Читать книгу Праязык человечества - Владислав Леонидович Писанов - Страница 16

Как видим, весь этот словник состоит их глухих согласных. Может возникнуть вопрос: разве согласная В – глухая? Во-первых, к звонкому типу её чисто теоретически отнесли лингвисты, то есть, её принадлежность относительна. В слабой позиции «завтра» она звучит глухо. Во-вторых, электронный «мозг» отнёс В к глухим – тоже аргумент, значит, она или пограничная, или появилась одновременно с глухими. Кто-то относит В к гласным звукам. Вообще, эта согласная «блуждающая»: Вавилон, Бабилон, Папилон. Что она пограничная, сказано А. Мейе близко к этой мысли: «F в старославянских языках ещё не было, f произносилось как p. Но вследствие того, что славяне обладали соответствующим звонким v, было легко перейти к произношению f» [27. С.38] Эта лёгкость перехода звонкой В в глухую Ф возможно и стала причиной отнесения В к обществу глухих согласных. А ещё и потому, что фонема В влечёт за собой слой с глухими согласными.

Можно полностью согласиться с поправкой рецензента, который в рецензии на предложенную авторами данной монографии статью «К дальнему родству языков» пишет, что наше отношение к фонеме В как глухой – сомнительно. В утверждение этой интерпретации можем сказать, что здесь нет намерения опровергать общепринятые определения. Здесь есть попытка, не разрушая стереотипы, дать другой, параллельный вариант, пусть даже вопреки общепринятому, сообразуясь с крылатым выражением от Декарта: «Подвергай всё сомнению!». И здесь допуск сомнения оправдан, так как в дальнейшем исследовании оно не уводит за рамки теории. В этом случае фонема В оставлена в обществе глухих, так же, как она оставлена в нём кибернетическим «мышлением».

Здесь есть подвод учесть то, что в этимологии нет точных критериев в любой интерпретации. Вот как в этом отношении пишет В.Н.Топоров: «Если обратиться к аналогиям, то можно сказать: один вопрос к русской фонеме t, глухая ли она или нет, явно недостаточен для определения ее специфики; для этого следовало бы задать все возможные вопросы, применимые к t, и получить все ответы. Поскольку же в этимологии мы не всегда в состоянии задать все вопросы в отношении данного слова, у нас не может быть абсолютной уверенности в том, что этимология этого слова отражает именно данный исторический факт. Чаще всего мы вправе t сказать лишь то, что лингвистические данные не противоречат пониманию слова в свете таких-то историко-культурных фактов». [42.С. 87]

Редуцированные Ъ и Ь рассматриваются как бывшие гласные О и Е. что давно доказано лингвистами.

При подсчёте фонем этого слоя, оказалось, что их насчитывается всего двенадцать: пять гласных А, Е, И, О, У; семь согласных фонем В, К, Л, Н, П, С, Т. В этом «автоматическом» словнике искусственного интеллекта не оказалось не только звонких согласных, но и «незаменимых» испокон веков согласных М и Р. Факт, не требующий доказательств.

Так что же сообщает нам эта дюжина без звонких согласных? Может показаться странным усеченный алфавит. Неужели в праязыке не было звонких? Как же без них языку?! Но этим вопросам противостоит контрвопрос: а как же могла появиться вдруг и сразу нынешняя азбука в раннем детстве человечества? Отринуть всякую эволюцию и заставить полудиких человечков говорить по-нашенски, словами, предложениями, с нынешним смыслом слов? Такая теория для детских триллеров, где даже звери говорят и размышляют по-человечески.

Рассмотрим примеры.

По-немецки: Rat – совет, ратуша,

По-украински, чешски: РАДА – совет.

По-англ.: Good – хорошо, по-немц.: thank – спасибо.

Идиш: [GUT] – хорошо,

Gott нем. – бог, god анг. – бог.

Палата рус. – ПО-ЛАТО – поладить.

Санскрит: R (А) TA – порядок.

По-русски: МЕ-СТ-Ь и ВОЗМЕ-ЗД-ИЕ.

Подобных примеров, где есть смешение звонких и глухих, можно привести множество, даже одной семантики и схожей фонетики. Откуда такой разнобой среди глухих и звонких согласных? В языке случайностей нет. Какие-то из них должны быть ранние, другие – поздние. Кто старше Т или Д? Математический словник даёт точный ответ: глухие согласные прапредки звонких. Да и простая логика антропологии подтверждает данный вывод: речевой аппарат человека развивался от простого к сложному, конструкция его не могла создавать звонких, более сложных звуков.

Не трудно убедиться, что мы получили минисловарь устойчивой лексики, бытующей в русском языке со времён немыслимой древности. Однако, несмотря на обособленность, этот лексикон вполне вписывается в речевую ткань даже нынешнего времени. Данные двенадцать фонем могут образовать, своего рода, средство общения. «К осени накосить сена»; «Стол стоит в углу»; «Луна светит в окно»; «На востоке светло» и т. д. Если таким количеством фонем можно общаться, то это уже средство коммуникации, то есть – речь, язык.

Таким образом, мы имеем дело с алфавитом из двенадцати эмбриональных фонем. Причём, многие корни этих слов имеются с местными изменениями в основных фондах других языков, значит, они общенациональные.

Доисторический устный звуковой алфавит должен был развиваться так же эволюционно, как и весь язык, он не мог состоять из нынешнего алфавитного набора. Двенадцать фонем немотивированной лексики в таком важнейшем лексическом факторе – слова, составляющие основу языка. Выделенный фрагмент словаря может быть уподоблен списку Сводеша, но – по фонетическому признаку. В славянском списке американского лингвиста мы находим лишь четверть из двухсот слов, состоящих из глухих согласных. Это соотношение примерно пропорционально общему количеству слов без производных.

Это математический факт точности в лингвистике, или, как называет академик Н. Н. Казанский, филологическая акрибия. Здесь нет какого-либо субъективного толкования: все поддается верификации, отвечает принципу очевидности.

Дюжина фонем прокладывает путь к дальнейшим исследованиям.