Читать книгу Авенир - Александр Викторович Пироженко - Страница 5

У городской заставы их не задерживали. Долгая вереница людей, не отчаивающихся покинуть Эр, возроптала на троих всадников, которые прорвались мимо них к самым воротам. Кто-то из стражей возмутился, но Авенир продемонстрировал массивный золотой перстень Бера и без лишних слов был пропущен. Маги, с которыми он не успел познакомиться, выбрали древнейший в Нарбе путь, Старый Северный тракт: прямая, просторная, богатая постоялыми дворами дорога, ведущая к Великой Степи, а через нее – к землям соседнего союзного государства Кирии.

Выехав на тракт, Авенир остановился, чтобы поделиться с магами:

– Не могу дать никаких четких прогнозов на дорогу. Скажу так: я собираюсь гнать коня, пока не выбьюсь из сил. Тогда короткий отдых и снова вперед. О трактирах не может быть и речи.

Он ждал каких-нибудь слов, возражений, но маги согласно молчали. Девушка только, смотревшая на него круглыми глазами, кивнула на волка и спросила:

– Он что, будет бежать за нами?

Авенир развернул коня.

Как он и предполагал, дорога для него выдалась тяжелой. Шли четвертые сутки без сна, и, хотя кровь Дивара помогла ему справиться с дверью и провести ночь, силы снова заканчивались с обескураживающей скоростью. Желание остановиться росло с каждым часом, и сперва разгорячившая скачка через время прекратила отгонять сонливость. Но это только казалось, что сон принесет облегчение. На самом же деле стоило ему закрыть глаза, чтобы перестать ощущать свое тело и остаться наедине с черной дверью, из-под которой ровной волной накатывал темно-красный закатный свет. Авенир каждый раз напоминал себе, что в действительности никакой двери не существует, что это лишь символ, позволяющий ему яснее чувствовать проход в другой мир, что дверь – это он сам. Но эти размышления не помогали, символ становился самостоятельной реальностью и стремился быть: он все равно видел широкую деревянную дверь, грубо обитую кованым ржавым железом, со стальной ручкой в виде оскаленной волчьей морды; а за ней – тени, ожидающие лишь того мгновения, когда маг даст слабину и отворится, как пробитая жила.

Авенир не оглядывался на магов, но слышал непрерывный топот копыт, то приближающийся, то отдаляющийся на самую черту слышимости. Они не вырывались вперед, предоставляя ему право ведущего. Авенир пока не знал, как к ним относиться. Он принимал их скорее как независимых представителей от Бера, чем как своих сопровождающих. Но вообще, поминутно вздрагивая от ощущения, что его покоряет сонливость, он мало о них думал. Коня Азазар нашел мощного и выносливого, он уже не боялся бегущего рядом волка, но будь это не лучший в Эре, а лучший конь в мире, Авенир все равно загнал бы его до смерти – время сейчас было дороже жизни.

Первый привал он устроил часа через четыре, – продолжать изматывающую скачку стало невозможно, – на обочине, в тени старых деревьев. Маги нагнали его, когда он уже сидел на земле и копался в сумке. Они слезли с храпящих коней и встали возле него, немного озадаченные и бросающие друг другу красноречивые взгляды. Оба мага были старше него, мужчина лет на десять, девушка – на пять. Но они так странно поглядывали на него, что нетрудно было догадаться: никакие они не представители короны, они сами рады были бы понять, как себя держать.

– Садитесь, – он указал на место против себя. Наконец нашел в сумке нужную вещь – обрывок простой холщевой ткани, в которую была завернута щепоть остро пахнущих травинок: ими его снабдил Азазар еще в Горном Лесу. – Садитесь, – повторил он, заметив их нерешительность. – Моему волку вы неинтересны.

Азазар предупреждал его, что использовать это снадобье от сонливости можно лишь в крайних случаях. А учитывая, что он успел несколько раз чуть не выпасть из седла, можно заключить, что крайний случай настал. Когда они все-таки сели, Авенир решил, что, если уж Бер наградил его в дорогу таким бременем, легче будет сразу познакомиться.

– Я – Авенир, – произнес он. Всего одна травинка нужна, чтобы прояснить сознание, – и на целые сутки обеспечить себе сильную тошноту. Хотя это лучше, чем уснуть в седле. – Как зовут вас?

