Читать книгу Авенир - Александр Викторович Пироженко - Страница 9
Часть вторая
Рождение Волка
Глава первая
ОглавлениеНикто не знает, как человек становится Посвящённым. В детстве Авениру снилось, как он сквозь удушающий, какой-то неживой и грязный мрак неуклонно, против своей воли, движется к тому, что позже назовёт дверью, – а тогда это был осязаемый, плотный, не пробивающий густой тьмы красный свет, заключённый в потрескавшуюся деревянную раму: Авенир не видел его в этом мраке – так, как можно что-либо видеть в привычной действительности, – но знал о нем и уверенно продвигался вперёд, разгребая темноту, похожую на мутную воду, понимая, что свет – итог его поисков. Сперва сны были короткими, обрывочными, лишенными ясности; он не выносил из них ничего, кроме ужаса, страха потеряться в мутной тьме. Сон повторялся каждую ночь, и каждый раз Авенир заходил всё дальше в своих поисках. Иногда он почти достигал красного прямоугольника света, начинал различать в нем бьющиеся жилки черноты, но чаще ужас этой близости приводил его к пробуждению. Но сны становились отчетливее, реальнее. Наступило время, когда Авенир боялся просто засыпать, не сомневаясь, что видение повторится. Раз за разом он возвращался во тьму, пока сны не стали полностью осознаваемы – он мог думать, наблюдать, запоминать. Но остановить кошмарное движение к красному свету ему было не под силу. Он ощущал в самом себе действие чужой воли, чего-то большого, всеобъемлющего, и чему абсолютно безразлично, хочет ли он из ночи в ночь возвращаться в сумасводящий мрак. И когда в одном из этих снов он все же добрался до красного света и разглядел, что черные жилки, бороздящие этот свет, вовсе не жилки, а деревянная рама – прогнивший косяк раскрытого настежь проема двери, что-то позвало его из самого сердца света… И его разбудил Ардалион. Ардалион, наконец нашедший своего ученика. И помог закрыть дверь. И открыл тайны Посвященных.
Но что происходит с волком?
Что чувствует зверь, предназначенный Посвященному?
Авенир повернул волка к себе, всматриваясь в его глаза. Зверь был частью этого мира, но глаза его видели больше, в них отражалась дверь; следуя по тропе его взгляда, Авенир мог найти край теней. Волк цеплялся за этот мир, мир ночи и дня, в то время как Посвященный уходил далеко за его пределы; их связь не давала Авениру заблудиться на пути к теням.
Всегда так было.
А в трактире Крата маг справился со всем в одиночку. Почему?..
Там он действовал отстранённо, то ли по наитию, то ли следуя все той же неизвестной воле, в этот раз проявившей себя не столь грубо и явно, и то, что было совершено, противоречило всему учению и опыту многих поколений Посвященных. Да и не только Посвященных, – Мартин бежал из трактира в момент, когда всего легче было бы покончить с Авениром.
…Они находились в трех днях пути от Эра. Перед самым наступлением рассвета, пока Дивар спал у тлеющего костра, Авенир взял с собой волка и отошел от стоянки, чтобы ничего ему не помешало. Он собирался проверить, мог ли в действительности сохраниться путь. Для этого нужно было перехватить взгляд волка и упасть в ту беспорядочную тьму, которая окружает дверь. Если путь все же сохранился, движение к двери не вызовет никаких проблем – по собственным следам он без препятствий подступится к дому теней. Если же нет, тьма навалится с привычной силой, дверь придется отыскивать сызнова.
Авенир не чувствовал, что готов это сделать.
Впервые за многие годы он испытывал страх перед походом к двери. Потерять власть над собой там было едва ли лучше смерти; эта тьма, стоит лишь ей поддаться, растащит его сознание на куски и на лоскуты, распылит на бесконечно малые частицы. Он – Посвященный, его сила в его знании. Но после случая с Фероном все знание как-то разом утратило ясность, убедительность.
Только необходимость вынуждала его сейчас обхватить руками голову волка и приблизиться к его глазам.
Но едва перед глазами начало расплываться привычное жёлто-зелёное марево, раздался крик Дивара:
– Где ты, маг?
Ощущая облегчение от того, что ритуал прерывается, Авенир отвернулся от волка и направился к Дивару. Вскоре они снялись со стоянки и отправились в дорогу. Путь предстоял неблизкий: немного не доходя до горного хребта, разделяющего Нарб, им предстояло свернуть на восточный тракт и продвигаться до отдалённого Нарбского городка Диз-Аэль, расположенного на берегу Черного Моря: там они сядут на корабль, который и доставит их в Них-Даргх. А от того, кто встретит их в городе в пустыне, зависело очень многое.
