Читать книгу Авенир - Александр Викторович Пироженко - Страница 3

Во дворе замка их ждал Азазар. Аэрда окружало несколько человек, судя по богатой одежде, это были приближенные Бера, и все наперебой что-то говорили ему на повышенных тонах. Но Азазар не слушал – его внимание было приковано к приближающемуся Авениру. Вид аэрда говорил о том, что он не ощущает никаких неудобств в этой, в общем-то, чужой среде. Видимо, ему оказали более чем достойный прием. Когда Авенир подошел, новая свита аэрда отступила – люди Бера Третьего не могли равнодушно относиться к человеку, который вошел в замок их правителя как на рыночную площадь.

– Авенир, – произнес аэрд и приобнял мага. – К сожалению, в этот момент заканчивается моя свобода. Я не смогу пока выходить из замка.

– Это же то, чего ты хотел.

Аэрд кивнул и ободряюще ему улыбнулся. Азазар сейчас был едва ли не единственным, кто мог прямо смотреть ему в глаза.

– Чем закончился визит к Беру?

– Ничего определенного, – маг устало пожал плечами. – Кажется, я был достаточно убедителен, но у него много сомнений. Если завтра меня не пропустят, я не буду настаивать.

Азазар засмеялся.

– Пропустят, что им другого остается. Пока что я не обладаю прямой властью. Но кое-что уже могу.

– Я дал ему времени до завтра, долго мне так не продержаться. Если не согласится – уйду, одному мне не собрать столько рубинов.

– Он согласится.

– Тогда уже завтра я отправлюсь в дорогу. Кстати, не забудь ему кое-что пояснить. Рубины – это не моя прихоть. Иначе он вздумает завтра торговаться.

Азазар вновь рассмеялся, но на лице Авенира не возникло и тени улыбки, оно выражало лишь крайнюю сосредоточенность. Азазар понимал состояние мага, но только отчасти: так далеко во тьму он никогда не заглядывал – даже он боялся этой хрупкой и призрачной грани.

– Мне нельзя поехать с тобой? – вдруг, посерьезнев, спросил Азазар, словно не он минуту назад говорил о своем новом долге.

Дивар ответил вместо него:

– Нет, он даже меня не берет.

– Никаких свидетелей, – сказал маг. – Там я никого не смогу защитить.

– Ты никогда еще такого не делал?

– Нет.

Они какое-то время постояли молча.

– Я могу чем-то еще помочь?

– Мы явились в Эр пешими, – сказал маг. – Раздобудешь коня?

Кто-то из оставленной свиты робко окликнул Азазара, напоминая о множестве ожидающих дел.

– Хорошо, – сказал аэрд. – Мне пора идти, увидимся завтра.

– Увидимся.

– И еще одно, – вспомнил Азазар. – Там в городе и так неспокойно, а ты своим видом будешь пугать людей. Народ такого не простит, надень лучше капюшон,

Они попрощались, но уже у ворот их догнал голос Азазара:

– «Пьяный Конь»!

– Что?

– Трактир «Пьяный Конь»! Мне его советовали, если бы пришлось задержаться в городе.

– Спасибо! – Дивар махнул ему рукой.

Стража у ворот расступилась, пропуская странных гостей правителя.

На площади перед замком собралась большая и пестрая толпа. Здесь были почти все жители Эра – от бедных башмачников до знатных и уважаемых купцов. Дождь не мог их разогнать, как не разогнали десять виселиц с мертвецами в толстых петлях. Но никаких мероприятий не проводилось – это была просто толпа, хаотичная, лишенная предводителя, объединенная единственным желанием.

Переубедить правителя.

Новый налог, введенный Бером Третьим, всколыхнул великий Нарб. И ровно три раза налог был собран в полной мере. Пришло время, когда платить стало нечем, народ разорялся на глазах, и сильнее всего досталось Эру – на столице всегда отражались горести государства в увеличенном масштабе, ее состояние – самый надежный показатель жизни всего народа. Товаров не хватало, а те, что доставлялись из соседних стран, обходились настолько дорого, что любая сделка для Нарбских купцов средней руки и всех, кто помельче, оказывалась невыгодной. Причиной сверхвысокого налога была поддержка сил в войске, которое в битвах с врагом не принесло еще ни одной победы. Война велась на северо-западе Нарба, в землях, называемых Старым Севером, и те немногие мирные жители, которые сумели спастись и бежать, рассказывали слишком страшные и небывалые вещи, чтобы им верить – чтобы им хотелось верить.

Подножие замка и толпу разделяла редкая вереница стражников с алебардами, на стенах замка разместилось несколько десятков лучников. Но все понимали, что такая защита – ничто, если мирное восстание обернется кровавым. Тогда толпу будут сдерживать только каменные стены и железные ворота замка.

– Какой смысл держать здесь стражников? – спросил Дивар, когда они с магом вышли на улицу. – Для украшения?

