Читать книгу Авенир - Александр Викторович Пироженко - Страница 4

Ночь прошла спокойно.

Авенир велел Дивару далеко не отходить. Он поставил перед собой большую свечу и до самого утра, не сводя глаз, следил за медленно спускающимся по фитилю огоньком, находясь на зыбкой грани между бодрствованием и сном. Уставший и не выспавшийся, Дивар долго сидел в тишине у окна. Снова заморосил мелкий дождь, навевая дремоту, и через некоторое время он понял, что должен как-то взбодриться, иначе маг вновь останется без присмотра. Да и тягостно было вот так наблюдать за Авениром, который с открытыми глазами целиком ушел в себя. Поэтому Дивар все же ненадолго его покинул: он быстро спустился в подвал, схватил там первый же попавшийся бочонок с вином, нашел вместительную деревянную кружку и сразу вернулся в комнату, но уже значительно приободрившись.

Он рассчитывал, что до утра в трактир никто не явится – ни пострадавшие стражники, ни трактирщик; сотворенное магом заклятье позволит им очнуться лишь после рассвета. Поэтому Дивар удивился, когда среди ночи услышал в коридоре шаги, тем более что он наблюдал из окна за входом во двор трактира и никого не заметил. К тому времени часть бочонка уже опустела, и Дивар даже усомнился: не послышалось ли ему? Но рисковать не стал. Захватив меч, он открыл дверь и выглянул в коридор. В трех шагах от него стоял мужчина, со страхом обернувшийся на звук скрипнувших петель. Дивар критически обшарил глазами его тощую фигуру, не нашел хотя бы намека на оружие и мгновенно испытал к нему заслуженное презрение, которое и выразил вопросом:

– Тебе чего? Кто такой?

Тот беспомощно развел руками и раздельно произнес:

– Что там случилось? На первом этаже?

Но, трезво оценив опухшую рожу Дивара и покосившись на меч в его руке, он рассудил, что лучше просто ответить: – Я Мартин, у меня здесь комната.

Только теперь Дивар вспомнил об еще одном постояльце, про которого им говорил трактирщик – тот снимал комнату где-то рядом с ними.

– Ну, и что тебе надо?

– Ничего, – растерянно сказал Мартин и повторил: – Что там случилось?

– Слушай, Мартин, раз тебя не было, считай, тебе повезло. И… иди-ка ты лучше к себе. Не высовывайся до утра. А лучше до вечера, – сказал Дивар. Приняв его оцепенение за нерешительность, добавил: – Иди, иди, никто тебя не тронет.

Посчитав разговор исчерпанным, Дивар захлопнул дверь и вернулся к своему посту у окна.

За ночь тучи разошлись, солнце всходило на чистом небе. С появлением света очнулся и Авенир, встряхнулся, как пес, поднялся с кровати. Дивар, щурясь, разглядывал полную кружку.

– Проснулся! – прохрипел он и поморщился: – Только не смотри на меня, и так голова болит.

Авенир взял из его рук кружку, принюхался, но пить не решился.

– Дрянь какая-то.

– Дрянь не дрянь, а человека спасает, – обиделся Дивар. – Ты лучше скажи, когда моя очередь спать?

– Не знаю. Может, лучше нам поискать другой трактир? Скоро хозяин вернется, не обрадуется. Можно, конечно, решить это дело, но сам посуди – стражники придут разбираться именно сюда. Я уеду, ты останешься тут один…

Дивар твердо отставил кружку и повалился на кровать.

– Не морочь мне голову, – пробормотал он, зевая. – Никуда я не пойду. Это, ясное дело, не понравится трактирщику, да что уж здесь поделаешь, стерпится как-нибудь…

– С трактирщиком я разберусь, – оборвал его маг. – Но вот стражники, я думаю, еще вернутся. Вряд ли ты с ними подружишься.

– Да опомнись! В Эре ничего не работает. А спать в тех клоповниках, о которых говорил трактирщик, я не желаю.

– Это не последний в Эре приличный трактир.

– Слушай, я пережил тяжелую ночь, дай мне покоя.

Маг свесился через подоконник, выглядывая на улицу.

– Ты упрям как осел.

