Читать книгу Под жёлтым зонтом - Юлия Лавряшина - Страница 20

Максим потушил костер. Ему всегда нравилось это делать. В простом действии заключалась иллюзия победы над огнем, которая к тому же давалась без труда, ведь он к тому времени уже выдыхался. В детстве Макс мечтал победить лесной пожар, облететь Землю на воздушном шаре и поймать гигантскую рыбу, как ту, что описывал Хемингуэй. Он бы принес ее в таверну Кириллу, которую тот собирался назвать «Ветер Зурбагана». И Кирилл накормил бы ею десять тысяч голодных…

С досадой пнув последнюю попыхивающую жаром головешку, Макс пошел к дому. Девочка, которую он выдавал за свою дочь, давно уже спала, но не мешало бы проверить. Если б Кирилл в тот первый вечер приехал один, Макс, возможно, рассказал бы ему, как подобрал на ночном шоссе завернутого в грязную тряпку ребенка. Скорее всего, рассказал бы… Ведь каждую минуту из миллиона тех, что Макс провел в дороге к дому, почти без денег, и с ребенком на руках, он представлял, как придет к своему единственному другу и скажет: «Прости меня… Я был таким дураком. Я ничего не понял тогда».

Он и попытался сказать это, но Кирилл оказался не один. И Макса это больно поразило. Ведь он-то не разменял за эти годы своего одиночества.

Да, он попытался сказать, но тон был уже не тем, и Кирилл занервничал, ощетинился. У него сделались такие глаза, как бывали в детстве, когда он, наконец, понимал, что над ним смеются. Максим и тогда старался не насмехаться над другом, но иногда не выдерживал: больно уж забавно было наблюдать, как Кирилл безо всякой задней мысли попадается в очередную ловушку.

«Он опять попался!» – пронзило его подозрение.

Максим замер на лестнице и, осторожно повернувшись, нашел взглядом Арину. Даже сидя у костра, она не выпускала из рук телефон. Отец оказался в ударе, хотя ни у кого не было настроения слушать его истории. И Лари это прекрасно понимал. Макс чувствовал, как он изо всех сил старается развеселить эту странную женщину, державшуюся с мальчишеской независимостью.

Сейчас она пряталась в темной кухне, не решаясь унести телефон к себе в комнату, и с пугающим упорством перебирала кнопки. Кирилл по-прежнему не отзывался ни по одному из номеров.

«С ним что-то случилось», – уверенность прошлась по коже Макса холодком.

Неслышно прыгая через ступеньки, он взбежал на второй этаж и, проверив девочку, снова спустился вниз. Арина не двинулась с места. Максим сел на пороге кухни, но она даже не повернулся. Только тогда он догадался, что Арина плачет.

– Да вы что? – возмутился он и уловил фальшь в своем голосе. – Ничего с ним не произошло! Или вы… ревнуете?

– Ревную?! – она с шумом втянула воздух. – Что вы понимаете в этом? Какая ревность! Я чувствую, что его больше нет… Так пусто. Это вы понимаете?

– Как это – нет?! – опасения Максима не заходили так далеко.

Она захлебнулась:

– Его казнили, а мы отсиделись в кустах…

«А дело-то и вправду серьезное», – забеспокоился он и перебрался к Арине поближе.

Она быстро поджала ноги, будто испугалась, что Макс опять бесстыже потянется к ней. Но ему это и в голову не приходило. Накануне утром Макс просто веселился и порадовался, что она не восприняла его поползновения всерьез. Если б Арина смутилась или, того хуже, сделала хоть одно движение навстречу, он был бы вынужден превратить игру в попытку ухаживания. А ему этого совсем даже не хотелось. Может, Кирилл и забыл, но Макс-то все еще помнил, как они были готовы отдать друг за друга жизнь.

– В каких кустах? – встревожено спросил он и снизу заглянул ей в лицо.

Оно было мокрым и злым, как у подравшейся кошки.

– Не слушайте меня! – предупредила Арина. – Я несу, черт знает что! Сама не понимаю. Наверно, я сочиняла что-то и забыла… А теперь это вдруг всплыло. Но все это неважно! Где он, Макс? Куда он делся?

– А раньше такого не случалось?

– Случалось. Он то и дело пропадал на какое-то время, но я в любой момент могла позвонить ему. Я ничего не говорила, он, наверное, даже не догадывался, что это я звоню. Мне достаточно было услышать его голос и убедиться, что с ним все в порядке… Может, я и теперь ничего не стала бы говорить.

– Почему? – пытливо спросил Макс. – Чтоб он, не дай Бог, не догадался, как не безразличен вам?

Арина слегка отшатнулась:

– Откуда вы знаете?

– Я много чего знаю, – туманно ответил Макс. – Вы же понимаете, легко разобраться в том, что не касается тебя непосредственно. О ваших героях вам ведь тоже все известно?

Она только нервно взмахнула рукой. Вести сейчас разговоры о литературе казалось ей почти преступным. Хотя она знала, что стоит Кириллу найтись, как ей тут же приспичит вместо разговора с ним засесть за рукопись.