– Арон, подмастерье Рекотара.

– Лия, ученица Рекотара.

Авенир достал одну травинку. Туман в голове рассеется, но нужно будет сразу что-нибудь съесть, иначе после он не сможет даже смотреть на еду.

Арон откашлялся и произнес:

– Мастер Авенир, мы не сможем все время проезжать мимо трактиров, нам нечем кормить лошадей.

Авенир испытал легкую досаду от того, что упустил такую важную деталь.

– Значит, придется останавливаться, – согласился он. Закрыл глаза и положил травинку на язык. Преодолевая тошноту, вызванную острым неприятным вкусом, проглотил ее и достал бурдюк с водой.

– Что это? – спросила Лия.

Авенир, несколько озадаченный этим вопросом, забылся и поднял на нее взгляд. И не сразу осознал, что она смотрит на него слишком долго и как-то не так, как обычно, как будто сквозь его лицо. Она потянулась всем телом ему навстречу, в усилии рассмотреть нечто неуловимое, и так и застыла, слегка приоткрыв рот, но после, не вынеся, опустила глаза и тут же попыталась подняться, но Авенир схватил ее за руку.

– Ты что-то увидела?

– Я…

– Что ты увидела? – повторил он тверже.

– Я не знаю. – Лия была растеряна. – Да ничего… Будто стала уплывать. Страшно… – Она вдруг отдернула руку от Авенира. – Это плохо?

– Нет. Больше так не делай.

Но он так и не сказал, чего именно ей не делать. Любой, кто остановит взгляд на двери, может увидеть тени. Но и тени увидят его, и тогда все действительно может обернуться очень плохо – то же самое, что оставить на себе метку потустороннего мира. Поэтому он старался сейчас не думать о Фероне, которому еще вряд ли можно чем-то помочь.

Авенир достал из сумки мясо и начал быстро есть, не ощущая вкуса. Арон недоуменно наблюдал за Лией, молча отошедшей подальше от них, – он ничего не понял в их коротком диалоге, но не хотел расспрашивать при Авенире.

– Ладно, – сказал маг, завязывая сумку. – Едем. Держитесь ближе ко мне, чтобы не пропустить трактир. Напоим там коней и двинемся дальше.

Он собирался подольше проскакать без остановок.

Пробуждение было не из легких.

Последний сон, весьма невразумительный, был связан с Азазаром. Что-то о том, как они встретились: аэрд сам к ним вышел, когда они сидели вечером у костра. Дивар в такие моменты был против новых спутников – никогда не знаешь, чего в дороге ждать от человека. А в лесу тем более. Могут убить ночью за какой-то кусок хлеба и фляжку вина. Но их спутником стал не человек. Если бы Авенир посоветовался с ним, Дивар постарался бы и близко не подпускать к ним аэрда. Только вот они нуждались в его помощи сильнее, чем он – в их компании. Рискованно, конечно, но вытащить Авенира из лихорадки смог только этот лесной житель. Дивар, конечно, сам бы с этим не справился. В конце концов он смирился: главным образом потому, что Авенир с Азазаром познакомились молча – так могли бы встретиться два волка в городе, полном собак; они прекрасно поняли друг друга раньше, чем заговорили.

Во всяком случае, так тогда показалось Дивару.

Дивар поднялся с кровати и похлопал себя по щекам, заставляя комнату вернуться на место. Эта гадость, которую он пил ночью, пропитала его от кончика языка и до самого нутра. Пошатываясь, он подобрался к окну и раскрыл ставни. Солнце клонилось к закату, обещая вскоре затеряться за горизонтом; это значило, что Авенир уже где-то далеко в дороге.

Дивар опустил взгляд ниже, во двор трактира, и чуть не выпал из окна: перед входом в зал «Пьяного Коня» стояли три воина в полном боевом облачении: кольчуги, шлемы, алебарды. Стояли навытяжку и молча, глядя на ворота трактира – так ведут себя только стражники на ответственном посту.

Тихо отойдя от окна, он немного поразмышлял и взял со стола меч. Лучше сразу во всем разобраться. Из комнаты ему все равно не сбежать, так что предпочтительней выйти самому. Он спустился в пустой зал, – лишь трактирщик сидел за стойкой и задумчиво вертел в руках стакан. Увидев Дивара, он вдруг радостно вскинулся с места и воскликнул:

– Ну, вот и живой человек! Правильно, что поднялся. Спать на закате вредно. Я позволю себе побеспокоиться о твоем самочувствии, – Крат выразительно скосил глаза на стакан и налил вина.