Дивар больше не стал заговаривать о том, чтобы Авенир взял его с собой, – это ни к чему не приводило.

До полудня оставалось время.

Авенир встретил трактирщика в зале. Мало кто способен выразить одним своим видом всю степень охватившего отчаянья, но у трактирщика получалось: весь взъерошенный, в изорванной и грязной одежде, босой, с длинной ссадиной во всю щеку, заплаканный, он остановился посреди зала, разевая рот и вздымая брови, пораженный произведенными здесь разрушениями. В нормальном положении находился лишь один стол, за которым и сидел Авенир, невозмутимо наблюдавший за страданиями трактирщика. Последний, припомнив, что нужно дышать, со стоном вдохнул и повалился на колени.

– Скоты!.. Скоты!.. Всех… их…

Закончить он не смог. Поднявшись с колен и вытирая кулаками мокрые глаза, он направился прямо к Авениру. Маг со спокойным любопытством наблюдал за ним, ясно понимая, что такой человек даже в крайнем отчаянье не сделает ничего решительного.

Выпятив грудь, трактирщик остановился напротив мага и, грозно раздувая широкие ноздри, упер кулаки в столешницу. Наткнувшись на его взгляд, он предсказуемо отвел глаза – на какой-то миг на его лице возникло удивление, но оскорбленные чувства восторжествовали:

– Это все ты?

Авенир старался сделать самое дружелюбное лицо, на какое был способен.

– Это все ты! – срывающимся голосом повторил трактирщик. – Я всю ночь где-то пробегал… А проснулся на земле, в грязи, от того, что какой-то стражник бил меня ногами! Меня! Ногами!.. Как какого-то забулдыгу! А мой трактир!

Не надеясь договориться с магом, он повернулся к нему спиной:

– Я иду за стражей!

Он пихнул с горя подвернувшийся стул и направился к выходу. Ему было трудно кричать на человека, которому нельзя заглянуть в глаза. Но и стоило отдать трактирщику должное: несмотря на весь вчерашний ужас, этот боров осознавал себя жителем столицы большого и мощного государства, и с чувством правомерности ждал от него защиты даже и от такого чудовища.

– Погоди, – сказал Авенир, когда тот был у порога.

Трактирщик замер, заколебавшись на мгновенье, но все-таки повернулся к магу.

– Вернись, – попросил Авенир.

Трактирщик приподнял нос:

– Зачем это?

Авенир кивнул, подтверждая, что он улавливает правильно:

– Как тебя зовут?

– Крат, – неуверенно произнес он, словно сомневаясь, так ли это.

– Давай поговорим.

Трактирщик немного задержался у двери, чтоб уж так явно не сдаваться, но все же побрел к столу. Упомянутая стража, может, разберется, но чинить стулья они ему уж точно не станут.

– Я был неправ вчера, я признаю, – сказал Авенир, когда Крат, сцепив короткие пальцы замком на груди, остановился у стола. – Я готов тебе все возместить.

Крат покивал, но пока как-то недоверчиво.

– Мы с Диваром пока не намерены покидать твой трактир. Поэтому я прошу тебя принять нашу благодарность за понимание и гостеприимство.

Говоря это, Авенир выложил на стол одну за другой десять золотых монет. Когда Крат, позабывший обо всех обидах и недоразумениях уже на шестой монете, а на десятой круто переменивший мнение о своих постояльцах в наилучшую сторону, начал их собирать, маг произнес:

– Я на некоторое время уеду. Дивар останется и, я надеюсь, ты позаботишься, чтобы у него не было проблем.

Трактирщик, поправляя рваные штаны, церемонно поклонился.

– Полагаю, этого достаточно? – спросил маг.

Неправильно было задавать вопрос так, но трактирщик не стал наглеть:

– Все бы так. А где мои слуги?

Авенир виновато пожал плечами.

– Ладно, позавтракать мы и без них сможем, – сказал Крат.

– Заодно расскажешь, что происходит в Эре.