Телефон и вправду внезапно разразился звонком, и Арина едва не сбросила его с колен. Макс поймал трубку и ловко нажал на кнопку. Но отвечать не стал и протянул ее Арине. Она поднесла ее к уху так опасливо, словно та постреливала электрическими разрядами. Но узнав голос Натальи Васильевны, матери Кирилла, прижала плотнее.

– Это вы, Арина? Простите, что беспокою так поздно. Кирилл у вас? Он не позвонил, я волнуюсь.

– 

Он… он… – начала Арина и задохнулась.

Макс выхватил у нее трубку и гаркнул:

– Кто это? А, Наталья Васильевна, добрый вечер… Да, Максим. Спасибо, спасибо.... Пока нет, но ждем его с минуты на минуту… Закрутился! Не беспокойтесь, он недавно звонил нам, у него что-то там с телефоном… Арина? Да она что-то неважно себя чувствует. Только встала с постели… Да, передам. Конечно. Спокойной ночи!

Положив трубку на пол, он невидяще уставился на край веселой цветастой скатерти на маленьком, вспомогательном, как звал его Лари, столике. Колючие сосновые тени скользили по стенам, словно выдавая присутствие некой потусторонней жизни, и от этого становилось не по себе. И лезли в голову отвратительные мысли о связи Кирилла с этой жизнью, что было им двоим еще неизвестно, хотя природа вовсю подавала знаки.

Максиму вдруг вспомнилось, как много лет назад отец повел их с Кириллом в поход. Кажется, это было на другое лето после того, как Макс попытался отравиться. Было так весело в незнакомом лесу, возле неизведанной речушки, где они даже пытались поймать рыбу. А когда пришла пора спать, перед тем, как забраться в палатку, Кирилл доверчиво прошептал ему на ухо: «Слушай, мне почему-то страшно». Макс не стал смеяться над этой глупостью. Он только сказал: «Чего ты? С нами же отец. С ним можно ничего не бояться». И Кирилл с облегчением разулыбался: «Ну да, что это я? Конечно, с Лари можно ничего не бояться».

– Надо позвать отца, – сердито сказал Макс, когда молчание стало сдавливать горло. – Как бы мы ни строили из себя взрослых мужчин, он все равно быстрее найдет выход.

– Лари действительно его любит?

– Не знаю! – он резко мотнул головой. – Почему вы об этом спрашивает?

– Когда он заговаривает о Кирилле, у него даже лицо меняется…

Максим сухо ответил:

– Не знаю, отчего у него там лицо меняется. Но Кириллу он не даст пропасть, это уж точно. Я схожу за ним.

– Наверно, он уже спит, – безразлично заметила Арина.

– Ничего, проснется.

– Макс, я сейчас c ума сойду! Как с ним могло что-то случиться? Он же баловень судьбы!

– С чего ты взяла? – он и сам не заметил, как перешел на «ты». – Что-то я не припомню, чтобы судьба его особенно баловала. Ну может, только при рождении не обделила.

– Он держится с таким превосходством! Как аристократ в двенадцатом поколении.

Уцепившись за край буфета, Макс поднялся – тяжело, как старик. Трубка осталась лежать на полу. Он боялся показаться смешным и все же решился произнести то, что пришло ему в голову. Макс был уверен, что эта женщина поймет.

– Иногда приходится вскидывать голову, чтобы никто не увидел слезы на твоих глазах, – негромко произнес он.

– Я люблю его, – вдруг жалобно сказала Арина.

– Ты говорила ему это?

– Нет. Я не успела.

– За семь лет? Ну-ну…

Макс неожиданно погладил ее по голове:

– Ладно, не плачь. Еще скажешь. Ему ведь только и надо, что его немножко любили. Уж я-то его знаю.

– А ты кого-нибудь любил, Макс? – удрученно спросила она.

Если б в ее голосе прозвучало любопытство, он бы не ответил. Макс вообще терпеть не мог разговоры о любви, они казались ему сродни публичному стриптизу. Сейчас он заговорил об этом только ради Кирилла, и понимал, что теперь Арина вправе задать вопрос. А он вправе не ответить. Но Макс решил не ломаться.

– Может, я покажусь тебе чудовищем, – сказал он. – Но нет, никого.

– Так бывает, – неопределенно отозвалась она.

Макс решил пояснить:

– Мне никогда не хотелось определенности и постоянства. Ни в чем. Мне нравилось бродить по разным городам, заниматься всякой ерундой, сходиться с разными женщинами. Наверное, мне всегда хватало того, что одно остается в моей жизни неизменным.

В опухших глазах Арины проглянул интерес:

– И что же это?

– Мой друг, – просто ответил Макс.

– А ты сказал ему об этом?

– Нет, – Макс усмехнулся, – я тоже не успел.

Подняв трубку, Арина повертела ее в руках и безразлично сказала:

– Прозевали мы своего королевича…

– Он не против, что ты его так зовешь?

– Не знаю, – с удивлением призналась Арина.– По-моему, нет. А разве это обидно?

Максим с сомнением выпятил губы:

– Это немножко снисходительно. Хотя в ваших отношениях, наверное, все так.

– Я не отношусь к нему снисходительно!

– Да ты и сама не знаешь, как ты к нему относишься… Могу поспорить, что до сегодняшнего дня ты и не задумывалась об этом.

– Можешь не спорить, – она по-детски вытерла нос тыльной стороной ладони. – Так оно и есть…