Авенир долго не отвечал. Надев на голову капюшон и опустив голову, он брел заплетающимися ногами вслед за Диваром и волком, перед которыми мгновенно и без возражений расступался народ.

– Когда в толпе появляется человек с повадками вожака, его, – маг, не глядя, указал рукой в сторону виселиц, – отправляют туда. Нельзя позволять им упорядочивать действия… – Авенир остановился и, тяжело дыша, закрыл ладонями лицо.

Дивар прекратил напористое движение сквозь толпу и обернулся.

– Обопрись на меня.

Он положил руку на плечо Авенира, мгновенно ощутив мелкую дрожь, пробегавшую по его телу.

Они медленно пошли дальше.

– Лихорадит?

– Бер забрал у меня последние силы.

– Скоро дойдем.

Но дошли они не так быстро, как хотелось; путь через густую толпу оказался нелегким. Дивару приходилось следить за волком и одновременно ограждать Авенира от невольных толчков прохожих, так что он в конце концов разозлился и сам стал раздраженно распихивать людей, несколько раз едва не ввязавшись в драку. Маг шел, полностью полагаясь на него и не поднимая головы. Дивар не без оснований полагал, что самостоятельно Авенир сейчас бы далеко не ушел.

Стоило выбраться из шумной толпы, как вскоре показалась большая деревянная вывеска. Под надписью красками был изображен лежащий конь, и над ним – воин, одетый в доспехи, с обреченным видом занесший ногу для того, чтобы дать боевому другу бесполезного пинка. Двухэтажный трактир стоял особняком от иных зданий, его широкий двор был обнесен высоким частоколом. Дивар открыл дубовую калитку, пропуская вперед Авенира.

Увидев пристроенную к северной стене конюшню, Дивар негромко присвистнул:

– Неплохой совет! Сколько это будет нам стоить?

Он сказал без особой надежды на вменяемость мага, но тот ответил, безразлично взглянув на здание:

– Здесь теперь везде дерут втридорога. Но Карвин хорошо нас отблагодарил, – он похлопал ладонью по поясу, где под плащом обнадеживающе звякнул мешочек с монетами.

– Нам бы этого на год хватило, – пробормотал Дивар.

В зале, рассчитанном человек на пятьдесят, не было посетителей. Впрочем, как и хозяина – стойка пустовала. Лишь у входа сидел тоскующий вышибала, который совсем не обратил бы внимания на гостей, если б Дивар не спросил:

– Где хозяин?

Вышибала вяло пожал плечами и запустил руку в сапог, чтобы почесаться:

– Где-то его носит…

На этом он посчитал разговор оконченным и, положив щеку на кулак, сонно отвернулся к стене.

Дивар прошел к стойке и громко забарабанил по ней кулаком:

– Хозяин!

Авенир сел в темном углу зала, откинулся на спинку стула и закрыл глаза, мечтая о том, чтобы поскорее добраться до комнаты. В колено привычно ткнулась влажная морда. Волк все это время вел себя тихо и не отходил от мага.

– Бегу! – закричал мужчина, торопливо выходя из кухни, когда Дивар в очередной раз заорал и уже вознамерился сломать стойку. – Я хозяин.

Дивар ухмыльнулся на фигуру трактирщика: невысокий, толстый, с плешью на макушке.

– Здравствуй! Мы с другом, – он оглянулся на мага, – к тебе на постой.

Трактирщик расплылся в широкой желтозубой улыбке:

– Добро пожаловать! У нас только один жилец, примем с радостью.

– Почему один? – нахмурился Дивар.

– Это приличный трактир! Сейчас мало кто может себе такое позволить. Приезжие селятся у Анафа или Нимиса, – трактирщик скорчил презрительную гримасу и доверительно прошептал, словно кто-нибудь мог его подслушать: – Отвратительные заведения! В кроватях – клопы, кормят похлебкой, от которой и свиньи рыла воротят. Народа столько, что размещают в конюшнях. Но если хотите, пожалуйста, я объясню, как дойти.

– А как здесь с клопами?

– А здесь без клопов – монета серебром. И отдельная плата за питание. Но так, как здесь, вас теперь нигде не накормят, разве что в замке.

– Спасибо, в замке мы уже были. Не очень приятное место.

Трактирщик подобрался.

– Кто посоветовал господам мой трактир?

– Тебе же лучше, если ты его не знаешь. Мы голодны, так что берись за дело.

Вечером Дивар сидел во дворе трактира, подальше от шума, доносившегося из зала.

Там собралось порядочное количество людей, в основном стражников, исправно получающих жалованье, которые громко провожали ушедший день. Уставшему Дивару хотелось тишины.

