Читать книгу Однажды в старые добрые времена. Книга вторая - Ирина Лем - Страница 17

Мойре не удалось поразить своими пушечными ядрами хозяина, но это не означало, что атака не удалась. Наоборот, результатом первой встречи она осталась довольна. Она выбрала правильную тактику – нарочно задержалась в кабинете и смотрела ему прямо в глаза. Да, она вела себя нагловато, а иначе нельзя – скромностью ничего не добьешься. У Мойры большая цель и она пойдет к ней, сметая преграды и условности. Наглость – это дорога к счастью, тихони его не добиваются, они тихо сидят в норках и ждут, когда счастье их найдет. Глупые. Счастье никогда никого не ищет, оно порхает в траве, как неприметная птичка королек, и нужно очень постараться, чтобы разглядеть его и схватить за хвост.

Первый шаг сделан – молодой граф обратил на нее внимание и даже спросил, как ее зовут. Хороший знак. И неважно, что он разговаривал недовольным тоном. Когда узнает Мойру получше, изменит отношение. Постепенно он привыкнет к ней, полюбит и сдастся на милость победительницы. Молодость и красота – убойная сила.

Она была молода? Без сомнения. Красива? На любителя. Амбициозна? Да. Гремучая смесь, которой достаточно, чтобы завоевать мир. Или как минимум – хозяина Милтонхолла.

Кто играет по-крупному, выигрывает по-крупному.

Так или примерно так думала Мойра Паттерсон, девушка двадцати двух лет, с волнстыми каштановыми волосами, которые она днем собирала на затылке в тугой узел, вечером распускала по плечам. Они и были ее главной красотой – блестящие, с завивающимися в локоны концами. Лицо ее было бы приятно, если бы не крысиная улыбка и холодный, оценивающий взгляд. Каждого встреченного человека она оценивала на предмет пользы для нее лично. Молодого парня – годится ли в женихи, молочника – нельзя ли у него задаром выпросить товара, продавца в лавке – не отдаст ли подешевле вещь, соседку – не поделится ли зеленью с огорода и так далее.

Она была мастерица использовать людей, и делала это с таким искусством, что они не замечали и поддавались на ее уловки по многу раз, в том числе родители.

Втроем жили они в старом каменном доме, стоявшем в ряду себе подобных по сторонам дороги, бежавшей через деревню Милтонтриз.

Отец Дик Паттерсон зарабатывал наточкой ножей и починкой предметов домашнего обихода. Он объезжал на телеге окрестные села и часто отсутствовал по несколько дней. Мать Агнес занималась хозяйством. Раньше она была полная, говорливая и выше ростом, после того как родила семерых и вырастила четверых детей, как бы усохла и утихла. Три старшие дочери давно повыходили замуж и жили отдельно, младшая Мойра что-то задержалась.

Родители надеялись, что и последняя, любимая дочь вскоре создаст семью и слезет с их шеи. Но она не спешила. Зачем следовать традиции, предписывающей деревенским девам как можно раньше отправляться под венец? Это означало поставить крест на личном счастье. Это означало посвятить себя мужу и детям, которые имеют противную привычку появляться каждый год и пить материнские соки, заставляя ее стареть раньше времени. Не-е-т, Мойра хочет жить для себя, и жить красиво. Спешить с замужеством нужды нет. Родители из дома не выгоняют, надо использовать их любовь к своей пользе.

Крамольные мысли в голове юной девушки, еще десять лет назад совершенно невозможные.

Что течет, то изменяется. Цивилизация не стоит на месте и без конца придумывает что-то новое. Кончались в Англии старые, добрые времена с их традициями, которые казались незыблемыми, как монархия и сама вера, Традиции – основа основ. Они, как плотные туманы, веками окутывали дальние деревни и спящие городки, жители сохраняли их и строго соблюдали.

Но выдували их ветры перемен.

Перемены пугают пожилых и будоражат молодых.

Никто не знает – долетели до деревенской девушки Мойры веяния эмансипации или она другим образом услыхала зов свободы. К удивлению родни и знакомых она без видимых причин отказала завидному жениху Фреду Вайну – сыну владельца рыбной лавки, с которым была помолвлена.

Мать Агнес, которая больше всего на свете боялась, что поступок дочери отпугнет других женихов, и она останется старой девой, сначала расплакалась, потом спросила с драматическим отчаянием в голосе:

– Почему?!

– Не люблю я его, – капризно ответила дочь.

Мать выпучила глаза. «Нелюбовь» – не та причина, по которой отказывают женихам. Кто в наши времена выходил замуж по любви? Есть хоть одна такая пара в деревне? Ни одной. В том числе ее собственная мать. Родители сказали «иди за Дика», она пошла. Откуда у дочери столь странные идеи? Соседи подумают, что она умом тронулась.

Мойра умом не тронулась. Просто она умела оценивать и использовать.