Дивар, не ждавший такой участливости от трактирщика, застыл на лестнице. Но тут же сообразил, что Авенир, как и обещал, договорился с этим Кратом. Интересно лишь, как много стоила эта любезность. Во всяком случае, от вчерашнего погрома не осталось и следа.

– Что это за ребята возле трактира? – спросил он.

– Ребята… – пролепетал трактирщик и быстро почесал макушку. – Кто-то позаботился о твоей безопасности. Они поставлены здесь для охраны.

– Для меня? Охрана? – возмутился Дивар, одновременно испытывая облегчение – убивать его, по крайней мере – пока, никто не собирался.

– С сегодняшнего дня и до возвращения господина Авенира они не пропустят сюда ни одного посетителя. Ничего не поделаешь, распоряжение из замка. Разве что Мартина, он ведь наш постоялец и он здесь ни при чем, – Крат немного погрустнел: все-таки без дела он свой трактир не представлял. – Ну и, нравится это кому-то или нет, пренебречь таким высоким приказом недопустимо.

– Что ж это получается…

– И кстати, – спохватился Крат. – Тебя они тоже отсюда не выпустят.

Дивар внезапно заметил, что трактирщик его побаивается.

Он положил меч на стол и, продвигаясь к выходу, пригрозил:

– Только попробуй к нему дотронуться.

– Но, господин Дивар! – закричал Крат ему вслед. – Куда?..

Дивар, хлопнув дверью, вышел во двор.

Стражников явно тщательно отбирали: все здоровенные и с видимой готовностью в любой момент проверить на прочность чью-либо голову. Они обернулись на его появление, но он примирительно поднял руки и сказал:

– Все нормально, ребят. Не могу же я мочиться прямо в трактире.

Они никак не отреагировали, проявляя невозмутимость. Возвращаясь, он не удержался, чтобы не хлопнуть одного из них по плечу:

– Ну, вы и здоровяки! Чем вас там кормят у Бера?

Все, чего добился Дивар, это нескольких слов:

– Давай иди!

Глядя на их серьезные лица, Дивар ощутил прилив веселья и расхохотался. Похлопав снова сдержанного стражника по плечу, он вернулся к Крату.

Трактирщик успел выставить закуску и усадил Дивара за стол. Он, к счастью, оказался не против выпить вместе. Но они не успели сделать даже по глотку, как у входа в трактир послышался вопль: «Пустите меня! Да живу я здесь!» – и внутрь ввалился человек, в котором Дивар узнал своего ночного собеседника. Мартин накинулся на Крата:

– Это еще что такое! Кто они такие?

Лепет трактирщика перекрыл голос Дивара:

– Это моя охрана. Они здесь надолго, привыкай.

– Охрана? Так тебе еще охрана нужна? После того, что было вчера?..

В ответ на мрачный взгляд Дивара трактирщик виновато развел руками – мол, а разве это страшная тайна?

– Да ладно тебе, – произнес Дивар, испытывая некое усталое и снисходительное благодушие. – Присядь лучше с нами выпить, а то ночью мы…

Но Мартин оборвал его полным отвращения взглядом и резко сказал Крату:

– Принесешь мне ужин.

Когда же Дивар все с той же учтивостью сделал Мартину предложение получить по роже, тот уже взбегал по лестнице на второй этаж.

– Остались мы с тобой одни, Крат. Хватит суетиться, садись.

В какой-то миг у Дивара возникло желание расспросить его об этом Мартине, но потом он отказался от этой затеи: стоит ли?..

***

Земля звала…

Это не было похоже на вой теней, плачущих о плоти чужого мира. Это был едва различимый, тонкий и неровный звук где-то на границах слышимости и предчувствия; еле ощутимый непрекращающийся перелив: зов тонет и всплывает у пределов сознания, оставляя в пустотах непреодолимую тоску, – да, ему нужно туда, где черное проклятие разъедает звенящее тело земли…

Весь день прошел для магов в бешеной скачке. За короткие перерывы они едва успевали отдышаться. Больше всех от неудобств такой езды страдала, конечно, Лия. Она терпела все мужественно и не сказала ни слова об усталости, но ее растрепанный вид говорил за нее. Авенир, и сам под конец дня лишенный всяких сил, только с наступлением ночи слез с коня и дал знак магам устраиваться на ночлег.