Авенир остался в комнате – они разместились на втором этаже. Маг выглядел ужасно, его трясла лихорадка, но он убеждал Дивара, что ему нельзя засыпать. И Дивар будил его, как только Авенир закрывал веки. Но когда маг стал нести какой-то бред о тенях, Дивар сдался и сам решил, что даст ему поспать хоть несколько часов, чем бы это ни грозило. Теперь Авенир спал, а Дивар потягивал из кружки вино и вспоминал тот день, когда в первый раз увидел, как глаза мага сменили серый цвет на волчий желто-зеленый.

Пять лет назад они оба уже бродяжничали, только Дивар убегал от своих проблем, а вот маг умело и целенаправленно их себе создавал. Авенир шел со своим волком, и в дальнейшем Дивару пришлось не единожды удивиться тому, что обыкновенно угрюмый и малообщительный маг тогда так разговорился, явно расположенный к знакомству. И это было первое, что удивило Дивара – его глаза. У Авенира тогда единственный раз за последние пять лет были такие же нечеловеческие глаза, и когда он поинтересовался этим, маг признался ему в таком, что вначале заставило Дивара покрутить пальцем у виска: Авенир собирался убить Странника. Но вместо того, чтобы бежать от сумасшедшего, Дивар почему-то задал вопрос: как же он предполагает его найти. Юный маг ответил, что чует его, как животное, и, хотя стоило бы засмеяться и забыть о чудаке, Дивару смеяться что-то не хотелось. Он мог ему поверить, глядя в эти волчьи глаза. И на предложение пойти вместе он согласился, как раньше думал, лишь потому, что был свободен и не имел никаких определенных целей, а здесь сама собой напрашивалась новая историйка для любителей поразвесить уши по трактирам.

Дивар, отпивая из кружки вино, рукой ощупывал длинный шрам, от правого плеча тянувшийся вдоль всей груди. Странник не мог уйти без крови.

Странник – тысячи раз проклятый, тысячами ненавидимый волк-убийца, на котором – кровь сотен людей; Странник, которого пытались словить долгие годы, направляя специальные отряды охотников; Странник, за голову которого была обещана большая награда в нескольких странах, – вот к его поискам присоединился Дивар.

Они выследили оборотня через месяц, потому что маг действительно его чуял, и когда подошел момент с ним встретиться, Дивар все еще не верил происходящему, и за это чуть не заплатил жизнью (хоть и невелика была бы цена, он мог в этом признаться о себе тогдашнем). Голову оборотня маг не пожелал менять на золото, и Дивар не стал с ним спорить. Он помог Авениру сжечь тело чудовища. Странник оставил себе преемника – Тень, снимавшего кровавую жатву вместе со своим учителем, но его маг не преследовал.

Так он стал свидетелем торжества той силы, которая жила в Авенире. С того времени прошло пять лет, но глаза мага изменили цвет впервые после охоты на Странника; только теперь он готовился к чему-то большему.

Дивар совсем мало знал о том, что происходило с магом, когда он становился таким, как сейчас – Авениру не особо нравилось рассказывать об этом. В бреду он постоянно что-то повторял о тенях, после этого Дивар испытывал трусливые сомнения, точно ли ему хочется во всем разобраться.

Он поднялся с табурета, собираясь войти в зал и наполнить опустевшую кружку, когда уловил, что доносившийся из трактира шум изменился. Тревожно изменился, так что первая возникшая мысль была почему-то о мече, оставленном в комнате.

Оставаться в комнате одному и дальше было невыносимо.

Авенир сидел на кровати, поджав под себя ноги, и смотрел за окно, где сгущались вечерние сумерки. В помещении уже было темно, едва различался силуэт спящего у двери волка. Эта тьма лишь усугубляла его чувствительность, в тесном пространстве трактирной комнаты становились различимы абрисы беспорядочно мечущихся теней. А это значит, что дверь приоткрылась. Ему нельзя было засыпать, потому что никто, кроме него, не мог держать дверь запертой; он сопротивлялся сну вот уже третьи сутки, но началась лихорадка, и борьба стала невыносима. Единственной надеждой оставался Дивар.

Азазар не просто так старался помочь ему всеми возможными способами. Аэрд имел слишком хорошее понятие о том, что происходит, а главное, что произойдет, если Авенир не выдержит и отпустит дверь.

Маг встряхнулся, чувствуя, что сознание неуклонно гаснет. Он заснул приблизительно на час, но каким-то невероятным переломным усилием заставил себя очнуться. А пока спал, дверь приоткрылась – совсем чуть-чуть, но даже этой едва видной щелочки хватило для того, чтобы тени опасно приблизились; напор по ту сторону усилился. И если заглушить все мысли, замереть неподвижно в тяжелой тишине, можно, кажется, услышать чей-то далекий вой.

Теперь он не мог сделать все так, как прежде – постоянное состояние предела возможностей подорвало его силы. Теперь нужна кровь.

Авенир поднялся с кровати. Только сейчас, стоя на ногах, он до конца понял, насколько слаб; тело изъедала лихорадка. Неуверенными шагами, пошатываясь, он вышел из комнаты. Волк обеспокоенно поднял морду, наблюдая за хозяином, но Авенир поспешно от него отвернулся – смотреть сейчас в глаза зверя было тем же, что взглянуть в зеркало и увидеть чужое отражение.

