Читать книгу Черная Принцесса: История Розы - Дана Ви - Страница 17

– А это, уже становится «традицией», – ухмыльнулось «отражение», встречаясь взглядом с девушкой напротив. – «Полная смена декорации»? Что-то знакомое…

– Надеюсь, «доброй»? – фыркнула брюнетка, смотрясь в зеркало ванной комнаты Никиты, где стирала, так и не понадобившийся «марафет».

Было бы странно, имея «разлив» и «взрыв» всех красок радуги от пола до потолка, в его комнате, придираться к «однотонности» ванной. Но… Она была розовой!

В отличие, от зеленого ковра, по всей поверхности пола, со средним ворсом. Голубых стен. Темно-синего, ближе к фиолетовому, натяжного потолка. Со встроенным желтым светом. Словно, звезды в ночном небе. Красной кровати, с таким же бельем и пледом, с мелким ворсом, покрывающим его. Оранжевой кожаной внутренности, подвесного стеклянного кресла. Желтого шкафа, с одеждой. И такого же, но для книг. С пластиковым проигрывателем пластинок, над ним и самими пластинками в нем, в «цвет». И «россыпи» всевозможных «мелочей». Вроде, небольших тканевых подушек и фарфоровых фигурок. Небольших плюшевых игрушек и тетрадок с ручками. Карандашей и учебников, красок и книг. Будто бы, специально подобранных под весь «антураж», чтобы не «выбиваться». Дополняя все «основные» цвета, в «творении матери природы».

В ванной же, был розовый плиточный пол. На котором стояла белая раковина, встроенная в розовую деревянную тумбу. С металлическим серым краном и металлическими серыми ручками. Над ней и у нее, то самое зеркало, в серой металлической оправе. С зеркальной полкой для щеток, зубной пасты и бритвенного станка. С тюбиками косметических средств, для бритья.

Справа от нее – белая пластиковая сушилка, для полотенец розовых и белых цветов. Под ней – белая стиральная машинка. Того же цвета – ванная, с серым металлическим краном и серыми металлическими ручками по бокам. И стеклянный душ, с металлическим краном и «лейкой». Двух видов. С краном и встроенная в потолок.

Розовые плиточные стены, на которых крепились зеркало и душ. И к которой, непосредственно, была приставлена ванная. Встроен белый унитаз, с металлической серой кнопкой смыва. И натяжной белый потолок, со встроенным в нем «холодным» белым светом.

Такой была борьба с «двойными стандартами» и «палкой о двух концах». «Мальчик в розовом»! Осталось, найти «девочку в голубом».

– Квартира парней. Ванна Никиты…

– Ясно, – протянула «копия», потягиваясь в черное длиной тунике. С длинным рукавом и своей длиной, чуть ниже колена. Протягивая голые ноги, в черных гольфах и кедах. Следя за «махинациями» напротив, со скепсисом. Не собираясь «отзеркаливать» ее в этом. Была б ее воля, она бы вместе с «татуажем» черных бровей и нарощенными черными ресницами. С винными глянцевыми губами. Еще и черные стрелки себе «набила», как и темный «контуринг» скул. – Время покажет, «доброй» или нет. А пока… – на смену «хитрым искоркам», пришли холод и серьезность, рассудительность. – Что тебя гложет?

– Так, заметно?

– Уж не знаю, «насколько» заметно или нет. Но, в это время, люди обычно, если не спят, то ложатся или готовятся ко сну. А не с внутренним «я», дискуссии перед зеркалом ведут. Да еще и не в своей квартире! Смею предположить, что гложет. Так… Что?

– Перемены! Уже, который раз, «ловлю» себя на мысли, что «изменилась». «Ловлю» себя на «изменениях» и… Не лучших!

– Ты ли «ловишь»? Или тебя? – подняла руки «тень», взвешивая данные, как на чашах весов. – Тебя ловят, а ты себя в этом находишь?

– Не знаю… Мне кажется. И мне не нравится! Я их, вроде вижу, в один момент. А в другой, уже не вижу. Да и мне трудно сравнивать! Не с чем и не с кем. Я не знаю, еще окончательно себя. Не узнала! А кто рядом… С ними не сравнишь, с какой стороны ни посмотри. Пол и возраст, опыт…

– И не нужно. «Сравнивать, равно предавать». По восточной мудрости… Не стоит этого делать!

– А я и не пытаюсь, – смочила руки под краном София. И наклонилась над раковиной, чтобы проделать то же самое и с лицом. – Себя «сегодняшнюю», допустим, с собой «вчерашней» или «позавчерашнее». Я просто… Просто, не знаю, какой именно «временной промежуток», они взяли. И какой мне стоит взять, за «основу»? Чтобы осознать и понять, принять, когда я стала «отходить» от «шаблона» и «стандарта»?

