Читать книгу Праязык человечества - Владислав Леонидович Писанов - Страница 11

Принципы современных этимологических исследований разрабатывались во многих статьях академика В. Н. Топорова. Они не теряют своей актуальности, утверждая, что «понятие окончательной этимологии для целого класса слов является иллюзией… К сожалению семантика этимологических исследований во многих случаях лишь «бумажная» [41. С. 205—211].

Раздвигая горизонты исторического языкознания, он особое значение придавал развивающейся науке лингвистического моделирования на основе кибернетики, поиску критерия истинности в структурном подходе к этимологическому анализу.

Эти постулаты крупнейшего учёного-языковеда могут стать, своего рода, дорожной картой в переосмыслении многих аспектов исторического развития языка. Структурная лингвистика, типология, по теории Топорова, инициируют постановку новых решений: «Каждый опыт – попытка такой встречи-соединения языка и смысла, каким бы неясным и приблизительным он ни был, уже означает победу…» [40.С.13]. В своих статьях он неоднократно обращает внимание на словарный состав языка. Сегодня с помощью электроники выделяются в словах корни, суффиксы, префиксы, постфиксы… Но это лишь дробление слов в нынешнем формате с элементами субъективного толкования их структуры.

Парадигма диахронического исследования не может не учитывать совокупность всех аспектов базового состава языка. И здесь нельзя не отметить особенность сравнения славянских языков. Так в русском языке слова ОРАТЬ (пахать), ЛЕПОТА – глубокие архаизмы, но в болгарском и других славянских языках – действующие, современные. Значит, и в русском сохранились подобные архаизмы, пришедшие из доисторического коммуникативного прошлого. Эта особенность могла стать для французского языковеда А. Мейе одним из аргументов, чтобы отнести славянский язык к архаичному типу. Но так как эта лексика представляет факт нынешнего словоупотребления, то лучше назвать их историзмами, по которым есть перспектива для поиска родословной языка.

Этимологический поиск определяет ещё один важный фактор. Не только у многих лингвистов возникает недоверие к капитальному труду М. Фасмера «Этимологический словарь русского языка», который почти всю родословную русской лексики сводит к глобальному заимствованию. Он как бы противоречит мнению А. Мейе, который также в капитальном труде «Общеславянский язык» делает один из выводов, что «в славянских языках почти нет древних заимствований, если же они и делали такие заимствования из соседних языков в более раннюю эпоху, то установить их происхождение весьма трудно…» [27.С. 396]. По мнению лингвиста В. П. Нерознака: «Общеславянский язык предстаёт как верифицируемая языковыми фактами реальность» [29.С. 26—43]. Всё это своеобразие даёт повод сосредоточить внимание на базовом составе славянских языков, и на одном из них – русском как метаязыке.

В лингвистике порой неисследованные субстраты или не замечаются, или искажается их суть. Пример тому – берестяные грамоты. Если бы академик А. А. Зализняк не доказал закономерность разночтений в этих грамотах, так бы и считались их неведомые авторы малограмотными, пишущими с ошибками, и древнее письмо не получило бы ещё одну интерпретацию в историческом языкознании. [7.б.г. 2015—2017]. К примеру, «берестяное» слово КЕЛО – «цело» так бы и числилось как лингвистический неопознанный объект, но учёный извлёк его семантику из далёкого прошлого, чтобы показать то, что не всегда предки ошибаются, возможно, чаще – их потомки.