Ему нужна помощь, иная сила; он был слишком самонадеян, полагая, что со всем справится и сможет обойтись без крови.

В пустом полутемном коридоре второго этажа он остановился, прислушиваясь. Он научился такой глубине молчания, из которой слышно было дальше окружающих стен.

Кровь – вот плата, принимаемая во всех мирах.

Авенир пошел дальше, думая о том, что если Дивара не будет внизу, несколько монет заставят полового забыть о своих обязанностях и немного побегать. Он спускался по лестнице, не замечая, как в отдалении за ним следует волк. Из зала доносился шум, и маг, поморщившись, натянул на голову капюшон – не хватало еще ему любопытства пьяных стражников. В зале было светло и людно, Авенир испытывал досаду от того, что вынужден искать здесь Дивара: он надеялся, что тот заметит его быстрее. Проходя мимо одного стола, за которым седой стражник о чем-то рассказывал трем молодым собеседникам, он остановился: что-то вдруг остро резануло слух. Возможно, он бы не обратил на это особого внимания, если бы стражник не помянул имя Ардалиона в одном предложении с восточным Них Даргхом, любимым городом всех болтунов и сплетников.

Никто из них, конечно, не ожидал, что маг подойдет и, не говоря худого слова, разобьет лицо седого стражника об столешницу.

Дивар вошел в трактирный зал.

Помещение освещалось достаточно хорошо, чтобы видеть всех присутствующих: факелы, часто развешенные вдоль стен, и свечи на каждом столе давали яркий свет. Дивар, как-то неосознанно сразу связавший свою тревогу с Авениром, понял, что совсем немного, но опоздал. Посетители уже все стояли на ногах и с интересом куда-то смотрели. Куда именно, он сразу увидеть не мог – обзор заслоняли их спины. Тогда же, стоя у распахнутой двери, Дивар заметил волка – серый, вздыбив шерсть и ощерившись, стоял наверху лестницы, которая спускалась со второго этажа, на полусогнутых лапах, готовый к прыжку. Дивар не знал, нападет волк или хватит только его устрашающего вида, чтобы утихомирить противника, но последние сомнения насчет причастности к происходящему мага были развеяны, и Дивар не стал терять драгоценных мгновений.

Длинный прыжок от двери, несколько мощных и быстрых толчков – не ожидавшие ничего подобного стражники разлетелись в стороны – и в движении ему оставался лишь короткий миг на то, чтобы успеть сориентироваться.

Вокруг Авенира стояли пятеро мужчин, все с мечами. Дивару поздно было думать о своем оружии, оставленном в комнате, все его преимущество состояло лишь в неожиданности и наглости. Он подскочил к тому из пятерки, который стоял к нему спиной, сделал несколько четких движений – и массивный меч, приставленный к горлу мага, оказался в опасной близости с кадыком своего владельца, так что сам стражник все еще держал свой меч, но теперь одна сторона лезвия касалась его шеи, а другая – ладони Дивара. Простого нажатия хватило бы, чтобы великолепно заточенная сталь распорола горло.

Дивар, оказавшийся ниже противника, выглянул из-за его плеча, увидел изумленные лица и доверительно сообщил:

– Не дергайтесь, все хорошо, – и сделал незаметное движение – послушное лезвие оставило тонкую красную линию на шее стражника.

Авенир, чье бледное лицо в мягком свете факелов выдавало признаки безумия, одной рукой прижимал какого-то стражника к столу, и Дивар подумал, что не тонкие пальцы мага, вцепившиеся в жилистую шею, не давали тому подняться, а взгляд, гвоздем прибивающий к столешнице. Никто пока не пытался убить Авенира, лишь просили отпустить прижатого Ферона. Впрочем, Дивар сразу смекнул, что без крови уже не обойтись, стражники не простят им подобного поступка, чем бы он ни был вызван. Но маг словно бы ничего не замечал, кроме Ферона, не по-воински испуганно глядевшего на незнакомца – он весь съежился под взглядом Авенира, смотревшего на него сверху вниз.

– Тихо-тихо… – раздался ропот вокруг Дивара, и все эти голоса перебил громкий бас стражника напротив: – Ты еще кто?

Вместо ответа Дивар, сохраняя невозмутимость, насколько она ему давалась, спросил:

– А что у вас здесь творится?

Басистый стражник, несмотря на всю серьезность положения, неожиданно рассмеялся (Дивар взволновано проследил за мечом, который тот приставил к горлу мага):

– Интересно, потому что нам тоже хотелось бы узнать, что здесь происходит. Твой друг ни с того ни с сего хватил Ферона башкой об стол и вцепился ему в горло. Так, может, ты у него поспрашиваешь, что не так? Может, взгляд был косой? Или шутки не понравились?