– Ты так уверена, в этом? Что, вот именно, ты и стала «отходить от стандартов»? А не их «видение» тебя, от каких-то там «стандартов»?! Они, просто привыкли видеть тебя такой. «Такой», какой им нравилось тебя видеть. «Доверчивой простушкой», «которой», что ни скажи, сделает. Ты, просто стала для них «трудней», «сложнее», по своей сути… Теперь, тебя «труднее» использовать и «подстроить» под себя. По крайней мере, для парней, если мы о них. Для Александра… Пусть, для «матери» ты, все та же… Но и не со всеми же «прокатывает» один и тот же «прием». Для некоторого «лома», не существует «приема», априори. А для ребят, да! Да и сколько можно, в конце концов? Ты имела право устать и высказать все, как на духу. Высказала, молодец! Из «пластилина», ты превратилась в «устойчивую» и «неприкасаемую». В «фигуру», уже «сформированную». Боюсь предположить, что им это, просто не понравилось. И поэтому, они так заостряют внимание на этом.

– Не понравилось? – оперлась левой рукой о раковину брюнетка. Правой рукой промакивая бумажным полотенцем, взятыми из тумбы, оставшиеся следы от теней и тона. Оставшиеся под нижними веками.

– М-хм, – смерила ее строгим взглядом девушка. – Ну, а посуди сама! Кому понравится, когда «марионетка» в их руках, вдруг ни с того, ни с сего. Своенравно и своевольно, рвет «ниточки» и идет своей «дорогой»? Естественно, они «поднапряглись». И теперь, неосознанно для тебя, пытаются вернуть «тебя» к себе «старой и доброй». «Тыкая», цитирую, в «изменения». Они хотят вернуть тебя «прежнюю» и «податливую»… С твоего позволения, «доступную». «Девчушку с ленточками в косичках».

– Но… Я не хочу обратно, – использованные полотенца, с «тубуса» на сером металлическом держателе, отправились в металлическую урну. Стоящую рядом с ершиком, у унитаза. И девушка вернулась к созерцанию «себя». – Мне, даже понравилось так и такой…

– И не надо. Чего ты занервничала? Все нормально! Тебя никто не заставляет этого делать. Просто… Не «копай» в «дальних уголках» памяти. И не возвращай воспоминания тех времен, когда ты была иной. И все! Это – твой выбор, «быть собой». И никто не посмеет его изменить и нарушить. Ты, вот лучше, что мне скажи. Точнее, ответь на вопрос: ты точно себе нравишься и понравилась? Именно, ты, какой не нравишься им?

– Да!

– А теперь, «замри», – выставила раскрытые ладони рук, перед собой, девушка. Будто, «замораживая» Софию. И та исполнила это, «замерев». – «Прокрути» в голове этот вопрос и ответ, несколько раз. И иди, с чистой совестью. Не нужно, из-за «пустяков», себя «накручивать». Осознай и прими: «ты – та, какой себя сейчас видишь». Не «прошлая» и не «будущая». «Настоящая»! И ничье мнение, не должно менять тебя и твои мысли. Ты дала себе «установку» и следуешь ей. Все! Не оборачивайся и не ищи правды, в «прошлом». И тем более, не зри в «будущее». «Прошлое» – в «прошлом». Будущего, еще нет. Да и «оно», в скором времени, станет «прошлым». Ты это знаешь. Живи сейчас и не слушай никого.

София положительно кивнула, не решаясь произнести и слова, чтобы случайно не сбить «отражение» с мысли.

– Все, что происходило с тобой и происходит, ведет тебя к самой «себе». К той, какой ты должна стать. Как ветер, «обдувающий» камень. По итогу, он сделает из него «каменное изваяние», «притупив» углы. Жизнь, как «скульптор», «вытачивает» тебя. «Деформирует», чтобы, в конце, показать миру: «вот – оно, мое творение!». Понятное дело, что на «начальных этапах», это не нравится. Кому понравится рисунок, в «самом начале», в виде двух-трех мазков? Это – «мазня», а не «произведение». Но в конце-то… В конце, она им станет. И им, еще все будут гордиться и восхищаться. Так и с человеком! Себя нужно делать и принимать, любить.

– Помнится… – брюнетка сглотнула и облизнулась, увлажняя губы. Прокашлялась от сухоты, внезапно возникшей в горле, возвращая себе способность говорить. И продолжила. – Когда-то меня мучил вопрос: если бы я могла, хотела бы я, хоть раз, вернуться в «прошлое» и что-то изменить? И ведь, я хотела! Хотела воспользоваться этим «эффектом бабочки» и что-то поменять. Чтобы после, увидеть эти изменения сейчас. Возможно, даже спасти кого-то или что-то. А потом… Потом, я поняла, что изменив что-то в «прошлом», я бы не пришла к «тому», что имею «сейчас». А это мне нравится, куда больше, чем «исправленное». Я не хочу ничего менять. Все те «побои» и уроки, от жизни я получала заслуженно. Все те «проверки», были для того, чтобы я стала собой. Стала той, какой я сейчас себя вижу.