– У вас несколько часов, – сообщил он, снимая с коня попону и расстилая ее на земле, еще сырой от дождей.

Через время, пока маги ушли искать хворост для костра, Авенир отпустил волка погулять – в округе было безлюдно – и неутомимый серый, сорвавшись с места, чуть не сбил Арона, который в этот момент вышел из-за кустов с охапкой веток.

– Куда он? А если поблизости поселок? Он же может… – сказал Арон и запнулся.

– Не может.

– А если?..

– Если перестанешь стоять и разведешь костер, тебя не тронет…

Арон пожал плечами и принялся за дело.

Авенир еще не представлял, что будет с ними делать в лагере Тандира. Они действительно рассчитывали присутствовать при открытии двери, но толком не понимали, на что идут. Возможно, их старый учитель Рекотар о чем-то им рассказал, но слишком мало, если их это не остановило. Хотя во время разговора Авенира с Бером Третьим они могли бы уяснить раз и навсегда: встреча с тенями закончится для непосвященных либо смертью, либо безумием. Авенир держался с ними отчужденно, все время этим подчеркивая, что не нуждается в их сопровождении, они же, в свою очередь, не стремились к сближению, и ему все чаще приходила в голову мысль, что их придется останавливать силой.

Когда все без лишних разговоров улеглись у небольшого костра и через непродолжительный промежуток времени послышалось глубокое дыхание спящих Арона и Лии, Авенир подсел поближе к огню и приготовился к тому, что его учитель называл отрешением – некой замены сна для мага, вплотную приблизившегося к двери иного мира.

Пляшущие огненные языки.

Его свита, волк, дверь – ничего этого никогда не существовало. Вселенная сжалась в маленький костер, над которым искрами, отстреливающими в пустоту, витало сознание мага.

…Так было, пока чья-то рука не выдернула его – пустота дымными кругами разошлась по миру и растворилась в ночной темноте, огонь отдалился, сознание рывками возвращало мага к действительности. Над костром метались абрисы теней – существа последних вздохов гибнущего мира…

Гибнущий мир… – слова молнией скользнули по неустойчивому сознанию, и в ту же секунду послышался скрип, словно открыли старую дверь – и надсадно завыли тени. Авенир судорожно пытался ухватить (перекошенное лицо, потрескавшиеся серые губы – «Убийца!») слова об умирающем мире, чувствуя, что не успевает, потому что впереди – тьма, и усилий не хватит…

Теряя сознание, он видел лицо низшего и слышал его теряющийся крик: «Убийца!».

Мрак рассеялся через несколько секунд. Весь покрытый испариной, Авенир очнулся.

Он сидел на коленях, близко к огню, в тишине негромко потрескивал костер. Лия трясла его за руку и что-то шептала.

– …наконец! Ты слышишь? Очнись!..

Он помнил, что полностью углубился в состояние отрешения. Но что-то случилось, кто-то вмешался…

Лия.

Девушка сидела перед ним, тревожно вглядываясь в его лицо и не замечая, что он уже в сознании. Но маг пытался уловить нечто ускользающее, случившееся после того, как его отвлекли, и до потери сознания. Что-то… Но на ум приходила лишь встреча с низшим. Как его звали? Фоб? Фоб…

Лия испуганно отпрянула, когда Авенир тихо ей ответил:

– Руку оторвешь.

Он в какой-то миг подумал, что сейчас она свалится прямо в костер, но девушка удержалась. Отчего-то она смутилась своего испуга и вновь придвинулась к нему. Опустив лицо, она спросила:

– Что с тобой?

Дверь закрыта, тени едва видимы, легкий лихорадочный озноб, – все, как и должно быть, но не покидало ощущение – что-то не в порядке. И это что-то – за той чертой памяти, где все расплывается черным пятном.

– Я проснулась и увидела тебя, – сказала Лия. – Ты сидел перед костром. Думала, ты спишь, а у тебя были открыты глаза – Лия замялась, словно раздумывая, стоит ли это говорить. – Мне показалось, тебе нехорошо. Я подошла к тебе и позвала по имени – ты не отзывался. Тогда я дернула тебя за рукав, а ты закричал…

– Что закричал?