Авениру не удалось уехать из Эра так быстро, как он планировал: возникли неприятности из-за смерти Ферона. В итоге, прибегнув к помощи Азазара, удалось повернуть дело так, что народ не узнал о связи между смертью стражников и Кратовым трактиром – вся ответственность была повешена на некроманта Мартина, совершившего убийство и бежавшего из Эра. Да еще купец Ингам, который, по свидетельству Ферона, часто бывал в Них-Даргхе, совсем недавно снарядил караван и уехал из Эра, – возможность узнать какие-то вести об учителе уехала вместе с ним. Находясь в полнейшем смятении, стараясь прийти в себя после внезапного открытия двери, Авенир смог успокоиться и возвратиться в состояние уравновешенности лишь после того, как за ним и Диваром закрылись решетчатые ворота Эрской заставы.
Продвигались медленно, но маг был рад хоть какому-нибудь движению. Его познания в целительстве были весьма слабы – он немного помогал Дивару, облегчая боль и незначительно ускоряя его поправку, но Дивар если и находился продолжительное время в седле, то лишь благодаря неспешности конского шага.
Ночевали, где придется. По возможности останавливались в трактирах или мелких деревушках, несколько раз попадавшихся на пути, но чаще приходилось устраивать стоянки на обочинах. У Авенира из головы не выходила мысль, что за ними, вероятно, давно следят, может, еще от замка Карвина Первого; причем ведь наверняка следят люди, среди которых некромант Мартин вряд ли является значительной фигурой. Очень вероятно, что если бы за ними пришел более опытный маг, Авенир с Диваром разделили бы в трактире участь Ферона. Но когда предстал выбор – ехать, несмотря на опасность, в Них-Даргх, или оставаться в Эре под опекой Азазара, Авенир не раздумывал.
По ночам, уже перед сном, Авенир в состоянии отрешения настраивался на связь с Кругом Посвященных. Он ждал, что после такого необычного события они все снова захотят с ним поговорить, и надеялся получить совет.
Но пока Посвященные молчали.
Он выполнил свой замысел в точности как говорил Беру: собранное, хоть и с некоторым трудом, войско насчитывало две тысячи человек, среди них пятьсот конников. К ним присоединилось восемь магов – почти все, бывшие в окружении Бера Третьего. В распоряжении правителя остался только Рекотар и несколько его учеников.
На предложение возглавить войско под водительством Азазара Тандир ответил твердым отказом. И не потому – вернее, не только потому, что им будет руководить аэрд. Тандиру после ужаса Северных земель нужен был покой, и никто бы не удивился, если бы он и вовсе оставил высокий пост. Его животное здоровье явно было надорвано этой войной, в которой человеческие усилия ровно ничего не стоили. Он презрительно и с нескрываемой болью называл это войной «мажьих выродков». По этой причине Азазар вместе с короной обрел и временный титул главнокомандующего своим небольшим войском.
Бер никак не смог бы обеспечить этот поход, являющийся полноценным предприятием аэрда, – как и провозглашение для смертельно истощенного Эра Золотого Месяца. Азазар взошел на трон, нагруженный тугими мешками с золотом – щедрый подарок Нарбу от жителей аэрдского города из недосягаемых глубин Горного Леса. Но это подарок, который уже начинал окупаться.
Войско выдвинулось из Эра на рассвете. Народ проводил их, усыпав цветами дорогу от площади до заставы, но момент был лишен подлинной торжественности – жизненные силы народа иссякли, впитавшись потом и кровью в площадные виселицы восстания. На выезде войско растянулось длинной вереницей: впереди на белом, укрытом красно-золотой попоной коне ехал Азазар в сопровождении двух почетных членов Королевского Совета; сразу за ними следовала конница; ровным строем за конницей шагали пешие воины: алебардщики, меченосцы, лучники. Замыкалось шествие поездом телег, груженых всем необходимым для жизни двух тысяч человек на войне: от продовольствия до смолы для факелов.
Единственный человек, с которым Азазар за все это время заговорил о своих планах наиболее открыто, был Авенир. Разговор состоялся перед самым выездом мага из Эра. Они прощались, аэрд не ждал больше никаких серьезных вопросов, но маг, до этого занятый только своими проблемами, неожиданно прямо спросил, а зачем, собственно, Азазар с войском отправляется в Лес? Расчистить путь – это, конечно, важно и предусмотрительно, но вряд ли является настоящим поводом к походу.