– Вот, видишь! – утвердительно кивнула девушка по ту сторону, с какой-то даже гордостью за себя саму и не себя, одновременно. – Нам ничего не дается, просто так. И дается, исключительно то, что мы можем вынести, ни больше, ни меньше. Если тебе что-то дается, будь то боль или будь то счастье. Дается, для проверки: «вытерпишь ли ты?». «Выдержишь ли?». И как правило, да! Ты выдерживаешь и выносишь. Потому что, как я уже говорила ранее, «дается то, что мы в силах вынести». Но и даже, если что-то идет «вразрез» с этим «правилом», как «исключение», подтверждающее «его». И ты чувствуешь, что ослабеваешь, ты не остаешься одна с этим. Тебе обязательно помогут! Помогут вынести и перетерпеть. Будь то, «окружающие» или «тот», «кто» устроил эту «проверку». Сколько бы раз люди не меняли свое решение, относительно религии и существования «высшего разума» над «высшими». Они, все равно, «подсознательно» осознают и понимают, что «он» есть. И «он» рядом. Всегда с ними и с тобой. Кому, как не тебе, это знать. Это – «закалка», а не «каторга». Все это – во благо тебе! И уж точно, не во вред, как все привыкли думать… Как ты привыкла думать и думаешь, периодически. Когда ты придешь к этой мысли, ты освободишься от «груза» и начнешь жить! Начнешь дышать…

Мысливслух, как «хэштег». Или мысли вслух, как фраза и понятие. Для каждого, «своя» и «свое». Как и суть, «мысли вслух». Мысли, произнесенные вне нашего разума. Кем? Нами? Или… Или нет? Поговорить бы, как раз, о «втором». Но не в «разрезе» чужих мыслей, произнесенных чужим ртом. А о наших мыслях, произнесенных чужим ртом. Какого? Но, дабы не рвануть «из пустого в порожнее», не разобравшись… «Станцуем» от другой «стенки»!

И, как водится в обычной квартире с комнатами, придем к «другой». Возможно даже, что и выйдем в «дверь». К чему-то «новому», «понятному» и «обоснованному». Либо, «врежемся», на всех парах, в серый бетон. И тоже, к чему-то, да, придем. У «Ньютона» же, сработало! Хоть, яблоко и стена, находятся и в разных «весовых категориях». Удар и «приложение» к телу, будут «стоить свеч»!

«Заходит» ли тебе «черный юмор» так, как «заходит» он мне? Навряд ли… Поэтому, свечки будут на торте! На торте! «Праздничном» и с «поздравлениями»…

Как ты относишься к «дежавю»? Событиям и словам, фразам уже происходившим? Уже, произнесенным когда-то? Кем-то и где-то? Неважно где и неважно кем. Неважно когда. Просто! «Произошедшим» и «произнесенным». Было же такое. Сон ли, явь? Но, в какой-то момент, мы все «ловим» себя на мысли, что… Мы были тут и слышали это. Видели его…

Могло ли быть такое? Было ли? Происходило? Или мы, в очередной раз, «накрутили» себя и «раскрутили» до такой степени? Что теперь, верим в возможность «сохранения» и в возможность «прохождения этого уровня», «повторно»! После «несчастного случая» или «смерти». Это – жизнь, не «игра» и не «матрица». Но ведь, чувствуем что-то «подсознательно». Узнаем мельчайшие детали и запахи. Мельчайшую обстановку и себя в этом всем… Хоть и не уверены, не до конца.

Да и люди, «встретившие» нас на своем пути… Будем честны! Редко когда Никогда узнают не узнают нас! Хотя, мы «голову готовы дать на отсечение», что: «елки-палки, а мы с ними знакомы! И чуть ли, не пили на брудершафт!». Почему мы помним это, а они – нет? Почему мы видим это, когда, на деле, могли и не видеть? Могли и не быть? Мы «представляли» себя в этом. «Прорабатывали», где-то до «мельчайших деталей», где-то и в «общем». Но мы «видели» себя в «этом», отсюда и вездесущее «дежавю»!

Так и с фразами. «Ловим на ходу» какие-то «умозаключения», «высказывания» и «мысли». И вдруг, понимаем, что мы знали это. Вот, просто знали и все. Но, почему-то не произносили до этого или не задумывались об «этом». Но знали и это – факт! Мы чувствуем это. Будто, «символы», были ранее «выбиты» и даны, на нашем лбу. А мы не могли прочитать их, не видя лба. Или видели, но в зеркале и «зеркально». Все «шиворот-навыворот».

Мы не понимали этого до того момента, пока кто-то их не произнес. Произнес и произошла вспышка! «Конечно! Это же и ежу понятно. Так и есть!». Могли ли мы знать «это» давно? И узнать, только сейчас? Могли ли слышать там, но услышать здесь? И где это, «там»? И где это, «здесь»? Почему «выжидается» момент? «Подбирается» время и человек? Не каждый, ведь «готов» высказаться на эту «тему». А тут, именно он или именно она. Именно здесь и именно в этот час. В эту, конкретную, минуту и секунду. И именно, нам. Будто, «звезды сошлись». Произошло «пробуждение» разума? «Дежавю»? Уже «прожитое» и «познанное»? Но «затертое» и «закрытое», «забытое»?