– Как-то неразборчиво, – она покачала головой, сомневаясь. – Я подумала, это просто крик. Но потом…

– Что?

– Возможно, это было… убийца? Наверное, так… Убийца.

Не помогло. Снова в памяти всплыл тупоумный Фоб, но это ничего не проясняло.

– С чего ты взяла, что мне было плохо?

Если он и кричал что-то про убийцу, видимо, не слишком громко – до них доносилось равномерное сопение Арона.

– А тебе и сейчас не очень хорошо, – произнесла она. Авениру показалось, что на ее опущенном лице промелькнула улыбка, или это играли отсветы костра. – У тебя лихорадка, – уверенно заявила Лия.

– Ты целительница? – спросил Авенир. Хотя то, что ему плохо, должно быть видно невооруженным взглядом. Он тут же подумал, что будь она все-таки целительницей, ему бы открылось это сразу. Если, конечно, Бер не подсунул ему несколько неожиданностей с этой странной свитой.

– Нет, – ответила Лия. – Меня готовили только для защиты Бера. Но ведь у всех есть свои секреты?

Авенир задумался, все еще надеясь проникнуть за непроницаемый панцирь тьмы в своей голове, пройти вслед за словом «убийца» дальше, когда Лия прервала его безуспешные попытки:

– Я могу помочь снять жар.

Она протянула ладони к его лбу, как если бы он уже согласился. Авенир перехватил ее руки и отстранил от себя.

– Не нужно.

– Ты уверен?

– Иди спать, – как можно мягче произнес он. – Нам скоро в путь.

Лия кивнула, словно соглашаясь, что так будет правильнее, но перед тем, как лечь, вспомнила:

– Кстати, когда ты кричал, невдалеке завыл волк. Не знаю, твой или нет, но это точно был волк.

Авенир оперся спиной о дерево и посмотрел на тучное небо.

Осталось совсем немного. Он должен продолжать путь.

И дернуло же его вчера спросить у Крата, как живется Эрскому трактирщику. Столько раздутой печали и желания выговориться смогли искупить не меньше десяти бутылок вина, – и если Крату его доля не принесла особых неудобств, то Дивар отчетливо понял, что еще несколько таких продолжительных запоев плохо для него закончатся. Так что пусть сегодня трактирщик лишь намекнет на стаканчик вина, и ему придется долго гадать, почему постоялец в ответ на его гостеприимство лезет в драку. Судя по свету, бьющему в открытые ставни, стоял полдень, самое время для сна. Дивар помотал головой в жалком усилии привести себя в чувство, как вдруг обнаружил причину своего пробуждения: кто-то слишком громко разговаривал во дворе трактира, как раз под его окном. Дивар, установивший все это, не поднимаясь с кровати, заподозрил, что это его стража. Он пошарил рукой по прикроватному столику в надежде найти хотя бы воду (Крат мог бы и подсуетиться!), но наткнулся лишь на свой меч. Тогда Дивар смиренно перевернулся на другой бок и заслонился ладонью от бьющего по глазам света. Он решил не тратить попусту силы и надеяться на догадливость Крата.

Но говорили они и вправду громко – как Дивар ни желал заснуть, голоса за окном продолжали настырно лезть в уши. Он уже начал сожалеть, что не сменил по совету Авенира трактир… или хотя бы комнату, где окно будет выходить на задний двор «Пьяного Коня» – а там лишь амбар, баня, несколько подвалов и полное безмолвие.

В этот момент его слуха коснулась как-то особо резко прозвучавшая фраза. Дивару невольно доводилось слушать.

– А тебе придется! – раздался чей-то голос, смутно знакомый. Если бы не похмелье, Дивар, возможно, догадался бы сразу, кто это говорит. – Какая там честь! Ты только пораскинь мозгами! Кого защищаешь? Фрид…

Ему ответил более низкий голос – видимо, того самого Фрида. В нем Дивар безошибочно разгадал своего стража, который посоветовал ему вчера не нарываться.

– Перестань, все ты соображаешь. Мы за него отвечаем не только перед Аясом.

Его оборвал предыдущий голос:

– А перед кем еще? Уж не перед Бером?..

Судя по тону, Фрид не нашел в этом никакой насмешки:

– Перед его величеством Бером Третьим.