Только теперь Дивар заметил, что у Ферона из носа хлещет кровь. И тут же задумался о том, не пыталась ли уже отважная эрская стража просто оттащить Авенира (который два часа назад едва передвигал ноги).

Дивар уловил движение за спиной, но ничего не успел (да и вряд ли смог бы) предпринять – к левой лопатке прижался нож.

Авенир наконец оторвал взгляд от Ферона.

– Дивар, я искал тебя.

И пока Дивар додумывал ту мысль, что его друг окончательно тронулся умом, краем глаза подметил, что Ферон стал приходить в себя и неуклюже завертелся под ослабившейся рукой.

– Авенир!

Но маг уже вернул Ферону все свое внимание, и тот вновь потерялся под его взглядом.

– Что скажешь, Дивар? – снова спросил басовитый стражник. – Вас всего двое. Но говорить, мне кажется, можно только с тобой. Давай поступим по-умному. Отпусти меч, пока никому не сделали больно. Ты бы спокойно убедил своего друга, что так поступать нельзя, мы все ему покажем, что мы не враги. Вас здесь первый раз видят. Это какое-то недоразумение.

Дивар только сильней надавил на лезвие, порезав себе пальцы. Стоит отступиться, и все: либо его, либо Авенира, а скорее – обоих – убьют здесь. Главное, чтоб его пленник не сделал глупость и не попытался сейчас вырваться, иначе все закончится слишком быстро.

– Нас не двое, – сказал Дивар.

Стражники обнаружили рядом волка, когда тот протиснулся между ними и Авениром. Зверь прижался боком к ноге мага и, оскалившись, глухо зарычал. Один из стражников вскрикнул от неожиданности и попытался двинуть волка сапогом, но не вышло – мощные челюсти сомкнулись на его стопе и несколько раз дернули. Стражник, панически отступая, повалился на зад и ухватился за укушенную ногу – из дырок добротного кожаного сапога потекла кровь. Басистый замахнуться мечом, но довольный Дивар удержал его от опрометчивого поступка:

– Он вцепится в тебя быстрее.

Оскаленный и рычащий серый выглядел крупней со вздыбленной шерстью, он готов был кинуться на первого попавшегося, но не делал этого, и Дивар понимал, почему: между зверем и магом – тонкая прочная связь. Волк только защищался, но Авениру хватило бы одной мысли, чтобы он напал. Его устрашающий вид заставил бы кого угодно усомниться в своих силах, не то что пьяных стражников. Но они, конечно, не убрали мечи, лишь немного отступили.

Пострадавший от клыков стражник вообще не решался близко подходить – остался в стороне, вытаращив глаза на волка.

– Он уже поел, поэтому не очень злой сейчас, – сказал Дивар, в которого присутствие серого вселяло какую-то надежду. – Не отучу его никак сапоги грызть…

– Волк – та же собака, – заявил стражник, которого Дивар выделял из-за баса. – Пнешь – заскулит. Лучше подумай, что дальше. Вам не сойдет это с рук, не делайте хуже.

Но Дивар и без него понимал, что миром уже ничего не решится, вот только не знал, как поступить. Отступать нельзя, в какой-то честный договор со стражниками он не верил. Ему смутно представлялось, как он перережет горло своему заложнику, не выпуская меча, рванется вперед, под вязаной рубашкой на нем легкая кольчуга – впритык ни один нож не возьмет. Но маг – хватит одного выпада, чтобы какой-то балбес лишил его головы. Авенир вообще не замечал окружающего, вцепился в проклятого Ферона.

Дивар не видел выхода.

Он огляделся в поисках трактирщика – тот стоял вместе со слугами у стены. Ему не давали выйти, чтобы он не позвал на помощь уличную стражу. Рядом с трактирщиком пристроился угрюмый и бесполезный вышибала.

– Будь благоразумным! – сказал стражник. – Мы все видим, что с ним что-то не так. Сядем за стол, поговорим. Мы здесь выпивали, твоего друга никто не трогал. Мы ничего ему не сделаем плохого.

– А что ж вы все с мечами тогда…

– Он не такой, как мы. Маг, да? Мы не смогли их разнять. Кто он такой? Зачем ему дался наш Ферон? Ферон обычный мужик, чем он ему насолил? – видя, что Дивар не собирается отвечать, он добавил: – Одного меча для мага недостаточно.

Он замолчал, давая ему поразмышлять, но Дивар все так же не понимал, как ему поступить. Если бы Авенир хоть немного пояснил, что делает, но рассчитывать на мага пока не приходилось.

– Ну, хорошо, – сказал Дивар, как будто мысленно к чему-то пришел. – Если вы, ребята, тоже хотите закончить все миром, давайте без глупостей. Я уверен, что вашему товарищу ничего не угрожает. Подождем, сейчас это все закончится.

– Он что, ненормальный? – спросил басистый. – Ты не можешь с ним поговорить?