А знаешь, что еще? Мы вполне, могли размышлять об этом сами. Но не слышать себя. Сколько раз говорили: «стой! Не делай! Не надо!»? Но нам, «что в лоб, что по лбу». «Горохом об стену». «Бараны упертые»: «идем и делаем!». Не слышим! Не можем или не хотим? Не хотим! Наше мнение – верное. Верное, априори! Только, наше и ничье, кроме. Пошло это, от «юношеского максимализма»? Или еще идет, от не проходящего, не проходившего «юношеского максимализма»? Но близких людей, как правило, в таком состоянии, мы не «разумеем». «Моя – твоя не понимать». Они все портят. «Хуже» делают. Думают о себе и нас «прогнуть» пытаются. Какие «плохие»!

Но стоит, тоже самое сказать кому-то и «со стороны». «Прохожему» мимо нас и «проходящему» в нас. Как все меняется! Картинка «переворачивается». Сразу вспоминается: «это не ты перевернул игру, это она тебя перевернула!». «Отступление»! К чему я? К тому… Что, это – наши мысли, высказанные чужим ртом. Они «бились-бились», о нашу «черепушку», не «добились». «Переселились» и «вбились», посредством чужой «черепушки». Если б было, все так… Мысли и «воздушно-капельным путем». Лепота! Какое чтение? «Чихнули-перенесли-воспроизвели-получили»! Нет!

И не думай, что мы «тупые». Потому, что кто-то там. Какой-то «дядя Петя», «допер». Он «допер», а мы – нет. «Допер» раньше нас, а мы – «деграднули». Нет! Не «нарываемся на комплименты»! Я всех не знаю. Да и все меня, тоже. Как и ты меня, до конца. Если бы я говорила с «незнакомцами», через тебя, льстить я бы им точно не стала. Не собиралась и не собираюсь! Как и «знакомцам»! В общем, в большинстве своем, эти мысли – просты и понятны. Но для каждой информации, требуется свое место и время, для усвоения и принятия.

Мы могли ее «отвергать», на основании, опять же, того же «максимализма». Либо, нас что-то постоянно «отвлекало». «Отвлекало» и «забивало» эти мысли, далеко и надолго. А как только, мы освободили «диск», от «наиважнейшей» и «наинужнейшей» информации, они и вышли на «первое место»! Как «нерешенные» и «недорешенные». А человек, высказавший это, просто «напоминалка».

Забавно, что, когда переспрашиваешь этих «напоминалок», о сказанном ранее, там пусто. Вместо «обычного» и «нескончаемого потока»: «бла-бла-бла»! Пусто! «Она» не помнит, что говорила. Почему? Для «нее» – это «само собой разумеющееся». И, по факту, «вещь», не требующая «усидки» и «размышлялки». В наших же руках, все это. Для придания «истинного вида» и «истинной формы». Можем «упаковать» и «бантик повязать».

Берем цветной блокнотик и не менее цветную ручку! В таком деле, как «повторном», лучше записать. Продолжаем…

А относительно «вечной жизни» и «вечного разума»? «Переселение душ», где мы все проходим через одни и те же обстоятельства? Получаем «жизненные уроки» и нарабатываем «опыт»? А «дежавю» ощущаем из-за, действительно, «прожитых» когда-то «моментов», «затертых» кем-то и для чего-то? Где надеяться на благо и во благо? Может… Почему нет?

Хоть, я и верю в «девственно-чистый» разум, в каждом из «моментов» и «перемещений». В каждой из «точек на карте». При этом, не таща «камни» и «якоря», весь «хлам», откуда-то «оттуда». «Тучу» лет, «до» и «после». Может быть. Тем более, что «первое», не исключает «второго». «Новое – хорошо забытое старое». И: «повторение – мать учения!». Или мучения?

– Просыпайся, спящая красавица! – «пропел», только-только, вернувшийся Егор. Перегнувшись через спинку дивана и над правым ухом, уснувшей на нем же и перед камином, девушки.

Промычав что-то нечленораздельное, брюнетка нахмурилась и отрицательно покачала головой, продолжила видеть цветные сны. Продолжила… бы! Если бы, не все тот же блондин, что перепрыгнул через спинку дивана. И не оказался, практически, на ее ногах, вовремя подбросив их над собой. И уложив их на свои колени.

– И, что, я сделала не так? – прохрипела девушка, зевая и приподнимаясь на руках, от «встряски» и «подпружинивания». – Опять! Или снова?

– А еще у меня «эго» и «недюжинное самомнение» с «ЧСВ», в придачу, – усмехнулся Егор, смотря на языки пламени.

И касаясь лодыжек девушки кончиками пальцев, будто наигрывая что-то, только ему и известное. Под ему же «известные» такт и ритм, воспроизводимые, между прочим, своим же «мычанием» и себе же под нос.

– Ты никогда не говоришь и не говорил, таким «преувеличенно приторным тоном», просто так, – фыркнула девушка, усаживаясь, более-менее, ровно. И облокачиваясь головой на раскрытую ладонь правой руку, упертую в спинку дивана, локтем. – Слишком много «сладости» для той, кому перепадает, только «гадость». «Кислота» и «желчь», с «ядом» из твоих внутренностей. «Тишина перед бурей»? Выкладывай!

