лет. Вы, судя по вашему возрасту, столько не проживете.

– Нет, что вы? Мне бы лет десять протянуть…

– Есть ли у вас резиновая обувь? У Памилы Варлаамовны и второй босоножек на правой ноге может выйти из строя. Не носить же мне ее на руках.

– Такую тушу, – подсказал Валерий Иванович. – У меня кирзовые сапоги остались. Им сорок лет. Я в армии в них служил. Можно считать, что это еще Сталинские сапоги. Берите, мне не жалко.

– О, музейная редкость, хи—хи—хи, с удовольствием одену.

Слуги народа ушли отмерять земельный участок, а Валерий Иванович затопил плиту, чтоб заварить кафу. Нашлась коробка конфет, торт, бутылка шампанского, бутылка коньяка, масло и пахучий свежеиспеченный хлеб. Все это было собрано на стол под навесом на фоне роскошной зелени.

Все шло хорошо. И вдруг, как гром среди ясного неба, разразился скандал.

Пожилой Пицца с женой Ляной вышли с палками, чтобы прогнать нахалов —землемеров.

– Это наша земня, мы тут работали, у колхоз косили, унаваживали, Ляна все время не только писать, но и какать сюда ходила, а потом и я следом за ней. Земня сразу стала давть высокие урожаи на радость нам и нашим детям, что проживают в разных других селах. Наш Иван, младший сын – бузосмен, ен у Бычкове завод содержит. А вы, на кой вы нам сдалися? Уходите отсюда, нехристи поганые. Ой—ой—ой, Боже мой! Убивают, спасите, люди добрые, – орала Ляна, сотрясая воздух. – Милиция, амуниция, иде вы?!

– Я тут, значится, косил двадцать лет подряд, здесь мне и глаз повредило оттого, что отец этого Валеры сад не прочищал, и ветки до самой земли висели. Я одним глазом совсем не вижу. Вы должны пожалеть меня.

Тут возникла другая соседка и набросилась на Пиццу:

– Ты и у меня отнял землю, нахал. Не давайте ему ничего этому Пицце, не слушайте его. Две коровы держишь и овец громада, а раньше у вас была только одна коза, наглецы!

– У меня вены на ногах вздуваются! – подтягивая юбку, орала Ляна, жена Пиццы.

– Я предлагаю решить этот вопрос у председателя сельсовета, – сказал Поп. – Пожалуйста, в дни приема к нему. Я ему доложу об этом споре. А пока мы будем действовать по плану.