– Не думаю, что аэрдов интересует власть, – говорил Авенир. – Пойми меня правильно. Я не слышал даже о существовании аэрдов, пока не приехал в Нарб. Но я хорошо вижу тебя. В каком бы ты ни состоял родстве с Бером, ни на Бера, ни на Карвина ты не похож. Но ты получаешь войско и полномочия и без промедлений отправляешься в Лес. Почему? С чем не могут справиться аэрды? Или, может быть, я ошибаюсь…
– Ты не ошибаешься. В Лесу появился гость, который не по зубам аэрдам. Никому в Лесу не по зубам. Низшие тут ни при чем.
– Кто он?
– Не могу ничего сказать, многое пока неясно. Лес очень древний, в нем собраны силы и существа, о которых здесь не знают.
– Опасность угрожает только аэрдам? Или Бер тоже имеет свои интересы?
– Город аэрдов в Лесу никому не найти, не говоря о том, чтобы проникнуть внутрь. Но Лес – наш дом уже многие годы, мы знаем все его тропы. Смерть в Лесу любого из аэрдов – печальное и значительное событие. За несколько месяцев пропали десять аэрдов – без следа, никто ничего не слышал и не видел… Угрожает ли что-нибудь Нарбу? Если опасения подтвердятся, то, может быть, не только Нарбу…
– Ты не договариваешь, Азазар. Прости, но… десять аэрдов – это так много?..
– Это очень много, – Азазар постарался произнести это внушительней. – И дело не только в пропавших, а в том, о чем свидетельствует их пропажа.
– Зачем нужна война с низшими? Как прикрытие настоящих целей аэрдов?
– Нужно разбудить Лес, нарушить порядок. Понимаешь?..
Азазар снова настойчиво просил Авенира остаться и помочь ему в Горном Лесу, Авенир обещал вернуться, как только уладит свои дела. На этом они попрощались.
Уже смеркалось, когда Авенир с Диваром подъехали к небольшой деревне. Отсюда была видна величественная горная цепь; в череде лесистых гор особо выделялся Серый Клык, гигантская каменная гора со снежной шапкой, упирающейся в небо. Там, за этой громадой гор, расстилался густой и для людей почти непроходимый лес, куда отправлялся со своим войском Азазар. Совсем недавно – с другой стороны, память Авенира относила эти события куда как дальше, чем даже память Дивара – они прошли там, сокращая путь от Карвина к его венценосному брату, хоть их неоднократно убеждали в опасности такого перехода. Теперь же предстояло свернуть с прямой дороги и ехать вдоль горной стены на восток, в портовый Диз-Аэль. Заночевать остались в деревне. Дивар дал несколько медяков бродившему без дел мальчишке, который счастливо сообщил заезжим, что в деревне имеется трактир. Трактир, действительно, имелся, но столь ветхий, жалкий, с несуразным претендующим названием «Золотой поросёнок», что Дивар даже усомнился, есть ли у него вообще хозяин, а входя внутрь, осторожно придержал массивную дверь, опасаясь, как бы она не слетела с ржавых петель. Впрочем, вызвать любопытство Дивара сейчас не могли ни горы, ни трактиры: незадолго до того они заговорили о Страннике (при одном только слове жгло уродливый шрам на груди). Поэтому Дивар, едва войдя и удостоив лишь быстрым взглядом мужчину за стойкой, в полутьме склонившегося над тусклым светом лучинки, сел за первый же стол (остальные три пустовали) и потребовал ужин.
Но Авенир удивил Дивара: обыкновенно не расположенный к знакомствам и любезным беседам, он остановился, рассматривая мужчину за стойкой, затем, как мог судить Дивар, искренне ему улыбнулся и поприветствовал:
– Здравствуй, почтенный! Вижу, у тебя не лучшие времена.
Хозяин охотно улыбнулся в ответ:
– Бывало получше, что и говорить!
– Мы немного поправим твое положение. Как тебя…
– Ермил.
– Ермил, оправдывай название трактира. Мы всего на одну ночь, постарайся накрыть стол.
– С удовольствием, господин…
– Авенир.
– …и господин….
– Дивар.
– Мигом все сделаю.