Пока за окном затянулось молчание, Дивар приподнялся на кровати и протер глаза. Какое-то гадкое предчувствие охватило его вялые мысли, которые он с пустым рвением пытался привести в порядок. Разговор продолжался, и Дивар, неосознанно отыскивая в нем подтверждения своим расплывчатым домыслам, прислушался.

– Почему? При чем здесь Бер Третий?

Фрид негромко откашлялся и спокойно, в противовес взволнованному собеседнику, ответил:

– Это не мое дело. И тем более не твое. Знай свой угол.

Его поддержал третий, незнакомый, голос:

– Забирай своих людей и проваливай.

– Проваливать? А ты не сильно зазнался, служа у Ардана?

– Я тебя покалечу, мелкий.

– Вы себе наживаете врагов, ребята.

– Не вижу здесь ребят. Мы, в отличие от тебя, на посту.

– А ты действительно не забывайся, – последовал приказный голос Фрида. – Мы на посту и не торгуемся.

– Я не забываюсь. Вы меня обманываете, зачем Беру охранять этого дурака?

– Не обсуждается.

– Сделайте вид, будто ничего не видели. Только и всего! Разве так трудно закрыть глаза? Все люди моргают – моргните и вы, пока мы забежим. Неужели вас накажут за моргание!

– Не обсуждается.

– Фрид! Поддержи меня! Мы должны держаться все вместе, как братья. Не хочу совершать тех ошибок, за которые после расплачиваются головами.

– Ты сейчас нам угрожаешь? – спросил Фрид так, будто интересовался погодой.

– Разве я ненормальный, угрожать стражникам Бера?

– Вот и молодец. Дождись своего времени.

– Я только говорю, что если ночью заберется во двор какая-нибудь компания головорезов, кто вам поможет? Вы большие ребята, но вас только трое…

– Ферон! Если бы я не знал, какой ты балабол, я уже бы тебя вязал.

Дивар закрыл лицо руками. Ну конечно, он не мог узнать на слух Ферона, потому что под взглядом Авенира этот завсегдатай «Пьяного Коня» говорил не своим голосом. И чтобы догадаться, зачем обиженный стражник пришел сюда, много ума не надо. Дивар сидел на кровати, бездумно уставившись в пол, не в силах перебороть одеревенение. Похоже, зря он позволил себе так расслабиться – Ферон явился в самый неподходящий момент. Взгляд Дивара скользнул по комнате и внезапно натолкнулся на кувшин, стоявший недалеко от кровати и доверху наполненный водой. Утолив жажду (и мысленно поблагодарив Крата), Дивар, чтобы взбодриться, вылил остатки холодной воды себе на голову.

– Послушай, ты, наверное, боишься, что я его убью, – донесся со двора голос Ферона. – Да у меня и в мыслях такого не было. Но нужно его поучить. Они оба еще молодые, своего ума нет, так должен же кто-то вбивать в них науку?

Раздался стадный хохот, после чего холодно ответил Фрид:

– Перестань, не будь бараном. Эти люди имеют какие-то дела с самим Бером, не тебе влезать сюда.

– Да с чего ты взял это? Тебя поставили их сторожить, вот и все. Твой начальник Ардан, он известный шутник. А вы поверили…

– Для меня слово Ардана – закон.

– Пошел вон отсюда! – вновь раздался голос, обещавший покалечить Ферона.

– Фрид, одумайся, зачем идти против своих…

Дивар вскочил с кровати. Глупо, конечно, глупо то, что он собирается сделать. Спокойно это слушать было невозможно. Жаль только, Авенир зря старался уберечь его от мести эрских стражников. Преодолев головокружение, Дивар приблизился к окну и слегка высунулся наружу. Увиденное заставило его убедиться, что он поступит верно. Фрид с одним бойцом стоял на крыльце (третий стражник, видимо, отдыхал), загораживая собою вход в трактир. Напротив увлеченно тарахтел Ферон, а за ним ожидали семеро вооруженных человек. Наткнувшись на взгляд одного из Фероновой своры, Дивар быстро поднес указательный палец к губам и знаками показал ему немедленно обойти трактир с другой стороны. Тот понимающе кивнул и приблизился к Ферону. Дивар торопливо отошел от окна – не хватало еще, чтобы обиженный магом стражник сейчас увидел его и в горячке испортил бы весь замысел.