Дивар покивал, словно именно это он и собирался сделать.

– Авенир, – позвал он мага с надеждой, но Авенира сейчас занимал только Ферон. Стражник под злобным и сосредоточенным взглядом мага выглядел настолько жалко, что его хотелось поскорее убить и избавить от мучений – он весь скорчился и заслонился руками, но не мог отвести своих глаз от глаз Авенира. – Подождем. Сейчас он его опустит, и мы все разойдемся. Или выпьем пива. Вы какое любите?

Теперь басистый и на него посмотрел с подозрением.

– Что он с ним делает? – спросил он про Ферона. – Маг его ломает. Такого никто не заслуживает. В этом городе есть законы. Даже маг здесь не будет безнаказанно творить, что ему вздумается.

– Тебе есть что предложить? – спросил Дивар.

– Попробуй его оттащить. У нас не получилось, мы поразлетались, как щепки. Тебе же он ничего не сделает.

Дивар мрачно посмотрел на него, выслушав эту чушь, и слегка надавил ладонью на лезвие меча – по шее его заложника побежала тонкая струйка крови. Тот вздрогнул и что-то залепетал, но Дивар встряхнул его и угрожающего произнес басистому:

– Поверь мне, я в любом случае успею убить двух-трех человек. Тебе кажется этот обмен равноценным?

– Мне кажется, что мага можно убить из-за спины.

– Дурак, который тебе это сказал, никогда не встречал мага.

Видимо, басистый сомневался в своих словах, потому что за угрозой ничего не последовало. Но он отошел в сторону и увлек за собой одного товарища, чтобы пошептаться, и Дивара это ничуть не успокоило. Он только догадывался о том, что они могут замышлять, но все их намерения пресеклись тихим голосом мага.

Авенир все так же не обращал на них внимания. Но он вдруг заговорил с Фероном – и все вокруг замерли, прислушиваясь к его словам. Ферон – раздавленный, вспотевший – уже находился в полной власти мага. Скажи ему теперь Авенир расшибить голову об стенку – никуда не денется, расшибет и еще благодарить потом будет. Дивар, знавший мага давно, ни секунды теперь не вынес бы его волчьего взгляда; ему было тяжело даже думать о том, что сейчас творится с Фероном. Авенир говорил шепотом, но Дивар голову бы дал на отсечение, что не может так говорить человек: каждое слово разлеталось по немому залу и словно кол вбивалось в голову Ферону, четко и до дрожи ясно:

– Ты произнес имя Ардалиона. Что ты о нем знаешь?

Волк у ног Авенира снова ощетинился и зарычал, хотя вокруг никто не шелохнулся, и Дивару в голову пришла странная мысль, что это не волк – это все маг, только не здесь, а где-то очень далеко, где он находится наедине с Фероном.

Ферон хлюпнул окровавленным носом и, с ужасом глядя на Авенира, прерывистым голосом тихо ответил:

– О, это великий маг, о нем при жизни еще…

Авенир не дал ему договорить:

– Замолчи!

Ферон снова застыл.

– Что ты с ним делаешь? – вдруг спросил басовитый. – Ферон! Ферон! – воскликнул он так, словно хотел его разбудить. – Что с тобой? Эй!

Но ни Ферон, ни маг не отозвались на его слова, лишь Дивар коротко бросил:

– Не вмешивайся.

И стражнику пришлось замолчать, потому что даже его соратники бездействовали, завороженно наблюдая за магом и его жертвой.

– Ты сказал, что Ардалион в Них Даргхе, – произнес Авенир.

Ферон, не заставляя его ждать, судорожно закивал головой.

– Кто тебе об этом сказал?

– Ингам. Ингам-купец, он часто бывает в Них Даргхе, ему можно верить.

Авенир молчал. Дивар не брался даже предполагать, какие мысли сейчас крутятся в голове мага, но ему не нравилось выражение его лица – в нем была ненависть, которую возможно испытывать разве что к давнему кровному врагу. И эта ненависть была вызвана не Фероном. Кое-что он мог понять из их разговора. Ардалион – учитель Авенира. Дивар почти ничего о нем не знал, маг не рассказывал о своем прошлом. Ему было известно лишь то, что Авенир как-то тяжело расстался с учителем и давно уже мечтает его найти. Но почему он тогда просто не расспросил Ферона?

– И что тебе рассказал Ингам? – спросил маг.

Ферон заерзал, как будто хотел по-змеиному выскользнуть из невидимой петли, но взгляда отвести не смог.

– Он так сказал, мимоходом. Я не ручаюсь за правду… Но зачем ему врать?.. Ардалион там недавно. Он в большом почете, исцеляет больных…

Ферон умолк, и в глазах его зажглась слабая надежда. Даже Дивар не сумел подавить в себе неожиданного чувства жалости к стражнику: кто знает, что там с ним происходит. Но вот Авенир Ферону ни капли не сочувствовал – он дернул его и не сказал, а почти прошипел:

– Это все?