Немного нового сообщил ему Крат о бедствиях Нарба. Налог повысился с того времени, как началась война, и поднялся до непомерных высот, когда война затянулась. Сперва, если кто-либо не имел возможности уплатить государству, к нему приходили стражники и отбирали все то ценное, что могло возместить требуемую сумму. Но народ скоро сообразил, что в Эре осталось не так уж много стражи, чтобы тупо ей покоряться. Самые смелые собирались в группки и старались дать ей отпор, защищая свое имущество. Что показалось удивительным магу – иногда им это действительно удавалось, и меченосцы и алебардщики, получив граблями по спине, уходили ни с чем. Но чаще такое сопротивление подавлялось. Тогда пролилась первая кровь, однако отступили лишь немногие. Это возымело должный результат – Бер Третий вовремя понял, что вторая война, да еще под стенами замка, ему не нужна. К той поре столица уже застыла, и люди медленно стали собираться на площади – им больше некуда было идти, они требовали к себе правителя. Беру приходилось выходить к народу, убеждать, что вскорости все станет по-прежнему и война близится к концу. Но народ не расходился. Куда идти разоренному лавочнику? К тому же во имя безопасности правителя проход в Эр для многих был закрыт, войти и выйти могли только избранные. Рассказывая все это, трактирщик не уставал беспрестанно повторять, чтоб Авенир не подумал чего плохого: Бер Третий – великий правитель, Нарб при нем процветал, а виновна во всем проклятая война, которая, впрочем, скоро закончится… Когда маг его спросил, что же у него трактир не слишком разорен – свиньи за конюшней хрюкают, тот отмахивался недолго – круглый год он поставляет вино к столу его величества.

Что же касается повешенных, то можно было и самому догадаться: Бер не мог дать повода своему народу для мыслей о слабости правителя. Повешенье – это демонстрация силы, чтобы никто не сомневался в каре за восстание. Но всех не перевешаешь, и продолжаться вечно так не может – Беру необходимо что-то предпринять, а иначе висеть ему на собственных воротах. Когда люди начнут умирать от голода, никакие стены не выдержат.

– Уже уходишь? – любезно поинтересовался Крат, когда через несколько часов Авенир спустился в зал. Дивар громко храпел в их комнате, и маг подумал, что, может быть, так лучше – не прощаясь. Если не прощаешься – значит, скоро вернешься. Но он слишком хорошо знал, какими чувствами вызвана эта мысль.

– Уже, – подтвердил Авенир и подозвал к себе волка.

– Я не видел у вас лошади. Может быть, я могу помочь?

– Нет, об этом побеспокоились.

– Хорошо, – ответил довольный трактирщик. Совсем недавно из «Пьяного Коня» ушла целая орава мальчишек, которые за сытный обед мигом навели в зале порядок. Теперь Крат, несомненно, переоценивал кошельки своих постояльцев – только богатый человек в состоянии уплатить десять золотых за этот разгром. На самом же деле маг отдал ему едва ли не половину из тех денег, которые получил от Карвина. Авенир хотел быть уверен, что в его отсутствие трактирщик будет защищать Дивара – пусть стражники позлятся, но ведь постояльцы съедут, а они останутся, и вино все равно вернутся пить сюда. Конечно, можно было запугать Крата, но так могут поступить и стражники. А вот платить столько за человека, который рано или поздно сам выйдет из «Пьяного Коня», никто не будет.

– Я обо всем позабочусь, – обещал Крат. – Не впервой, всякое бывало…

Трактирщик поплелся за ним во двор и провел до самой калитки. Он чрезмерно осторожничал, и ему так и не удалось выяснить, чем же занимаются его гости.