Хмыкнув и прошептав себе под нос, что-то отдаленно напоминающее «чертовка». Он, наконец, повернулся лицом к Софии. И улыбнулся, с ее очередной реакции. Точнее, очередного страха. Сколько их было? А сколько, еще будет?

Но испугаться, действительно, было чему. Если начать тем, что он… Улыбался ей. Улыбался и ей! Не усмехался, не «скалился». И закончить тем, что… Она, впервые видела его настоящий цвет глаз. Так, близко и, буквально, перед собой, в считанных сантиметрах.

И, да… Это был, все тот же, серо-зеленый. Та же «сталь». Буквально, «сталь»! Если представить «лес арматуры». Та же серость, то же хмурое и пасмурное небо, в кронах темно-зеленых дубов и сосен. Но… Будто, «прогретое» солнцем. Пропускающее свои светло-желтые лучи, через себя. Через темно-коричневые, почти черные, стволы и через листву и иглы. Это не была теплая и какая-то уютная, «ласковая лазурь» Александра, но…

В сравнении с тем, что она видела «обычно» к себе и с тем, что имела сейчас. И опять же, к себе… Складывалось впечатление, что что-то пошло не так. Или наоборот, так, что еще хуже.

«Голодный» и «сытый» демон – не одно и то же. Никогда не было и не будет. А если учесть, что она не видела: ни того, ни другого. Ни тем более, Егора в сих «амплуа». А только, представляла и воображала, фантазировала на «тему».

Страха ей хватало и без этого, без его «обращенности». Нет, спасибо! Умереть она могла и более «лояльным способом», нежели от такого «микса». Глаз Никиты, на этом исчадье ада!

Ее мозг, вполне мог и сыграть с ней «злую шутку». И выдать что-то «нереальное» за «действительное» или же наоборот. Плохое, могло стать хорошим. А хорошее – плохим. А он еще, как назло, «тянул резину».

Собственно, тут и ничего нового. Эта «фишка», «крепилась» за каждым в этой «семье». И, вполне могла, «крепиться» и за Владом. «Яблоко от яблони». А она, как «исключение» из «правила», «подкрепляла» его.

– Ты слишком хорошо меня знаешь. Я становлюсь «посредственным» или начинаю повторяться?

– Все получилось? – перевела тему София, стараясь не вестись на «разводы» и «переходы» на личность.

Даже, если они таковыми и не являлись, целиком или частично. Они могли, в любой момент, в них перейти и «перетечь». А у нее нет никакого желания это «рассусоливать». Все, что хотела и могла, она высказала ранее.

– Ну, слава дьяволу, ее все! «Двойственно», – прищурился Егор и «отзеркалил» девушку, укладывая голову на свою левую руку. Свободной же правой рукой, он, мало по малу, начал накручивать ее длинные пряди волос на свои пальцы. Не менее длинные и музыкальные, указательный и средний. – Не знаю, даже от чего грустнее. От того, что я не смог бы тебя, в любой другой момент, удивить? Или от того, что могу, но ты во мне сомневаешься? В моей способности решать проблемы, чьи бы они не оказались. Даже, твои…

– Ты сжег его вместе с моей кофтой?

Тактика «не принятия во внимания» и «смены угла обзора», «преломления мировоззрения», как и «смены темы». «Перевода» ее в «нужное», для одного из двоих, «русло». Для одной… Сработала бы. Сработала! Но с кем-то другим. С ребенком, да. С взрослым, да. Не сразу, правда… И не с любым… Сработала бы! Но не с таким. Не с Егором!

Его же, наоборот «подзадоривало» и «провоцировало» все. «Начало», «середина» и «конец»… В особенности, нравился «процесс». Чем дольше его не замечали, не уделяли «должного внимания», и не придавали значения его «скромной персоне», в словах или действиях, тем дальше он шел. И тем ярче горел «зеленый свет», на фоне «серого светофора». А это – похлеще обычного желтого или синего пламени свечи.

София «прогадала», в этом моменте. Но, еще надеялась на, какое-никакое, какое-то чудо! Не в виде милости откуда-то и от кого-то, что он сам смилостивится и отпустит ее «восвояси». А, что кто-то придет раньше того, чем он это все «завершит». Водрузив собственной «вишенкой на торте» или «звездой на елке». И одному, только богу известно. Да скорее и дьяволу! Что будет гореть «ее» цветом сильнее, щеки с ушами или губы с шеей.

На «последние», из которых, он смотрит не в первый раз. Но впервые, так долго. Будто, нехотя переводя взгляд с «одних» на «другую», и обратно. Обдумывая и «растягивая удовольствие», «оттягивая» его. «Пробуя на вкус» и «обсасывая»… Пока, только в мыслях.