– Все, все! – Ферон сорвался на крик. – Больше ничего не знаю. Ничего! Да спроси у самого Ингама!

– Хорошо, – сказал Авенир, и Дивару показалось, что маг стал резко приходить в себя – выражение ожесточения растаяло так быстро, как на лице у ребенка. – Хорошо, – повторил он. Разжал пальцы на горле Ферона.

И отвел взгляд.

С Ферона сняли каменную плиту, и он, вместо того, чтобы бежать, закрыл глаза и обессилено откинул голову назад.

Авенир в упор не замечал происходящего кругом, весь его горизонт занимал один Ферон, и Дивар не успел никак предупредить мага. Он лишь повел мечом у горла своего пленника, чтобы никто не забывал: жизнь за жизнь. Но в тот миг никто этого не увидел. Со стражников словно бы опали все чары, они все наперебой что-то заговорили. Басистый, не упуская времени, прижал острие меча Авениру к подбородку и проорал:

– Маг!.. Ты окружен!

Авенир обвел глазами толпу и остановил взгляд на кричавшем стражнике.

В тот же миг Дивар нутром ощутил, что сейчас случится. Он успел уголком сознания выхватить образ испуганного воина, руку Авенира, скрывшуюся в плаще.

Короткий золотой посох, венчающийся красным рубином, поднялся над их головами – и невыносимый алый свет разнесся по трактиру, словно мир перед глазами полоснули кровью. А дальше все сдвинулось и перемешалось до неузнаваемости – остался только этот яростный красный свет и желание, поднимающееся из самых глубин естества – бежать. Память утонула в потоках бьющей из посоха крови, руки сами побросали мечи, все метнулись туда, где должен быть выход, где нет этого уничтожающего красного свечения.

Тонкие пальцы схватили запястье Дивара.

Забытье длилось недолго. Дивар очнулся на винтовой лестнице, между вторым и первым этажами трактира. В зале раздавались истошные вопли – обезумевшие от страха, похожие на стаю зверей, люди, жестоко толкаясь, неслись к выходу, переворачивали по дороге столы, отшвыривали стулья, сбивали факелы со стен… Вышибала забыл о своем хозяине и яростно пробивался к дверям, а трактирщик размахивал руками и цеплялся за стражников. Дивар сейчас мог бы находиться среди них, если б Авенир не схватил его за руку и не вернул ему сознание. Наведенный магом ужас был необорим – он принуждал бежать, неважно куда, главное – как можно дальше и быстрее. Все они будут мчаться не разбирая пути, пока не выбьются из сил, придут же в себя еще позже.

Дивар взглянул на мага, который уже спрятал посох и, держа его за руку, пытался ему что-то втолковать. Из-за шума он не мог ничего разобрать, зато сам, не задумываясь, заорал:

– Что ты натворил?!

Авенир не разделял его тревог. Он нагнулся к самому уху Дивара и закричал:

– Ты должен мне помочь! Я искал тебя! Ты меня не разбудил, теперь давай, помогай расхлебывать…

Дивар услышал, но просто так покинуть зал было нельзя. Он прокричал в ответ:

– Иди без меня! Они роняют факелы, могут спалить весь трактир! Иди! Я быстро!

Авенир, а следом за ним и волк, поднялись на второй этаж.

Мир распадался, разжижался, стекал по стенам головы, просачивался под половицы…

Авенир ощущал, как по телу разливается, как горячее масло, невыносимый жар, ломающий кости. Дойти до комнаты было равносильно подвигу. На втором этаже он упал на колени, превозмогая рвотные спазмы, но рвать ему было нечем – вот уже сутки он ничего не ел. Схватившись за лестничные перила, маг поднялся и по маленькой деревянной площадке добрел до коридора, где смог опереться плечом о стену. Идти дальше не было сил.

Там, в зале, все случилось слишком неожиданно даже для него, и он в очередной раз отпустил дверь. Кто мог бы помыслить, что стражнику что-то известно об Ардалионе, и он проговорится именно в такой момент? Авенир был готов на многое, лишь бы узнать хоть что-нибудь о старом учителе, но почему такой ценой? Почему сейчас, когда все его силы направлены на дверь?..

Она открывается – этот момент бесконечен, как полет летнего облака.

Он понадеялся на Дивара, но трудно было обвинять его – маг до сих пор не удосужился толком все ему разъяснить.

Авенир схватился за уши. Обозначенные границы двигались, все пределы стирались – надсадный потусторонний вой доносился не как далекое эхо, он раздавался совсем близко, как если бы все волчьи стаи собрались у стен трактира и завыли в небо. Когда-то учитель рассказывал ему о маге в таком же положении, который не выдержал и оторвал себе уши, но ему это ни капли не помогло, он продолжал так же слышать их вой, потому что это вой чужого мира, и раздается он лишь для того, кто вызвал дверь. От него не избавиться, в голове стоит звон, но уши ничего не слышат. И никто больше, кроме волка, не слышит.