Уже не слушая дальнейшего, но рисуя себе, как Ферон будет постыдно пояснять Фриду свое неожиданное отступление, Дивар схватил меч со стола и вылетел из комнаты.

В коридоре он не раздумывая выбил дверь напротив своей комнаты и вбежал внутрь, – все равно в трактире больше не было постояльцев, – ну, кроме, разве что, одного. Мартин лежал на кровати, вытаращив глаза на вбежавшего Дивара, и когда, захлебываясь смесью изумления и негодования, что-то заговорил, Дивар, ничуть не удивленный таким совпадением, перебил его:

– Ты тут сиди тихо и делай вид, что тебя не существует. Ага?

И пока Мартин что-то беззвучно лепетал, Дивар с разбега выпрыгнул в раскрытое окно над его кроватью – прыжок у него получился замечательный, но с приземлением вышло менее удачно: он не смог удержать равновесия и плюхнулся на зад. На безлюдном дворе некому было оценить этого падения, поэтому он им ничуть не огорчился. Он поднялся и стал разминать деревянное тело, лениво сознавая, что ни хрена ему это теперь не поможет.

Характер и напор – вот что он считал самым главным в бою; тяжелый меч давно потерял для него свой вес, изнурительные занятия и множественные стычки дали нужный результат. Но сейчас руки не слушались как положено, привычные движения совершались с какой-то отупляющей заминкой. Ему нужен будет быстрый и четкий удар. Ферон, хоть и с сединой в бороде, наверняка хорошо помнит, с какой стороны берутся за меч.

Мартин выглядывал из своей комнаты.

– Ты лучше спрячься! – посоветовал ему Дивар, и рассмеялся, когда Мартин с сердитым видом показал ему кулак. – Спрячься, говорю тебе!

Когда через высокий деревянный забор полезли люди, Дивар оставался внешне безмятежным, но в груди расползалось чувство безнадежности: теперь он насчитал десять человек. И восьми вполне достаточно для их целей, но еще двое подвели в мыслях Дивара некую итоговую черту. В полном молчании они обступили его неровным кругом, пустив в центр Ферона – смертельно спокойного, как для обиженного человека.

Торопиться с расправой никто не собирался. Ферон остановился на расстоянии вытянутой руки и смерил его довольным взглядом.

– Что сказал Фриду? – спросил Дивар, не сдерживая самодовольную ухмылку.

– Тебе интересно?

– Он назвал тебя балаболом. Ты не смог его переубедить.

– Я бы на твоем месте попридержал язык.

– А ты знаешь, какое оно, это место?

– Лучше расскажи, где уважаемый господин маг?

– Думаю, господин маг не по твоим зубам.

Ферон медленно достал из набедренных ножен меч и воткнул в землю возле своего ботинка.

– Ты услышал, что он уехал, и решил зайти? – спросил Дивар.

Ферон пожал плечами.

– Он скоро вернется, я тебя уверяю.

– Вот и славно, – сказал Ферон.

Дивар позволил себе презрительный смешок, получилось довольно натянуто.

– Тебе не стоит этому радоваться.

– Хорошо, – сказал Ферон, с видимым трудом проглотив замечание Дивара. – Твоего друга я тоже обязательно найду.

Дивар ожидал именно такого удара – резкого, нанесенного из-под низа, без всякого предупреждения, и только поэтому успел отскочить. Сразу последовало еще несколько быстрых выпадов – пробных, прощупывающих противника, но парированных Диваром с трудом. Их длинные мечи требовали широкого пространства для боя; узкий круг, образованный стражниками, сковывал движения Дивара, зато играл на руку противнику: если перед Фероном люди поспешно расступались или поддерживали его, то Дивар, наткнувшись на кого-нибудь спиной, тут же получал сильный пинок. Так что на преимущества равного поединка уповать не приходилось.

Оценив первые удары Ферона, Дивар заключил, что даже сейчас, спьяну, мог бы победить, будь они один на один. Но стражники, словно свора собак, набрасывались на него каждый раз, когда появлялась возможность для хорошего удара.

Ферон сделал обманный жест и удачно попал ему левым локтем в челюсть. Дивар оступился и сразу получил сзади кулаком в спину. Ферон резко отпрыгнул в сторону и опустил меч, предлагая на время прерваться.

