Читать книгу Техническая ошибка. Корпоративная повесть, лишенная какого-либо мелодраматизма - Александр Степаненко - Страница 42

*****

Кравченко вошел в свой кабинет, нажал кнопку на телефоне и произнес в трубку всего два слова:

– Как там?

– На середине примерно. Еще минут 10, – услышал он из трубки

На другом конце провода был Сергей Волков, не подчиняющийся напрямую Кравченко сотрудник корпоративного департамента информации, которому Владимир Никитич, тем не менее, поручил расшифровку синхрона.

– Хорошо.

Владимир Никитич налил себе чаю и стал пить его, глядя прямо перед собой, делая одинаковые глотки через одинаковые промежутки времени. Было без десяти минут одиннадцать. На 12-часовой выпуск новостей первого канала синхроны явно не поспевали, то есть ближайший выпуск новостей был – двухчасовой на четвертом канале. Кравченко опять снял трубку и набрал номер.

Он звонил генеральному директору принадлежащей Газовой компании медиакорпорации, в которую, наряду с газетами и журналами, входил еще и четвертый общероссийский телеканал. Все это добро досталось Газовой компании в результате ликвидации сопротивления одного из гнезд старой олигархии, и теперь им руководил Георгий Вадимович Мурашевский, сын известного и любимого на просторах всего бывшего Советского Союза телеведущего, сочтенный, видимо, только за свою фамильную причастность к телевизионным делам достойным управлять владеющим одним из самых влиятельных телеканалов страны медиахолдингом. Впрочем, вероятно, не только за это. Скорее за то, что Мурашевский-младший, так же, как и Кравченко, идеально подходил Штегнеру: талантом в отца он не вышел, зато охотно стал одной их теней президента Газовой, посредством которой Штегнер реализовывал еще одну свою исполнительскую миссию: превращал экспроприированный телеканал в информационный придаток квазигосударства, а заодно и в еще одно средство обогащения верноподданных его слуг.

Мобильный Мурашевского-младшего не отвечал. Кравченко набрал номер приемной. Ответила секретарша.

– Добрый день, это Кравченко из Газовой, – сказал Владимир Никитич. – Мне необходимо переговорить с Георгием Вадимовичем. Это срочно.

– Одну минутку.

В трубке заиграла музыка. Через несколько секунд послышался голос Мурашевского.

– Владимир Никитич, приветствую вас. Как раз собирался вам перезвонить.

– Добрый день. Как ваши дела?

– Вашими молитвами. Чем могу?

– У нас сейчас была съемка Андрея Борисовича и Ковыляева. По времени это должно попасть в ваш двухчасовой выпуск. Там надо подкорректировать, правильным образом.

– Понял вас. Пришлете нужные фразы?

– Да. Сейчас заканчиваем расшифровку. Минут через десять пришлю все в том виде, в каком надо дать в эфир их синхроны. И еще надо соответственно этим фразам выстроить и сам сюжет.

– Хорошо. Кроме наших, кто-нибудь был?

– Да. Первый канал. С ними сейчас тоже решим все.

– Хорошо. Жду.

– Спасибо, Георгий Вадимович.

– Всего доброго, Владимир Никитич.

Кравченко положил трубку и продолжил отпивание из чашки равномерными глотками. Теперь подобным образом ему надо было разобраться еще и с первым каналом. Сделать это, однако, было несколько сложнее: не в плане самой возможности, а в плане технологии осуществления. Четвертый канал Газовая компания контролировала сама, а первый контролировало «государство». Иначе говоря, решения о том, чему быть, а чему не быть в эфире первого канала, принимались не подчиненными Штегнера.

Исходя из обещания Андрея Борисовича самолично сделать телефонный звонок руководителю пресс-службы Президента Хрусталевскому (это был как раз один из тех, кто имел право соответствующего решения) Кравченко решил какое-то время, максимум минут двадцать, ничего не предпринимать, дожидаясь звонка из Администрации Президента, а самому туда звонить – только в случае его отсутствия.

Звонок из Администрации Президента ждать себя слишком долго не заставил. Штегнер ли поговорил уже с Хрусталевским, или это Сергей Дмитриевич Баров уже успел напрячь кого надо после своего разговора со Штегнером, но уже через пять минут после того, как Мурашевский принял к исполнению наказ Кравченко, телефон на столе Владимира Никитича зазвонил и в трубке послышался голос заместителя Хрусталевского – Игоря Леонидовича Чернова.

– Добрый день, Владимир Никитич. Как дела ваши?

– Спасибо, Игорь Леонидович, хорошо. Как у вас?

– Вашими молитвами. У нас есть указание подкорректировать в ваших интересах действия первого канала. Что там за ситуация?

– Да, у нас есть небольшая проблема. Сегодня было совместное заявление Штегнера и Ковыляева. Там есть противоречия. А их быть не должно. Поэтому нужно, чтобы телеканалы дали синхроны правильным образом.

– Вы сможете прислать мне по электронке правильные фразы? Я разберусь с каналом.

– Да. Сейчас заканчиваем расшифровку. Минут через пять пришлю все в том виде, в каком надо дать в эфир их синхроны. И еще надо соответственно этим фразам выстроить и сам сюжет.

– Ну, это само собой. Тогда я жду от вас текст.

– Хорошо

– Всего наилучшего.

– До свидания. Спасибо.

Кравченко нажал рычаг, снова набрал Волкову. На этот раз он ограничился одним словом:

– Скоро?

– Все, уже отправляю.

Меньше, чем через минуту, Кравченко открыл пришедшее от Волкова сообщение и принялся редактировать текст. После пятиминутной работы от сказанного президентами осталось следующее:

«Штегнер:

«Вчера была принята и одобрена «окончательная схема» увеличения государственного пакета акций Газовой компании. Это решение открывает новый этап в развитии российской энергетики и создает огромные перспективы для развития российского фондового рынка, повышения инвестиционной привлекательности всех российских компаний, прямых инвестиций иностранного капитала в акции крупнейших и наиболее стабильных и надежных российских корпораций.

С целью увеличения государственного пакета акций Газовой компании будет проведен обмен акций Газовой компании, находящихся сейчас в ее собственности, на 100% акций Топливной компании, из структуры которой для этого будет выделено недавно присоединенное к ней крупное промышленное предприятие».

Ковыляев:

«Работа, которую проводили Топливная и Газовая компании в последние месяцы, привела к серьезному результату. Сегодня утверждена схема, по которой произойдет обмен активов этих компаний. Это позволит государству решить задачу увеличения контролируемого им пакета акций Газовой компании и существенно повысит ее инвестиционную привлекательность.

Мы чувствуем свою ответственность перед нашими партнерами, перед инвесторами, и перед государством, и мы уверены, что и сейчас, и в будущем все наши обязательства перед ними будут выполняться, в том числе и в рамках межправительственных соглашений, в которых принимает участие Топливная компания».

Штегнер:

«Что касается крупного промышленного предприятия, которое будет выделено из состава Топливной компании, то на его базе будет создана новая государственная компания, которую, согласно принятым решениям, возглавит Анатолий Петрович Ковыляев».