Авенир не мог идти. Ноги подкашивались, тело клонилось к прохладному деревянному полу. Он закрыл глаза и боялся их открыть, чтобы не обнаружить, как ранее размытые абрисы теней обрели четкость, и теперь они мечутся вокруг него, напирая на дверь.

Ему нужна кровь.

Чужая кровь.

Прижавшись к магу, волк задрал морду и завыл в красное зарево иного мира.

Дивар устранил в зале опасность и поднялся на второй этаж.

Его занимал один немаловажный вопрос: стоит ли собирать вещи и бежать вместе с ополоумевшим магом из Эра прежде, чем к ним явятся городские стражники, или оставить все как есть? Его грела мысль, что если от обиженной стороны никаких заявлений в ближайшее время не случится (а их, скорей всего, не случится), постовые стражники могут и не прийти на шум – что непредсказуемого может произойти вечером в трактире? Но кто-нибудь мог узнать трактирщика и попытаться выяснить, отчего мужика вдруг так перекосило…

Он обнаружил Авенира в коридоре. Маг прижался к стене и обхватил голову руками, словно от чего-то защищаясь. Рядом с ним тягуче завывал серый.

– Авенир, – позвал Дивар, приблизившись. Волк перестал выть, и Дивар позвал снова, чувствуя, как вдоль спины пробегает дрожь. В последний раз ему было так страшно, когда он встретился в осеннем лесу с удивленным Странником. Маг стоял с закрытыми глазами. – Авенир!..

– Не ори, – произнес маг каким-то чужим слабым голосом. Говорил бы он так в зале, давно бы уже валялся без головы. – Помоги дойти.

– Что ж с тобой такое… – Дивар подхватил мага и затащил в комнату, явственно ощущая исходящий от него жар

– Молчи и слушай, – сказал Авенир, опустившись на кровать. – Где нож? Некогда… Возьми свой меч. Да быстрей же!

Дивар так растерялся, что решил выполнять даже самые безумные просьбы мага. В голове только крутилось: зачем ему меч, если все враги уже разбежались? Дивар вдруг бросил поиски и, затаив дыхание, смотрел, как маг быстро шарит глазами по комнате, будто наблюдая за чем-то, что видно только ему. Совсем запутавшись, он пробормотал, словно заклинание:

– Какого хрена…

– Дивар! Да на столе же!

Опомнившись, Дивар схватил меч, подбежал и протянул его магу, но Авенир не взял.

– Режь себе руку, – сказал он.

Дивар на миг замер: вот что бывает, если слушаться сумасшедшего.

– Что? Может, сразу лучше голову себе отрезать?

Авенир вздохнул и произнес:

– Надрежь ладонь, нужно немного твоей крови, – видя, что Дивар продолжает тупо на него смотреть, Авенир попытался пояснить: – Мою нельзя, нужна чужая…

– Я не понимаю, – пробормотал Дивар. И сразу удивился, откуда у мага появились силы на крик:

– Быстрей! Некогда объяснять!

Что-то неразборчиво ворча себе под нос, Дивар сделал ровный глубокий надрез на тыльной стороне ладони. Авенир схватил его руку и подтянул к себе. Склонив лицо над раной, он, едва шевеля губами, тихо заговорил. Дивар положил меч на кровать и попытался прислушаться.

Кровь, мерной струйкой стекающая с ладони, не капала на пол. Дивар моргнул несколько раз, отказываясь верить глазам, и пригляделся получше. Но ему не показалось: кровь действительно сбегала с ладони, но вместо того, чтобы течь на пол, исчезала.

– Тихо, не бойся.

Дивар ощущал, будто в горле застрял кусок льда, не дающий сделать ни вдоха. Он стал судорожно выдирать руку, но крепкие пальцы мага не пускали. До него, как издалека, долетели слова Авенира:

– Потерпи, ничего с тобой не станется.

Но разум отказывался принимать реальность. Дивару так и виделось, как что-то темное, жуткое раскрыло пасть под его ладонью и глотает теплую кровь. Зато магу явно становилось лучше: лицо обретало здоровый цвет, из глаз ушел лихорадочный блеск. Дивар в какой-то момент понял, что сейчас его рассудок просто переломится (перед глазами поднялась черная глыба льда – и поразила на секунду сверканием и хрустом побежавших трещин), – только тогда Авенир отпустил его руку.

– Все, – произнес маг.

Дивар, глубоко дыша, критично осмотрел порез, тряхнул ладонью и, с удовлетворением увидев, что кровь брызнула на пол, взглянул на мага. На лице Авенира остались лишь усталость и спокойствие.

– Что все? – переспросил Дивар, чувствуя, как трясется от волнения. Крови, конечно, ушло не много, но вот куда она ушла?

– Все в порядке, – ответил маг.