Читать книгу Техническая ошибка. Корпоративная повесть, лишенная какого-либо мелодраматизма - Александр Степаненко - Страница 40
День первый
Оглавление*****
Как только Щеглов вышел из кабинета, Кравченко направился в приемную Штегнера.
– Один? – спросил Кравченко у секретарши.
– Да. Разговаривает по телефону.
Кравченко протянул ей диктофон.
– Позвоните, пожалуйста, Волкову и скажите, что я просил забрать эту запись и начать расшифровку.
Секретарша послушно кивнула. Кравченко постучался в кабинет Штегнера, открыл дверь и просунул голову.
– Можно, Андрей Борисович? – спросил он голосом, не подразумевающим, впрочем, отрицательного ответа.
Штегнер стоял перед уставленным телефонами столом и разговаривал по аппарату АТС-1.
– Да, Сергей Дмитриевич, спасибо, Сергей Дмитриевич, – повторял он, как заклинание, имя-отчество руководителя Администрации Президента и председателя совета директоров Газовой компании. Увидев и услышав Кравченко, он жестом пригласил его войти, но сделал знак вести себя тихо. Некоторое время он молчал, потом повторил заклинание еще дважды и повесил трубку.
Кравченко сел. Штегнер мрачно посмотрел на него, перевел взгляд на окно и потом сел сам.
– Черте что, – произнес он, – черте что.
– Я так понял, вы уже позвонили? – спросил Кравченко.
– Позвонить-то я позвонил, но… есть проблема. Он, – Штегнер показал на портрет Президента, висящий у него за спиной, – вчера велел, чтобы мы выступили с консолидированной позицией и четко дали понять, что никакого конфликта не существует и что все это выдумки этих ваших журналистов. Но…
Штегнер махнул рукой.
– Что?! – резко и громко потребовал внятности Кравченко
– Что – «что»? Этот же сказал… Сам слышал…
Штегнер опять махнул рукой и опять устало уставился в окно. После паузы продолжил:
– Сказал что-то совсем другое. Если мы попросим телеканалы просто дать мой синхрон, а Ковыляева не давать – всем станет все понятно. А главное: его, – Штегнер опять показал на портрет, – это вряд ли устроит. А мне очередная головомойка за эту Топливную совсем сейчас не нужна. И так мы уже с ней в дерьме по уши, вот уж влипли, будь она неладна…
Кравченко смотрел на Штегнера немигающим взглядом. Казалось, он застыл, как изваяние. Но вдруг его губы зашевелились, словно отдельно от всего тела, и он сказал ровным, ничего не выражающим тоном:
– Я думаю, это – решаемый вопрос. Если из Ковыляева вырезать середину, он не будет вам противоречить.
Штегнер встрепенулся. Взгляд его слегка оживился, он даже попытался улыбнуться.
– Что-что?! Что нужно вырезать из Ковыляева?
Лицо пиарщика осталось непроницаемым. Немигающие, почти неживые глаза глядели из-под очков на президента Газовой компании.
– Середину. В начале и в конце он сказал ничего не значащие, общие, слова. Надо, чтобы были сделаны звонки на каналы. А я пришлю им нужные куски Ковыляева.
Услышав про «куски Ковыляева», Штегнер вздрогнул, улыбка сначала слегка расширилась, но потом быстро пропала с его лица. Он поправился в кресле и попытался придать себе максимально влиятельный вид.
– На каналы позвонят. Баров даст нужные распоряжения по Администрации. Хрусталевскому я сам позвоню еще минут через пять-десять. А ты с ними там уже реши по этим деталям, кускам…
Кравченко четко кивнул и встал. Времени было мало. Быстрой механической походкой он направился к выходу из кабинета президента Газовой компании.
Штегнер задержал его:
– Как думаешь, они не смогут помешать?
Кравченко остановился и, развернувшись по-армейски, на пятках, через левое плечо, ответил, громко, внятно, чеканя слова:
– Не думаю. Щеглов, конечно, прекрасно понимает неправильность всего, что тут произошло. Он еще до интервью напрягался. Но у него с Ковыляевым не те отношения, он до него быстро не достучится. А если и достучится, тот, в свою очередь, до Плетнева тоже доберется не сразу. А если и доберется – тот еще пока сообразит.
На секунду он замолчал и добавил, внимательно глядя на Штегнера:
– Ну, а если все же они вдруг проявят чудеса оперативности… тут вам видней, у кого на каналах рычаг покрепче14.
Штегнер, не глядя на Кравченко, встал с кресла и, казалось, погрузился в какие-то свои мысли.
– Кто такой Щеглов? – рассеяно спросил он.
Кравченко ответил, боком двигаясь к выходу:
– Это тот большой парень, который стоял со стороны Ковыляева.
Штегнер, все также рассеяно, усмехнулся. Он опять смотрел в окно.
14
Имеется в виду: кто располагает большей степенью влияния на политику крупнейших телеканалов страны.