Замок Бера был самым высоким зданием во всем Эре, его главная башня, оканчивавшаяся острым черепичным шпилем, виднелась из любой части города. Узкая улочка тянулась между жилых домов, принадлежавших людям состоятельным, купцам, землевладельцам. Такое встречалось во всех больших городах: зажиточные сословия живут ближе к замку, беднота – на самых окраинах. Здесь не шумели телеги, не расхаживала беднота, и ему не сразу повстречались люди. Маг, позабыв о том, что лучше бы ему не поднимать капюшона, все-таки замедлил шаг, заметив низшего: он грузил каким-то домашним скарбом телегу в нескольких шагах от двух купцов, беседовавших возле ворот. Авенир уже слышал об этих существах, по описаниям представлял, как они выглядят, но видел впервые. Они живут лишь на территории Нарба, подвластной Беру, и в горном лесу. Низшими их прозвали только потому, что и не люди, и не звери – нечто среднее; но отдаленное сходство с человеком присутствует, следовательно – низшие. Телосложение людское, но какое-то грубое, небрежное, наталкивавшее людей из тех, что попроще, на раздумье о насмешке над человеком: плоское невыразительное лицо, искривленная, сгорбленная спина, свисающие до колен руки с толстыми когтистыми пальцами, низкий рост и неестественного бледно-серого цвета кожа, укрытая редкой черной шерстью. Впервые столкнувшись с этим существом, можно было подумать, что это страшно изуродованный, искалеченный человек. Авенир знал, что они тупы и до нелепости, невозможности покорны, хотя их дикая сила позволяла им в одиночку расправиться с десятком взрослых мужчин. Не кто иной, как Азазар, совсем недавно ему рассказывал, что пять веков назад низшие жили только в Горном Лесу и люди относились к ним, как к диким животным – кем они и были. Но их учились приручать, и медленно, год за годом, Нарбский народ вырастил себе целое поколение рабов. Прирученных низших не так уж и много, поэтому в основном позволяли себе их содержание лишь торговцы, нуждающиеся в чернорабочей силе. Умственно низшие практически не развивались: их обучали двум десяткам простейших слов и втравляли боязнь и трепет перед человеком – ни один из городских низших никогда не поднял руки на человека. Но в обширном Нарбском лесу до сих пор живут большие племена этих существ, не чета «домашним» – дикие свободные звери, которые относятся к своим порабощенным собратьям, как волки к собакам – презирая и отрекаясь от всякого родства. Когда-то прирученных низших пытались втягивать в войны, но ничего путного из этого не получилось – убийство человека для них противоречило чувству рабского поклонения; те же из них, кто пересилил себя и поднял на людей оружие, уже не могли остановиться, у них отсутствовало понимание о враге и соратнике, о том, кого можно убивать, а кого нет. Поэтому Бер никогда не боялся, что эту силу могут использовать против него.

Купцы общались, не приглядываясь к прохожему в дорожном плаще. До Авенира долетел обрывок их разговора, из которого выходило, что один из них хочет попробовать покинуть город, а другой его отговаривает: из Эра без особого распоряжения его величества не выпускают.

– Не пой мне о том, что нужно нашей страже. Я сам могу им отсчитать парочку распоряжений.

Их беседа резко оборвалась, но маг не обратил на это внимания, потому что низший увидел его и бросил грузить телегу. Авенир застыл от неожиданности: существо пристально, открыв рот, смотрело ему в глаза. Маг невольно взглянул на волка, стараясь разобраться, что он чувствует, но у зверя на морде было написано лишь любопытство. Низший провел ладонью по лицу и указательным пальцем ткнул в сторону мага, словно чего-то ожидая от него. Авенир настолько растерялся, что лишь тихо произнес, даже не задумавшись о том, услышат ли его:

– Не понимаю…

Один из купцов забеспокоился и крикнул магу:

– Эй, что тебе нужно? Никогда не видел?.. – но голос его звучал как-то неуверенно, он тоже почувствовал, что происходит нечто необычное.

Низший сделал несколько шагов по направлению к магу и повторил свое движение: провел рукой по лицу, словно рисуя какой-то невидимый знак, и вновь указал на Авенира.

– Эй, Фоб! – закричал купец своему рабу. – Ну-ка оставь его! Вернись к телеге!

Низший его не слышал: судя по лицу, всю его голову сейчас занимал только маг, которому он всерьез был намерен что-то объяснить. Авенир, в свою очередь, всматривался в низшего, надеясь понять его. Было ясно, что низшие не должны себя так вести.

Фоб, скорчив несчастное лицо, вдруг бросился к магу. Авенир, не готовый к такому повороту событий, не успел отступить: Фоб с разбегу рухнул перед ним на колени и вцепился в плащ. Маг, борясь с отвращением и жалостью, которые вызвало в нем это существо, отпрянул, но низший крепко держался за серый подол. Разлепив сухие потрескавшиеся губы, с видимыми усилиями Фоб, глядя ему в глаза, выдавил из себя:

– Убийца… Убийца!..