– Ну, представь, мама. Если я выйду за Фреда, придется ему помогать – стоять за прилавком. Ладно бы они торговали хлебом и выпечкой, а то рыбой! От меня будет пахнуть не сладкой ванилью, а вонючей селедкой. Ужас! Нет. Не зря Господь наградил меня умом и красотой. Этот товар надо продать подороже. Если уж выходить замуж, то за прилично пахнущего и хорошо зарабатывающего джентльмена. Чтобы жить в удовольствие и ни в чем не нуждаться. За доктора или нотариуса. На худой конец, за секретаря городского суда. Они, правда, вначале не очень много зарабатывают. Зато растут по службе и впоследствии занимают приличную должность. Вот какой муж мне нужен. А все эти вонючие торгаши и непромытые фермеры не по мне. Я достойна лучшей партии.

Странные мысли, странные желания. Агнес было их не понять. По ночам, в постели она жаловалась мужу:

– Избаловали мы дочь, Дик. Младшенькая, хорошенькая. В детстве на ангелочка была похожа и сейчас. Много мы ей позволяли. К труду не приучили. Вот и выросла эгоистка. Ленивая, да с претензиями. Надеется всю жизнь на нашей спине ехать. Потому и замуж не спешит. Там работать надо, мужа обслуживать, детей рожать. А это не по ней.

Что будет, когда мы помрем? Пропадет девочка со своими запросами. Что-то не выстраиваются богатые женихи в очередь. И где в нашем захолустье богатого найти? Они все в больших городах да в столицах проживают. В Милтонтриз не заглядывают.

Не понимаю, откуда Мойра глупых идей набралась. Деревенские девушки всегда выходили за своих, местных парней. Редко в соседние села. А чтобы кому повезло состоятельного джентльмена окрутить да в город переехать – таких случаев я не помню.

Фреда она, видите ли, не любит. Книжные глупости все. Зря мы ее грамоте учили. Правильно соседка Белинда говорила – девушкам ученье только вредит. У Белинды три дочери, не считая сновей, и все вышли замуж вовремя. К двадцати годам у каждой уже по паре деток имелось, а старшая Бесси сейчас третьим беременна. Вот в чем любовь-то. Она после свадьбы приходит. А вначале и не нужна. Я слышала, даже короли не по любви женятся, а по политической выгоде. Куда ж нам-то…

Старые традиции нарушать нельзя, на них мир стоит. Сказано – выходи замуж, значит, выходи и не ломайся. Вот как я за тебя. В семнадцать лет вышла. А что понимала в жизни, в любви? Вышла, потому что отец сказал. Он строгий был, дрался очень. Особенно, когда выпивши приходил. Всем доставалось, а матери – в первую очередь. Когда мои родители с твоими договорились, я и не подумала противиться. Самой надоело на их потасовки смотреть да слезы с кровью смешивать…

Агнес вспомнила прошлое, всхлипнула, вытерла побежавшие слезы концом одеяла.

– Помнишь, как мы женились? – спросила Агнес. Она успокоилась так же быстро, как растрогалась – свойство людей, которым некогда долго тужить. Других забот полно.

Дик не ответил. Он лежал на спине, отвернув голову. Она тронула его за плечо, он не пошевелился. Она повернула его голову к себе, чтобы посмотреть – спит или не спит. Она изливала недовольство и надеялась получить в ответ утешение, иначе с таким же успехом изливалась бы стене. Дик спал, но от ее манипуляций проснулся и уставил на жену усталые глаза, молча ожидая продолжения того, начала чего не слышал.

– Мы с тобой почти не знакомы были. До свадьбы не целовались. Оба кота в мешке покупали. Только когда пожили вместе, детей родили – лучше узнали друг друга. И полюбили. Во всяком случае, я тебя. А ты меня?

– И я тебя, – сказал Дик и, посчитав миссию слушателя исполненной, опять прикрыл глаза.

Жена легонько толкнула его.

– Да не спи ты. Серьезный разговор у нас… Вот и говорю. Полюбила я тебя, потому что по сравнению с моим отцом, ты ангел. Трудолюбивый, непьющий. Все заработанное – в дом. Мастерить, ремонтировать умеешь. Что еще женщине надо? Я тебя ни на какого нотариуса не променяю, – сказал Агнес, положила голову на плечо мужу, ласково обняла. – А что нашей Мойре нужно? Хоть убей, не понимаю.

– Ты права, жена, – со вздохом ответил Дик. – Не надо было ее в воскресную школу отдавать. Обращались бы мы с ней построже, глядишь, не взбрыкивала бы. Да что теперь говорить. Время не вернешь. Но вот что скажу, Агнес. Мы с тобой в этом деле не одиноки. Я по селам езжу, с людьми разговариваю. Многие на детей жалуются. Совсем молодежь от рук отбилась. Родителей не слушают, традиций не соблюдают, делают, что хотят. Парни-то ладно, с них не убудет. А вот девушки… В подоле детей приносят и дальше бегут гулять или вообще в город подаются. А там самый разврат. Где это видано, чтобы дочери сами себе мужей выбирали? Кого Мойра желает найти, принца что ли?