– Нравится? – спросил он с поклоном.

Дивар пощупал сквозь щеку – один зуб угрожающе шатался.

– Твои собаки кусаются.

Ферон хохотнул и указал на одного из своих друзей:

– Этот собирает уши. Я обещал ему твои.

– А хер мой ты ему не обещал?

Ферон поджал узкие губы и указал на другого:

– Нет-нет. Твой хер заберет он, – и, проследив за выражением страха и отвращения, одновременно отразившихся на лице Дивара, со смехом пояснил: – Да шучу я! Твой хер никому на хрен не нужен!

Его свора одобрительно засмеялась – все, кроме собирателя ушей. Дивар решался: сейчас, прыгнуть и успеть срубить кому-то из них голову, они этого не ожидают, и пусть не радуются легкой победе.

Он согнул колени для прыжка, в то же мгновенье земля предательски перевернулась – кто-то из стоявших сзади, словно угадав его намерение, ударил ногой по лодыжкам. Дивар с выдохом грохнулся на землю. Ему не дали подняться, чей-то сапог тяжело опустился на грудь.

– Лежать! – рявкнул Ферон и приставил к горлу Дивара меч. Еще чей-то сапог врезался в ребра. – Не трогать! – заорал Ферон. – А теперь говори! Что нужно было тому магу? Он искал Ардалиона, да? Своего учителя?

– Ага, – выдавил Дивар, нервно соображая, что еще можно сделать. Он боялся сглотнуть или выплюнуть изо рта кровь, меч был плотно прижат к горлу.

– Интересный у тебя друг. Только что ж он оставил тебя одного?

– Пошел ты…

Ферон саданул его ногой в щеку: так, для острастки. За ним незамедлительно последовали удары остальных стражников. Дивар, скорчившись, пытался прикрыть руками голову.

– А ведь сдыхаешь, как псина, – заметил Ферон. – Говори, когда вернется маг? Чтоб я тебя не мучил. И себя тоже.

– Какая разница? – спросил Дивар, глотая пыль и напрасно стараясь подняться.

Ферон изумленно вскинул густые брови.

– Какая разница? – он посмотрел вверх, словно соображая что-то для себя, и достал из-за пояса нож. Нагнувшись над Диваром, он помахал у него перед носом длинным лезвием: – А разница такова, что я могу свернуть тебе шею, – а могу сейчас начать отрезать тебе по пальцу. Если так и не скажешь, я твоими же пальцами выколю тебе глаза. И я не пугаю, я вправду так сделаю.

– Ты болен, – сказал Дивар.

После этих слов Ферон ударил его деревянной рукояткой ножа в глаз. Дивар понимал: ему уже не уйти отсюда; но он почувствовал удивительное облегчение, обнаружив, что глаз не выбит.

– Ну как, помогло? – задумчиво спросил Ферон, вертя в руках нож.

Дивар собирался произнести что-нибудь посильно остроумное, после чего им можно было бы смело браться за отрезание пальцев, когда за спинами стражников раздался чей-то возмущенный голос:

– Чем вы занимаетесь?

Ферон, скривив озабоченную и вместе с тем презрительную мину, повернулся к говорившему.

– Ты кто? – и обратился к Дивару: – Твой знакомый?

– Я спросил – отвечай! – прозвучал раздраженный голос. Дивар, лежавший на земле и окруженный стражниками, не мог его увидеть, но в этом голосе он совершенно неожиданно узнал Мартина.

– А ну приведи его ко мне! – бросил Ферон кому-то из своей своры.

Мартин, беги отсюда! – хотел закричать Дивар, но чей-то сапог больно врезался ему в живот, разбив слова на выдохе, и земля поплыла.

Но перед глазами замелькали совсем уже бредовые картины: словно стремительно проскользнула бледная тень – и Ферон упал рядом, с ножом, забитым в окровавленную глазницу по самую рукоять. Дивар пытался следить за происходящим, но ему уже было трудно находиться в сознании; он только слышал неразборчивые крики стражников.

Через короткий промежуток времени над ним склонилось окровавленное лицо Мартина. Он похлопал Дивара по щекам и спросил:

– Живой? И что б ты без меня делал?

Последнее, что почувствовал Дивар перед встречей с темнотой – Мартин взвалил его на плечо. Странно, а ведь казался таким хилым.