А Софии стоило отдать должное, она «не умея – умеючи», выбеляла «нужные» части тела. И «открывала» их! Даже, не зная и не представляя, насколько точно «била в цель», «своими» и по «его»… Пусть и не «v-образным вырезом». Но… И «дугообразного», от плеча к плечу, хватало, чтобы еще и «размах» ключиц оценить. А там и их «выпираемость»…

– Все «свое», найдешь там же, где и прежде. Где и раньше…

Теперь и ее ноги были согнуты в коленях. А сама девушка была придвинута за них, не теряя «зрительного контакта». Но и понимая, что он умышленно не «держит дистанцию» между ними. «Дистанцию», «возведенную» им же, как «рамкой» и одной из «граней». Буквально, «стеной». Не «держит», но и не «ломает». Не «рушит» сам. Дает ей право решить, как в игре – выбрать один из финалов. Но «один» из «них», ее не устраивал уже точно. Не тот, где он, в любой момент, может перевести все в шутку и обсмеять ее. Столько «тот», где… Она в глаза ему, после смотреть не сможет!

Ведь, при «первом стечении». Что, скорее всего… Она поцелует своего «брата». Пусть и не «родного». Вообще, «никакого». Учитывая, что и Александр им – «званный отец». Им обоим! Но, все же… Это – порушит ее «мирок из установленных правил и догматов». Одному из которых имя, все-таки и как ни крути. В ее «чистом» и «светлом», прекрасном разуме, «инцест»! Какой-никакой… Что неправильно и стыдно! Незаконно и пошло, порочно! Пусть, это и всего лишь поцелуй. И «разрешение», спрашивается на свадьбу. Или, как у ее «брата», на нее и ребенка. Нужно будет объясниться!

А при «втором стечении»… Это может ничего и не значить. Но тогда, им обоим наплевать на то, с кем и как, где и когда, почему и зачем… А с чувствами, ни он, ни она, не «играют»! Как она могла, уже понять по его «педантичности» ко всему! И по количеству его отношений «на стороне». «Меньшему», в отличие от качества и с его стороны! Опять же, со слов Никиты. Где «второму», «второй», в действительности, было наплевать. Но вот, «первому»…

Будет или не будет? И будет ли он искать «повтора» и встречи?! При «втором стечении», точно будет. Это – она знала и могла сказать, наперед и наверняка! Уж, если он что-то задумал. Будь это – мечтой, целью или «идеей фикс»… Он это исполнял. От начала и до конца. Побеждал всех и во всем, вся! И что, тогда делать?

– Для попавшей в такую глупую и простую. Даже, тупую и пустую, ситуацию ранее. Ты слишком много и долго думаешь сейчас, – фыркнул Егор, беря все в свои руки, буквально, но не до конца. Пока, только ее подбородок и в свою левую ладонь. Свободную, от ее же волос. Теперь, он не облокачивался, что позволяло ему, в одну секунду и в один момент, сжать обе свои руки на ее шее и прижать к себе. Но он медлил, оставляя все так, как есть. – Там-то, не думала! А здесь, что? Или тебя, куда более привлекают человеческие мужики? В каких-то рваных и мокрых тряпках, в «отрепье»? Пьяные «вдрызг» и под пятьдесят, с залысиной и пивным животом? Как и всем упитанным телом, в принципе?! Одежда, могла меня натолкнуть меня на какую-то «специфичность» твоих мыслей, твоих вкусов, в том или ином. Но чтобы настолько все плохо, в симпатии к противоположному полу и в таком «разрезе»?! Я тебя недооценил! Хотя, на задворках «скребет» и «переоценка». Будто, хотел «большего», а получил то, что получил. Обидненько!

– Я поняла, ты пьян! – «подвела черту» София, вызывая смех блондина и у себя же свой собственный шок.

Казалось бы, куда больше? Она и после улыбки-то, не «отошла» еще. А тут, смех! При ней и с ней. Не над ней, хоть и с нее. И куда, спрашивается, больше?! Еще немного и она умрет не от страха, к этому парню. В «разрезе» ужаса и какой-то паники. А в «разрезе», его «многогранности» и неизведанности. Его «человечности»! Эмоций и чувств, ощущений, которые, как оказалось, даже ему не чужды.

– А ты переводишь тему и снова «путаешь следы», – отсмеялся Егор, возвращая себе, какую-никакую, серьезность и адекватность.

Продолжая «веселиться» на «задворках» глаз. «Искры», так и летели. «Черти» решили проверить «легко возгораемость» и «воспламеняемость» его «арматуры». И что-то подсказывало, что как вода может гореть, в одном случае из ста. А палка стрелять, раз в год, как и ружье, висящее на гвозде стены. Так и это «чудо природы», полыхнет не «дюжинным пламенем». И пока, это были «искры» и отражение языков пламени камина, девушка могла соизмерить и приумножить то, что было сейчас. До того, что будет после и его личным «огнем», «пожарищем»! Тот самый момент, когда ей захотелось «фрустрации» и «несовпадения ожиданий и возможности».