Дивар непонимающе смотрел на мага, после перевел взгляд на трактирщика: ничего особенного или внушающего расположение – мужчина лет тридцати, но уже с явственными признаками старения: залысины у висков, сеть мелких морщинок вокруг невыразительных глаз, костлявая фигура; выражение доброжелательства на его лице словно проступало из глубин иного и постоянного чувства, грусти ли, скорби… Когда Авенир сел за стол, Дивар всем своим видом старался выразить вопрос: «что это было?», и маг так же беззвучно ответил привычным жестом: «не сейчас, позже»… Ермил не содержал прислугу – он сам наносил им лучинок, принес холодную закуску, вино, растопил камин. Утолив первый голод, Авенир вновь обратился к Ермилу:
– Расскажи нам, откуда в деревушке трактир?
Хозяин, собирая со стола тарелки, радушно заулыбался.
– Деревня не всегда была такой бедной, – ответил Ермил. – А трактир здесь построил еще мой отец, когда горный тракт был единственной дорогой для караванов с севера. Мне же достались только эти развалины. Но и они приносят маленькую прибыль, благодаря таким гостям, как вы.
– Что ж, можешь надеяться на лучшее, – сказал Авенир. – Новый правитель Нарба Азазар начинает военную кампанию по расчистке тракта в Горном Лесу, так что скоро люди здесь будут сновать день и ночь. Твой «Золотой поросенок» и вправду может озолотиться.
– Было бы неплохо, – с любезной улыбкой ответил Ермил и, поклонившись с подносом в руках, удалился. Было непохоже, что он очень обрадован.
Дивар видел, что Авениру уже не интересно вспоминать оборотня, он ушел мыслями куда-то очень далеко.
– Когда ты убивал Странника, ты тоже вызывал тень.
– Странник… На Страннике было много чужой крови, он заслуживал этого.
– Ты можешь сделать такое с любым?
– Мне нельзя так делать. Такие, как мы, должны изгонять теней – не приводить их сюда.
– Зачем же ты это сделал?
– Это было мое испытание. Я был очень молод, Дивар, когда получил посох мастера. Нужно было убедиться в своих силах и в своем праве.
– Как ты мог получить посох мастера, не пройдя испытание?
– Я прошел испытание…
Вновь появился Ермил, он нес печеного в яблоках гуся – поросенка, к вящему сожалению постояльцев, у трактирщика не было. Авенир поднялся из-за стола.
– Ты ночуешь в трактире?
Ермил удивился:
– Да… А почему вы…
– Ждешь еще постояльцев или гостей?
– Я-то не жду, но ведь…
– Хорошо, – прервал Авенир. – Я выйду ненадолго.
Видя, как исказилось лицо трактирщика, маг остановился.
– Вас преследуют? – спросил Ермил.
– Не бойся, ничего не случится, если ты меня послушаешь. Не выходи сегодня из трактира, вот и все. Завтра мы уедем рано утром, твое гостеприимство щедро вознаградится. Тебе ничего не угрожает, только, еще раз тебя попрошу, не выходи ночью из трактира.
– Я не хочу неприятностей, – слабо произнес трактирщик.
– У тебя их не будет.
Маг достал золотую монету и положил на стол. Трактирщик, поколебавшись, взял ее, но в глазах не появилось алчного Кратова блеска – в них вообще ничего не появилось.
– Зачем ему столько? – спросил Дивар, когда Ермил ушел.
– Не хочу обижать хозяина.
Авенир вышел из трактира, волк следом за ним.
Ощущая, как токи силы бегут по венам, простреливают кончики пальцев и стекаются к рубину, Авенир повел вокруг себя посохом: с камня слетело голубоватое дымное облачко, расплылось – и стянулось в полупрозрачный жгут, кольцом охватило здание трактира. Простой человек ничего не увидит, разве что случайное колебание воздуха. Маг увидит, но вряд ли успеет справиться – простое заклятие оповещения действует так же, как колокольчик над дверью, Авенир услышит любого, кто приблизится к трактиру.
Маг постоял немного во дворе. А когда собрался вернуться, услышал тихий далекий шепот, а чуть позже отчетливое:
«Приветствуем тебя, Авенир».
К Ермилу наведался необычный гость. Посвященный… Учитель немало рассказывал о таких и настоятельно советовал их избегать. Да он и сам видел струящиеся потоки силы, такая магия убивает, в этом ее высшее проявление. Хорошо хоть, Тазар со своей шайкой не вздумал сегодня соваться в трактир, ему бы хватило ума нарваться…
Он смотрел, как Посвященный создает охранное заклятье, как сизая петля стягивается вокруг трактира. Нет, такую не обойти… Впрочем, и не нужно, от мага не веяло угрозой, лишь чистым дыханием силы. Было что-то еще, страшное, такое далекое, что не хотелось заглядывать.
