Читать книгу Под жёлтым зонтом - Юлия Лавряшина - Страница 16

Вместо чая Макс принес виски. Забыв о ее присутствии, он вошел, пританцовывая под какой-то ему одному слышимый мотив, как бывалый официант, удерживая на маленьком подносе бутылку и две рюмки. На лице его было сосредоточенное выражение, будто музыка звучала где-то далеко, и Макс старался не сбиться с ритма. Слегка выпяченные тонкие губы что-то пришептывали, а взгляд, как обычно, ускользал, как Арина ни пыталась его поймать.

Не желая выдавать своего восторга, она наблюдала за ним исподволь, чему научила ее постоянная слежка за людьми. Она уже не надеялась разгадать Макса, просто запоминала, как он возвращается к действительности и недовольно хмурит невыразительные брови, быстро вскидывает черные глаза: «Ты что-нибудь заметила?», не спеша разливает виски…

Арине вдруг пришло в голову: «Когда-то он был так же дорог Кириллу, как я сейчас. У него ведь больше не было друзей». И почувствовала ядовитый укол ревности. Она и забыла, как это больно.

Протянув рюмочку, Макс сказал:

– Выпейте, от виски поднимается тонус.

– Никогда не пробовала, – принюхавшись, призналась Арина. – Кирилл приучил меня пить только красное вино. Это единственное, что я не ленюсь делать для собственного здоровья.

Рассматривая причудливую этикетку, Максим спросил:

– А что делает он сам? У него такой измученный вид.

– У Кирилла?!

– Может, я просто давно не видел его… Он стал совсем взрослым. Кажется, теперь он может постоять за себя.

– Он действительно был объектом насмешек? Мне как-то не верится.

Макс протестующее мотнул головой:

– Я так не говорил. Никто над ним не смеялся. Мы… Как бы это сказать? Умилялись. Он был очень хорошеньким и простодушным. Грех смеяться над таким. Давайте за него выпьем. Хотя, боюсь, он все равно не станет счастливее.

Не давая себе перевести дыхание, Арина выпила виски и жадно схватила ртом воздух.

– Ох, простите! – спохватился Макс. – Я ничего не принес. Сам-то я никогда не закусываю.

Она просипела, отмахиваясь:

– Не надо. Уже прошло… С чего это вы решили, что он несчастлив?

Раздумывая над каждым словом, Максим спросил:

– Вы – сильная женщина, да? Самостоятельная. Вы любите, чтобы вам подчинялись. Вершите судьбы людей и не позволяете, чтобы вами командовали.

Арина с подозрением поинтересовалась:

– К чему вы клоните?

– Я рассуждаю вслух, – невозмутимо пояснил Макс. – Мне интересно, почему он выбрал именно вас. Но это, в общем, логично.

Она ждала продолжения, но Максим замолчал и снова занялся бутылкой.

– Логично – что? – требовательно спросила Арина.

Не отрывая сосредоточенного взгляда от рюмок, будто приходилось считать капли, он сказал:

– Если уж у Кирилла могла появиться женщина, то лишь такая, как вы.

– Из вас так и лезут какие-то намеки, но я их не понимаю, – ее просто мутило от злости. – Вы не могли бы говорить яснее?

– Он – хороший любовник?

Потеряв самообладание, она выкрикнула:

– Превосходный! Лучший изо всех, что у меня были! Какого черта, вы об этом спрашиваете?

Максим так и расплылся в улыбке:

– А я думал, вы занимаетесь изящной словесностью…

– Ладно, я пошла, – внезапно решила Арина и сбросила накидку. – Вы меня доведете до того, что я тут все переколочу.

– Нет-нет, этого я не позволю, – Макс даже перестал улыбаться. – Эту коллекцию я собирал всю жизнь.

Она растерянно огляделась, но так и не увидела ничего особенного.

– Коллекцию?

– Ну да… Вставайте, я вам покажу.

Коллекция Макса оказалось самым необычным зрелищем изо всех, что ей доводилось видеть. Он собирал ее с самого детства, ползая по городским свалкам. Свои экспонаты Макс называл «свидетелями преступлений». Здесь были очки, в одной из линз которых было пробито крупное отверстие; погнутая серьга, с запекшейся на дужке кровью; тусклый наперсток с просверленной в верхушке дырочкой…

У Макса восторженно блестели глаза, когда он брал какой-нибудь из предметов в руки.

– Видите? – совал он ей в нос наперсток. – Это же сделано специально, чтобы рано или поздно женщина уколола палец иглой.

– Это преступление? – усмехнулась Арина.

Положив наперсток на место, Макс угрюмо спросил:

– А, по-вашему, если человек остался жив, значит, совершенное против него, пустяк? Невинный грешок? Я знаю людей, которым такие невинные грешки перевернули всю жизнь. Не скажу: искалечили. Не знаю, как они это воспринимают. Но перевернули это точно.

Арина приподняла детскую пинетку с вырванной пяткой и с подозрением спросила:

– А зачем вам все это, Макс?

– Чтобы не считать себя последним человеком на земле, – произнес он так четко, словно давно заготовил этот ответ.

– И ваша коллекция разрастается?

– Как же, как же! В каждом городе я первым делом посещаю свалку. Хотите поискать со мной?

Арина недоверчиво уточнила:

– Вы предлагаете мне отправиться на свалку?