– Нет! Я не пьян. Ни в каком из «вариантов», о которых ты, скорее всего, подумала. Ни грамма алкоголя. Ноль! Но «пара грамм силы» от этого мудака. Опять же… Сомнения – твои, а «обидка» – моя. Но пьян, в том «варианте», о котором ты не подумала. Но ты никогда не умела и не умеешь, ценить себя. Осознавать сое значение и значимость! Говоря или, хотя бы, думая о себе. Помимо кого-то или чего-то, кроме других! Потому, что ты не делаешь: ни того, ни другого! Опять же, из-за других!

– Пришлось показать, на его же примере и ему же, что девушек зажимать по «темным подворотням», под ночь, не стоит. Равно, как и раздевать, со всеми «вытекающими». Видимо, не «доставшееся» тебе, ушло на «лечение» и «залечивание», кого-то до тебя. Не «такого» же, как он. Но что-то, вроде тебя или меня. Вроде Карины… Жаль! И как ты там сказал? «Обидка»? Да. Печаль и обида…

– За «когти» и «шипы», «твердая четверка»! Нужно будет поработать над «техникой». А за «блок», твердая… – слегка нажав на корку застывшей крови на губе, образовавшуюся поверх раны. Он заслышал тихий стон и хотел погладить места ушиба, но не успел.

Девушка неосознанно и, скорее всего, на «автомате», попыталась сдержать еще больший болевой стон. И последовавшие бы, вслед за ним, «спазмы». Вызванные «разрядом тока» от одной «точки», по всему телу. И сжала губы в «тугую полоску». Запоздало осознавая, как именно это выглядело и как выглядит сейчас. А в особенности, ощущается и чувствуется. Благо, еще не облизала по привычке. И не использовала зубы, закусив губы. Дабы снять «одной» болью – «другую», «перебив» внимание. «Перебила», но не «свое».

Теперь-то, шея «ушла» на «второй план», «отдав первенство» губам. Не без жертв! И не без темного, в меру, взгляда. С расширенными, так же в меру, но уже и довольно заметно, черными зрачками. С тяжелым «до», но в разы потяжелевшим еще, дыханием после. Из чуть приоткрытых губ… «Дело было – дрянь!».

Кому, как ни ей, знать это. Равно, как и эту «реакцию» его тела на ее. Но на что он «злился», сейчас? Что она сделала? Да, поздно поняла, что руку он так легко и просто, быстро, не уберет. Но он же и сейчас не убирал, если сильно хотел. И на это ли «злился»? Нет. Он, просто смотрел.

Не сводил взгляда и продолжал давить. Но скорее, надавливая. Попеременно, будто «массажируя» и «проминая». Но если он не «злился»… Мог ли, один и тот же взгляд, «характеризовать» одно чувство и эмоцию? Одно ощущение и «состояние»? Или… Нет? И в тех случаях было, тоже? Не злость, а желание? Не ярость, а… Похоть? Не отвращение, а… Возбуждение? Вожделение?

– … двойка. Почему же ты не лечишься?

И только, сейчас она посмела опустить взгляд на его губы. Приметив, не только явную сухость и растрескавшуюся кожу, но и небольшую ранку. Меньше, чем у нее, но… Симметрично! Даже, в этом они были похожи. До боли… Во всех смыслах. Но, в отличие от нее, Егор вряд ли терпел подобное обращение с собой. Просто… «Докинул» до «горки»! Иронично и… Символично! «Быку» нужна была тряпка «покрасней», чем имеющаяся в «запасе». Нужен был повод «посильнее» и «помощнее»… Свой собственный!

– Наверное, потому же, почему и ты…

Голос, настолько сник до хрипа и сухоты, сиплоты, что даже «резанул». «Шлифонул наждачкой». Но казалось, не только слух, а и все вокруг. И всех вокруг! Вызвав очередной столп мурашек по спине и мелкую дрожь во всем теле, следом.

Словив новую «волну шока» от происходящего, в общем. И от Егора, в частности. Девушка чуть приоткрыла губы. А после, еще немного. «Проецируя», «такую» же «широту», что была перед ней, на себе. «Отзеркаливая» ее.

Заслужив тихой «хмык», больше похожий на «рык» одобрения. Он же первый и он же последний. «Предупреждающий»! «Последнее предупреждение»…

– И, что же ты ему «такого» сказала, что он взял тебя «в оборот»? А не ту «малолетку», мать Тереза?

– Притворилась ее девушкой и ее «парой». Ее «партнером»! «Присыпав» все это дело возможной передачей некого «букета заболеваний». Который она носит, с некоторых пор… И который, он явно не захочет приобрести себе. А от кого и кто? Ему не составило труда «сложить два и два». А дальше, из «двух зол», было выбрано «наименьшее»… Точнее, «наибольшее»! Но это, уже «лирика». Кто над кем и кого «погоняет». «Погонял»…

– Действительно… Не уснул бы без этого!

А дальше все, как в «прокрутке» и «скоростной перемотке».

Мужской рывок. Касание губ. Щелчок замка, по ту сторону квартиры. Мужское «чертыханье», с двух сторон, от двери и от дивана. Женский прыжок через спинку дивана. И вот, София уже с курткой, рюкзаком и кофтой, у выхода встречает Александра.