Нужно сдерживать ненависть и трезво оценивать свои возможности, с Посвященным ему не справиться. Когда-то такой маг убил Странника, – а Тень понимал, как далеко ему до Странника. Лучше и не пытаться.
Но он чувствовал всем своим волчьим нутром – за двумя постояльцами Ермила следует смерть, этот запах ему, Тени, не спутать ни с чем. Кто знает, что ждет завтра бедолагу трактирщика?..
А ведь это в корне меняет планы. Придется торопиться, подстраиваться к обстоятельствам. Но другого выхода нет. И, уж конечно, человеку, покорившему хозяина Серого Клыка, это не понравится.
Тень еще понаблюдал некоторое время за крошечной отдаленной фигурой Посвященного. Никакой ошибки быть не может.
За этим магом следует смерть.
Тревогу он услышал раньше, чем их слитный голос:
«Что происходит, Авенир?»
«Если бы я понимал…»
«Ты нашел учителя?»
«Нет. Я в дороге»
«Торопись, маг, все это может плохо кончиться. Для всех нас. А что с твоим волком? Он умер?»
«Умер?!»
Авенир, сидя на покосившемся крыльце, протянул ладонь – в нее с готовностью уткнулся влажный волчий нос.
«Он рядом со мной»
«Мы не чувствуем его»
«И что это значит?»
«Он больше тебе не нужен. Авенир, путь настолько прочен, что необходимости в звере больше нет. Ты проводил ритуал поиска двери?»
«Нет»
«Твое положение сейчас очень шатко, нельзя ничего утверждать. Проведи ритуал, испытай все сам»
«Как только буду готов…»
«Ты уже готов! Сделай все после нашего разговора. Самый важный вопрос: как тебе удалось изгнать тень?»
«Я не знаю»
«Авенир, нас мало, и мы должны держаться друг друга. Но если происходящее с тобой не прояснится в самое ближайшее время, тебя убьют. Найдутся и другие, кто захотят сделать это. Мы ничем не можем тебе помочь. Пока у тебя есть немного времени. Но если положение усугубится, мы вмешаемся…»
«Вы сказали, найдутся и другие, кто захочет меня убить»
«Теперь ты – угроза. Если ты не закроешь путь, его закроем мы»
Волк прижался, положил морду ему на колени; пальцы мага пробежались по жесткой серой шерсти. Он должен провести ритуал.
В голове гудело; тяжело давило в затылок от мысли: Посвященные готовы объединится, чтобы убить его. Не отпускало ощущение, наметившееся еще в прошлом разговоре, но только теперь ставшее конкретным, как будто маги Круга знают больше, чем говорят ему, они оставляют какие-то недосказанности. И сквозь туман внезапной головной боли ему напрашивался сейчас только один вывод – он не должен больше доверять Посвященным.
И, может, скоро столкнется лицом к лицу с кем-нибудь из Круга…
Авенир вернулся в трактир, так и не испытав своих сил.
Он не готов.
Дивар не знал, сколько именно маг оставил трактирщику, лишь увидел внушительную горсть золотых – хватило бы привести «Поросенка» в приличный вид. Только Ермила насторожила такая необъяснимая щедрость; а на прощание он еще раз робко спросил у мага:
– Мне точно ничего не угрожает?
Дивар не слушал, что ему отвечает маг, отошел седлать коней. И лишь когда отъехали от трактира, спросил Авенира:
– Ты правда думаешь, что этого не тронут?..
Маг раздраженно дернул плечом и промолчал. Его хорошее настроение и расположенность к Ермилу тем вечером сменились на угрюмость и недовольство, он вернулся вчера со двора и сразу пошел спать, так что печеного гуся Дивару пришлось делить с трактирщиком. Выехали они за час до рассвета.
Дорога спускалась с холма вниз и раздваивалась: одна вела на север, к Горному Лесу, другая уклонялась в сторону и текла вдоль горного хребта на восток. Они остановили коней на развилке, вглядываясь в чистый безлюдный путь.
– Мы вернемся? – спросил Дивар.
– Не знаю…
Они вывели коней на восточный тракт.
Через время на ту же развилку вышел черный волк, провожая двух всадников взглядом.