Читать книгу Техническая ошибка. Корпоративная повесть, лишенная какого-либо мелодраматизма - Александр Степаненко - Страница 20
День первый
Оглавление*****
В колониальных и полуколониальных государствах зачастую случается так, что действия метрополии трактуются вне всякого соответствия с их реальными мотивами. Как в обычной жизни у сильного и слабого. Огромный дог лишь сонно зевает, а крошечный йорк уже видит себя заживо проглоченным разверзшейся огромной пастью. И в ужасе забивается в темный угол, и лает, и рычит, и бросается, брызжа слюной, на ничего не понимающего гиганта, вызывая лишь оторопь и удивление.
Вряд ли афроамериканская женщина в строгой судебной мантии подозревала, что ее попытка с формальной точки зрения безукоризненно замотать бессмысленный иск акционеров Углеводородной заставит десятки облеченных властью, серьезных с виду людей, в Москве и в европейских столицах, проводить бессонные ночи с тем, чтобы найти выход из созданной определением американского суда ситуации – ситуации, ничтожной от первой до последней буквы.
После долгих-долгих обсуждений и ночных заседаний европейские банкиры и политики, опасаясь «непредсказуемых осложнений» для европейского бизнеса на территории США ввиду указанного судебного решения, отказались от ранее достигнутых договоренностей с Газовой компанией о предоставлении ей крупного кредита, так как этот кредит был потребен Газовой для того, чтобы «оплатить» свою «покупку» на «аукционе», а, стало быть, его предоставление могло быть сочтено за действие, способствующее нарушению определения суда.
В Москве же, в свою очередь, руководитель Администрации Президента Сергей Дмитриевич Баров и президент Газовой компании Андрей Борисович Штегнер, основываясь на результатах титанической работы целой армии штатных и специально нанятых юристов, аналитиков, консультантов и прочих дармоедов, пришли к выводу, что недооценили степень влияния отбывающего срок в колонии общего режима владельца Углеводородной и его компаньонов, не приняли во внимание серьезность их связей в метрополии. Воображение руководителей Газовой компании рисовало им апокалипсические картины их повсеместного преследования всесильными и вездесущими американскими спецслужбами. Гаагский трибунал, Гуантанамо… Милошевич, Хуссейн, Каддафи, Асад… И все они. Президент, Премьер-министр. И Баров со Штегнером. Грезились им бессонными ночами кары и не столь жестокие, но оттого не менее страшные: виделись глухие заслонки в газопроводах, и замороженные счета, даже в самых надежных банках, и закрытые наглухо любимые оффшорные лазейки, и пропавшие личные сбережения, и арестованное личное имущество, и еще, и еще много-много чего, на что, добытое, заработанное тяжелыми, непосильными трудами, денно-нощными бдениями, ложилась уже, казалось, не по-женски мощная длань всемогущей вершительницы правосудия из Североамериканских Соединенных Штатов…
Отсутствие «живых денег», которые Газовая рассчитывала «перехватить» у европейских банков, поставило на грань срыва всю, с таким трудом вымученную, операцию по переходу контроля над основным предприятием Углеводородной. Хотя эти деньги потенциальный победитель – формально контролируемая государством компания – должен был платить правительству, организующему аукцион, то есть, собственно, государству, выпадение денежной составляющей из этой цепочки грозило полностью заклинить ржавые шестеренки и изношенные приводные ремни выстроенного квазигосударством для сохранения лица бутафорского механизма.