– Закрылся еще, «щенок»! – фыркнул вошедший, сбрасывая ключи на крючок у тумбы. И вешая темно-зеленую кожаную куртку на вешалку. Оставшись в черно футболке и таких же джинсах. Заправленных в недоконца зашнурованные, в цвет кожанки, кожаные ботинки. Чуть выше щиколотки.

Он не стал, пока разуваться, надеясь, то ли проводить, еще девушку. То ли лишний раз не толкаться, в немаленькой, но небольшой прихожей. Но сняв верхнюю одежду, добавил «очков» ко «второму варианту».

– Но, хоть жива… Я рад. А «этот»?

– «Живее всех живых», – донеслось из гостиной.

В мыслях девушки, под закатывание глаз, промелькнула только одна фраза: «Вернулись к началу!».

– Побежала? – обратился русоволосый к девушке и получил положительный кивок от нее же, без слов. – Может, перекусишь с нами? Обещаю, никто не отравится, готовил я. Оставайся! После, кто-нибудь тебя довезет. Нечего по «темным переулкам» молодой девушке «таскаться»! И не надо делать такое лицо! – подметил мужчина, только заметив первые «звоночки» ее «гримасы упрямства». – Другие, на твоем месте, возраст-то «подзажали».

– А у нее, что с возрастом, что с языком, – послышались твердые мужские шаги и в прихожую «вплыл» Егор. – Одна и та же проблема – «отсутствие сжатия» и «зажима», «фиксированности»! А еще, «удержки за зубами». А что касается «темных переулков»…

И пусть, его взгляд был обращен на Александра. Девушка чувствовала, что соревнование «кого первого пилить взглядом», было проиграно ею, только на часть и только сейчас. В этот конкретный момент. Как только, сам Александр отпустит блондина из «плена» глаз своих. Она, тут же рухнет, с высоты «пасмурного неба» на «лесную арматуру». Буквально,«распнувшую» ее, в тот же миг! А после, в «ледяное озеро» с километровым «слоем льда», «разбившись» на «кусочки». Проникнет в «трещины», дойдя до «дна», и «распылится» о «камни» на нем! Но это, стоило того. Особенно, если учесть, что могло случиться, не случись русоволосый здесь и сейчас. Явно, что и ничего хорошего, с закрытой-то дверью!

«Второе стечение обстоятельств», как и финал, отпадали сами собой. Он бы ее, попросту, не отпустил. И «потеряв» на диване, «обрел» бы в прихожей, а там… Одному дьяволу известно, насколько дорога ему была бы лестница и насколько дорог потолок. По которой или в который, он бы влетел с ней на руках. И, прямо, в свою же комнату, как вариант. А может быть и «размениваться» бы не стал. Чего и не прихожая? Неудобное, зато оригинальное и необычное место.

– Правда, оставайся…

И вот, если сейчас это был не «змей искуситель». Собственной персоной и в теле Егора. То уже и никто, никто иной и другой! Даже, и тем более, не он сам.

Софию передернуло, в который раз на дню, но она уже и не замечала. Смирившись с тем, что теперь, всегда будет реагировать так и не «иначе». А не реагировать – не жить. Или не видеться с ним. Проще было – не жить. Он ж не отстанет!

А хуже то, что «не отстанет», в его разуме значило – ее. Он попросту, будет изводить ее на расстоянии. А в моментах встреч – лично. Буквально, «тыкая» в то, что произошло. И ожидая реакции и уже ее «встречного» шага. С той же самой «лыбой», кою он «давил» сейчас. Чем больше она будет его избегать, тем больше помнить. Собственно, что и случается с теми, кто пытается кого-то или что-то забыть. «Всегда помнить!». А в его случае, пока его, вечно.

– У Ксандера мастерски выходит лазанья. А как к ней подходит вино из его же «погребка», рядом с кладовой. М-мм… Пальчики оближешь! Заодно и компанию мне составишь. Второй этаж – не в тягость, но веселее же вместе, чем одному…

– Спасибо, но… – взгляд карих глаз падает на Егора, после, тут же, «перелетает» на Александра. Под «мычание» и какую-то, только ему понятную обиду и совершенно непонятную девушке. – Нет! Вынуждена отказаться. И так, уже поздно. «Мама» не одобрит. Она и так, и так, конечно не одобрит. Но если к позднему приезду, добавится еще и запах алкоголя… Не лучшее будет «сочетание». Побегу!

– Ладно! Но обязательно «отзвонись», по приезду, – крикнул вслед мужчина.

– Хорошо, пока! – девушка запрыгнула в лифт.

И до закрытия дверей и чуть позже, пока позволяла совесть, слушала продолжение их беседы:

– До встречи…

– Егор, а…? Что вы, прости, так долго делали? Еще и закрылись! Не кофту же искали…

– Да, так… По «мелочи»!

И каждый понял «свое». Равно, как и каждый «отобрал» себе «прощание». Соответствующее ему и ситуации, нынешней и «бывшей». В частности и в целом!