Авенир осознал, что с ним происходит, только когда один из купцов подбежал к нему и упал на колени рядом с низшим. Маг, словно поднявшись над густым туманом, увидел, что стоит с посохом в руке, который вынул в короткий миг беспамятства, – как будто это сделал кто-то другой и сбежал, оставив его оправдываться. Купец, напуганный тем, что прохожий обернулся магом, быстро залепетал:

– Господин маг! Не убивайте его! Прошу, не злитесь! Я и не знал, что он на такое способен. Где только слово такое выучил! Фоб, пошел вон от него, тварь! Пошел!.. Господин маг…

Авенир, изумленный нелепостью произошедшего и тем, что сейчас едва не прикончил этого Фоба, отошел от них на пару шагов. Раб продолжал стоять на коленях, но больше не смел держать его за плащ.

– Господин маг, не убивайте его, я вас отблагодарю…

Авенир прятал посох под плащом, глядя на низшего, который укрыл лицо руками и громко, подвывая, рыдал. Это уже второй, кто за сегодняшнее утро плачет по его вине.

Убийца…

Авенир подал знак волку (который неотрывно, как любопытный щенок, наблюдал за низшим) следовать за ним и молча пошел дальше, а в спину ему продолжали раздаваться извинения купца и рыдания Фоба.

Маг встряхнул головой, сбрасывая наваждение.

С чего бы этому существу разглядеть в нем убийцу? И ведь оно явно хотело что-то ему втолковать. Только что мог сообщить ему низший, об умственных способностях которых плохо отзывался даже Азазар, житель Горного Леса? Аэрд должен знать о них как никто другой.

Авенир пообещал себе, что не будет смотреть им в глаза – очень возможно, его странное нынешнее состояние как-то подействовало на низшего.

Убийца…

Улица постепенно расширялась – дома становились все крупнее и богаче – и незаметно переходила в круглую площадь. За ночь здесь ничего не переменилось – все так же много людей ожидало решительных действий от своего правителя. Войти в толпу было просто, а протолкнуться туда, куда нужно, почти невозможно в одиночку. Авенир пустил серого перед собой – люди расступались, но слух мага не обминали и тихие проклятия по поводу свободно гуляющего волка.

Стражник у ворот замка при виде мага выступил ему навстречу.

– Мастер Авенир? – спросил он. – Я проведу.

Бер Третий встретил его, чинно сидя на троне. Маг надеялся, что в этот раз его примут более просто, им даже не обязательно было снова видеться с правителем. Возле трехступенчатого помоста стояли два мага, мужчина и девушка, они пристально рассматривали гостя его величества. У окна, с угрюмым и осунувшимся лицом, ходил по одной линии начальник стражи. После приветствия в зале повисло тяжелое молчание. Авениру показалось, что Бер еще не принял окончательного решения, но не собирался ему помогать.

– Что у тебя с глазами? – слегка раздраженно спросил Бер.

– Тебя беспокоит? – ответил Авенир. – А не должно бы, если верить Азазару…

– Помолчи, – поспешно сказал Бер. – Ну и задал ты мне задачу, маг! Отдать в твои руки такое состояние… Скажи, разве не будет справедливо, если мои же советники назовут меня сумасшедшим, как ты предрекал моему брату, когда я вручу какому-то бродяге с хорошо подвешенным языком рубины?

Авенир молчал; про язык это Бер ввернул ради красного словца. Убеждать в этот зал маг приходил вчера.

– Никто не посмеет назвать Бера Третьего глупцом, – подал голос Аяс.

Бер бессильно опустил голову. Не оставалось малейших сомнений в том, что давно уже готовы десять нигонских рубинов, давно ожидает мага конь во дворе. Беру осталось только произнести это вслух. Но он что-то хочет выторговать, иначе зачем бы вообще ему нужно было еще самому видеться с магом. Эти рубины, эта столь важная мелочь, как бы ни драгоценны они были, не разорят казну – они разорят разум правителя.

– Я собираю Совет только в самых крайних случаях, – вновь заговорил Бер. – Вчера это произошло. Для меня не стало новостью, что все они против, – он выжидательно взглянул на Авенира. – Все до одного, советники решили отказать тебе.

– Каждый выбирает советников под стать себе, – тихо сказал Авенир, но Бер уловил.