– Уверен, что Кирилл не приглашал вас в такие места.

– Оставьте его в покое!

– Хорошо-хорошо! Пойдемте, – он потянул ее за руку.

– Прямо сейчас?

– А зачем откладывать? Жизнь-то проходит!

Жизнь проходит. Она содрогнулась, услышав эти слова, потому что сама произносила их тысячу раз, когда Кирилл пытался оторвать ее от работы. Жизнь проходит… Надо успеть закончить роман. В шуршании секундной стрелки слышится укор – теряешь время! Твои книги дарят людям столько радости, а ты валяешься у телевизора и жуешь мандарин. Сочная мякоть наполняла рот горечью: жизнь проходит. Арина вскакивала, заваривала кофе и садилась за работу.

…Максим вывел из приземистого гаража мотоцикл и посоветовал, глядя в пространство:

– Привяжите собаку, а то помчится за нами. Это опасно.

– Я просто запущу его в дом. Вдруг дождь начнется?

Макс уверенно качнул головой:

– Не начнется. Взгляните, какое небо! Кирилл когда-нибудь смотрит на небо?

– Да забудьте вы о бедном королевиче!

– Королевиче? Да-да, это ему подходит.

Сев верхом, он надел шлем и протянул другой Арине. К ней вдруг вернулась осмотрительность.

– А у меня не закружится голова?

– Крикните мне, если что.

– А вдруг я и крикнуть не смогу?

– Вы-то? Ну нет! Я уверен, что вы будете цепляться за жизнь до последней возможности.

Не найдясь, что возразить, Арина уселась позади него. Когда-то она и сама училась водить мотоцикл по деревенской улице, где жили они со Светланой. До тех пор, пока не догадалась, что мальчику, который ее учил, просто нравится прижиматься сзади.

Она оценивающе оглядела спину Макса и разочарованно отвела глаза. Мотоцикл нетерпеливо задрожал под ними, просохшая трава качнулась и важно поплыла широким полукругом.

«Я не позавтракала, – спохватилась Арина. – Да еще и выпила натощак. Этот Макс и меня заразил своим сумасшествием. Кирилл был прав…»

В чем был прав Кирилл, она так и не додумала, застигнутая врасплох хлестнувшим по лицу ветром. Он восторженно вопил однообразную и все равно захватывающую песнь о скорости. Солнце неслось чуть впереди и справа. Арина старалась не смотреть на него, но оно то и дело заглядывало в глаза.

«Оно выныривает из чащи, как золотая рыбка из волны, – подумала Арина. – Вот только его не поймать. А если и поймаешь, как выбрать три желания? Или наоборот: как наскрести целых три?»

На шоссе Максим увеличил скорость до того, что воздух уже выл от страха. Или от восторга. Арина не ощущала ни того, ни другого. Целую жизнь она анализировала чувства других людей, и постепенно они переставали для нее существовать в отрыве от листа бумаги. Она увлекалась, наблюдая за чужими судьбами, но не за собственной. Иногда Арине приходило в голову, что с тех пор, как она всерьез занялась литературой, ее жизнь стала скучнейшей в мире. Но эта внешняя жизнь была ничто в сравнении с тем смерчем страстей, что бушевал внутри неё. И Арине не хотелось ничего менять.

Свернув с шоссе, ведущего к городу, Максим съехал на проселочную дорогу, а потом помчался прямиком через поле. Высокие сухие стебли стегали Арину по ногам, кочки норовили сбросить ее с мотоцикла, но она крепко держалась за куртку Макса.

Махнув рукой, он что-то крикнул, и, вглядевшись, Арина увидела очертания надвигавшейся свалки. Ей показалось, будто на горизонте вырастает целый город, не существовавший раньше и обязанный умереть после них.

Остановившись чуть поодаль, Макс без боязни бросил мотоцикл.

– Разве здесь никого не бывает? – удивилась Арина. – Вдруг украдут?

Когда она встала, у нее опять потемнело в глазах, и пришлось опереться о мотоцикл, чтобы не упасть.

– Тише! – пробился сквозь гул низкий голос Макса. – Вы мне доверяете?

– Ни капли, – ответила Арина, еще не видя его.

Туман рассеялся в тот момент, когда Макс так хорошо улыбнулся, что у нее сразу потеплело на душе.

– А! – воскликнула она. – Вот теперь доверяю.

– Я хочу показать вам свой город.

– Макс, вы на самом деле сумасшедший?

– Это особый город. Его никто не видит.

– А я увижу?

– Вот это мы сейчас и проверим.

Он достал из внутреннего кармана куртки старую побитую фляжку и протянул ей.

– Выпейте. Только и мне оставьте.

– Что это? Опять виски?

– Нет. Это волшебный напиток.

– Наркотики?

Макс рассердился

– Я похож на наркомана?

– Еще как!

– Говорю вам: это волшебный напиток. Вы хотите увидеть мой город или нет?

Арина призналась:

– Сама не пойму.

Пожав плечами, Макс отвернулся:

– Решайте.

Свалка темнела угловатыми завалами. Арина обвела их пристальным взглядом, и на какой-то миг ей опять почудилось, что из-под замшелых обломков проступают контуры не то города, не то замка. Так угадывается под бесформенной чадрой юное, прелестное тело.

Она боязливо поднесла фляжку к губам и отпила немного теплой сладковатой жидкости.