Читать книгу Мое частное бессмертие - Борис Клетинин - Страница 32

Витя Пешков. О том, как я с Хасом помирился (незаписанная хроника)

Я бы не мирился.

Но он первый подкатил.

До того мы не говорили 100 лет: не прощу ему форму с гетрами!

Но вот он подкатывает на перемене: «Здоров, куда пропал? Приходи играть, у нас теперь тренер есть, ты не поверишь, кто!..»

И… выдерживает паузу.

– Ну, – спрашиваю нехотя, – кто?..

– Игорь Надеин!.. Первая тренировка – в воскресенье!

Что-о-о?!.

– Да, Игорь Надеин!.. – подтвердил он. – ЖЭК ему квартиру в нашем доме дал!..

И, довольный моим потрясением (Игорь Надеин был «десятка» из «Нистру», диспетчер с хитроумным пасом и ударом-пушкой с обеих ног, не зря его пробовали в московском «Спартаке»!), подкинул ещё козырь:

– И мы теперь ходим в 3-ю секцию по вечерам!.. Там новая семья в подвале, муж и жена! Через шторку всё видно!..

И… смотрит, как я реагирую.

Кишинёв, февраль 1974.

Я не искал примирения.

Но, во-первых, Игорь Надеин.

А во-вторых, я влюблён был в Т.Р. из класса и не знал, что с этим делать.

До того я влюблялся только в самых красивых: в Коровкину в 3-м классе, в Мещёрскую в 4-м. Но в них разве что классные парты не были влюблены. Разве что портреты Ленина и Пушкина на стенах и ведро со шваброй в углу.

А вот Т.Р. не была красива. Но во мне восковые соты ломались от одного воображения её.

Это подвигало к познанию.

И потому я помирился с Хасом. И ответил, что… – приду.

Вечером того дня.

Никто из пацанов не спросил, где я пропадал весь год.

Мы дотемна рубились в хоккей у фотоателье.

А потом пошли к 3-й секции.

Темнота, и сырость, и луна, пропитанные опасностью, – всё было открытием в этот нетабельный час. Всё было началом познания.