– Пусть тебя не утешает, что суждение мудрейших в Нарбе людей сегодня очень мало весит. Я отдам им должное, говорили они правильно. Вот Аясу тоже ты не нравишься!

Начальник стражи отвесил правителю поклон в благодарность за упоминание его скромного мнения.

– Но кое-кто тебя поддержал, – сказал Бер.

– Азазар и, полагаю, ваш старый маг. Он меня боится, но это потому, что у него есть ум.

– Рекотар, – сказал Бер. – Не думаю, что он тебя боится. Но да, он действительно стар, и голова у него холоднее, чем у меня. Тебе любопытно, как поступил бы я с тобой без его совета?

Авенир не сумел изобразить своим видом, как он хочет быстрей прекратить этот разговор, и потому Бер продолжил:

– Слышал про Тандира? Вот кто научился обходиться с магами по заслугам. Он один из немногих вовремя открыл, что мага можно убить так же, как и любого другого человека.

Авенир не отвечал, следя за тем, в какие дебри его молчание заведет Бера.

– Если бы мой брат был благоразумнее, ты бы не доехал до Эра. Разве тебе неизвестно, где ты? Кто правит Нарбом? Таким, как ты, я позволяю войти, но это я решу, выйдешь ли ты отсюда. Пока ты бродил где-то сам по себе, твоя жизнь принадлежала тебе, а теперь на тебя отовсюду направлены мои взгляды. Я не заставлю тебя примерять ошейник, это не обязательно.

– А мне твой брат показался очень благоразумным.

– Я бы сказал, что он более мягкий человек, чем я. Не сомневаюсь, что он посадил тебя за свой стол и щедро одарил. Ты ждал такого же приема здесь. Иначе не торопился бы так с нами встретиться.

– У меня очень мало времени. Я еду на Север или нет?

– Рекотар считает, что тебе действительно кое-что удастся. Азазар уверен в твоей силе, он заступается за тебя, как за брата. Не знаю, почему. Они объясняли мне, что ты будешь делать, когда приедешь туда. Да и сам я слышал о твоем учителе. Но почему ты не сказал об этом ни слова?

– Это не те слова, которые произносятся перед посторонними.

– Ваше мажье чванство. Вы все в этом одинаковы. Но Рекотар говорит, ты отличаешься от других. Такие, как ты, много знают о мертвых.

– Никто не знает о мертвых достаточно.

– Ты – убийца теней?

Авенир сразу подумал о Фобе: странно, что так совпало; но Бер ошибался о тенях.

– Тех, о ком ты говоришь, нельзя убить. Этого не могу ни я, ни кто-либо другой.

– Но ты умеешь сделать так, чтобы они не возвращались?

– Бер, ты пытаешься увидеть собственные уши. Я сказал, что, возможно, остановлю эту войну.

– Я хочу, чтобы они не возвращались.

Авенир пожал плечами:

– Не знаю, Бер. Кто твой враг?

– Не знаешь?.. Очень жаль.

– Бер, посмотри мне в глаза. Тебе это дано.

– Я смотрю. У тебя глаза волка.

– Ты знаешь, что я ими вижу?

Бер отвернулся – он не хотел словить случайного отражения тех мест.

– Я еду? – спросил Авенир.

– Да, ты едешь, но не один.

– Я уже догадываюсь.

– Хорошо! Эти двое, – он указал на магов, стоявших возле трона, – отправятся с тобой, чтобы указать тебе путь. Они будут моими свидетелями.

– Не получится, – ответил маг.

– Почему?

– Никаких свидетелей быть не должно. Я не смогу их там защитить.

– Зачем их защищать, они ведь не дети. Ты будешь занят своим делом, они – своим. Никто не будет тебе мешать, только полное содействие.

– Нет, не защитятся. Они не имеют настоящего представления о том, куда и для чего я еду.

– Только так мы договоримся. Ты можешь относиться к ним, как к своим проводникам.

– Мне не нужны проводники.

– Ты разве бывал уже в Нарбе? Ты ведь человек пришлый.

– Мне не нужно бывать на мертвых землях, чтобы их найти.

– Они поедут с тобой. И пусть тебе не будет никакого дела до того, что с ними случится.

– Это бессмысленное убийство. Они не вернутся. Или вернуться сумасшедшими.

– Постарайся сделать так, чтобы они вернулись здоровыми. Мне понадобятся люди, которые подтвердят все случившееся на Севере.

– А почему со мной не поедет Рекотар?

– Он нужен мне здесь.

– Нет, потому что Рекотар умней их.

– Брось их запугивать. Они едут, и на этом конец.

– Ладно. Твои люди – и смерть их пусть будет на тебе.

– На мне смерть многих, – спокойно ответил Бер. Никто из обсуждаемых магов даже не шелохнулся, словно разговор был не о них. – Корона обязывает. Еще один маленький вопрос: для чего все это нужно тебе, юный друг моего брата, если ты даже не рассчитываешь на награду?

Авенир предполагал, что у него об этом спросят, и все же не был готов.

– Такая оборотная сторона моего дара, я не могу просто пройти мимо.

– А что, если я не дам тебе рубины?

– Постараюсь как-нибудь с собой справиться…

Бер улыбнулся, как будто ему удалась шутка.

– Мне бы не хотелось, чтобы после ты потребовал от меня невозможной награды.

– Я ничего не прошу.

– Это меня устраивает.

– Я могу отправляться?

Бер сделал знак Аясу, и тот, не скрывая неприязни, подошел к Авениру и вручил ему небольшой кожаный мешочек. Пока маг исследовал содержимое, Бер объяснял:

– Десять, как ты и просил. Будете торопиться – доберетесь за три дня. Остановитесь в военном лагере. Тебе, Авенир, прямиком к Тандиру. Передашь ему кольцо с моим гербом – оно в мешке с рубинами – и тебя встретят подобающе. Главное, слишком не зазнавайся, Тандир этого не любит… Рекотар говорил, вы называете себя Посвященными?

– Называем Посвященными? – повторил Авенир. – Нам дают много имен.

– Можешь идти, – позволил Бер.

Уже выходя из зала, Авенир услышал негромкие слова, раздавшиеся ему в спину:

– Желаю тебе удачи. Кто бы ты ни был на самом деле…

Азазар ждал его возле дверей тронного зала. По дороге он весело рассказывал, как ругался главный конюх его величества, когда у него увели лучшего коня.

– Постой, ты ведь должен знать о низших, – сказал ему маг, когда они очутились во дворе. – По дороге случилось кое-что странное.

Он едва взглянул на великолепного черного коня, который при их приближении зафыркал на волка. Аэрд, слушая мага, сперва хмурился, но к концу рассказа на его лицо вернулась мирная улыбка.

– Не бери в голову, – сказал он. – В Эре уже давно развлекаются таким способом над приезжими. Хозяева измываются над своими низшими как только могут. Так что не стоит тебе относиться к этому всерьез. Я вчера наблюдал из южной башни за народом на площади: какой-то низший с ведром на голове носился вдоль стен замка и орал, что он Бер Третий и чтоб ему немедленно выдали всю казну. Его не накажешь – глупый, а народ потешается. Не бери в голову.

– Бессмысленная какая-то шутка, – сказал Авенир. – Им точно было не до смеха, когда я достал посох.

– Они же не знали, что ты маг.

– Нет… Тем более, если низшие глупы, этот Фоб не смог бы так пошутить. Он всерьез называл меня убийцей. Рыдал.

Во двор, ведя за собой лошадей, вошли сопровождающие Авенира маги и стали в сторонке. Мужчина высокий, худощавый, черноволосый, чем-то напомнивший ему злую невыспавшуюся ворону, и девушка, симпатичная и по виду более собранная, похожие, как брат и сестра, – или так ему показалось, потому что они сразу поставили себя обособленно и сплоченно.

– Хочешь, я отправлю людей разыскать хозяев этого Фоба, – предложил аэрд.

– Нет, не нужно. Забудем. У меня есть к тебе просьба.

Авенир рассказал о том, что произошло вчера в таверне. Азазар подхватил его мысль:

– Я приставлю к нему стражу. Сейчас же отправлю.

– Спасибо, – сказал маг.

Он пожал аэрду руку и сел на коня. Его свита ожидала только знака, чтобы отправиться в путь.