Читать книгу Я еще не жила - Дарья Владимировна Торгашова - Страница 11

Прибыли они тоже утренним поездом. На маленькой, окруженной лесами станции Гарри и его гостей встречали отец и мать. Они жили в пригороде Бойсе, столицы штата Айдахо. Миссис Оливия Кэмп, урожденная Геллерт, приходилась двоюродной сестрой матери Хью и Этель.

После всех телеграмм, полученных от сына, Этель миссис Кэмп встретила как родную, шумно и покровительственно. Расцеловавшись с Гарри, она тут же заключила в объятия будущую невестку.

– Слава всем святым, деточка, вы целы! Мы со Спенсером так за вас волновались!

Этель, утонув в мехах полной миссис Кэмп, едва не чихнула от резкого запаха ее духов. Своей манерой мать Гарри немного напомнила девушке Молли Браун, пусть по части эксцентричности ей было далеко до этой особы.

Отстранившись, миссис Кэмп заглянула Этель в лицо, сияя улыбкой.

– Ты стала просто вылитая Пэм, скажу я тебе, и такая же красавица! Как я рада, что вы с Гарри наконец объяснились!

– Спасибо, мэм, – краснея, сказала Этель.

Трудно было поверить, что хрупкая темноволосая Памела Пэйтон одного корня с этой женщиной, – пусть Этель знала свою мать только по портретам и по рассказам отца…

– А это кто у нас, неужели Хью? Как вы повзрослели, молодой человек!

Поцеловать руку этой женщине казалось как-то совсем неуместно, и Хью просто крепко пожал ее.

– Рад встрече с вами, миссис Кэмп.

– Взаимно.

Оливия Кэмп внезапно перестала улыбаться и окинула юношу цепким материнским взглядом.

– Я читала в газетах, как мало мужчин уцелело после этого ужасного крушения. Вам очень повезло, Хью.

Этель прочитала в глазах будущей свекрови оскорбительное сомнение… не опозорил ли молодой Хью Бертрам свою семью и себя, получив место в лодке? И она снова поспешила брату на выручку.

– Хью до последнего оставался на корабле, миссис Кэмп. Я горжусь его храбростью. Его смыло за борт волной, а потом подобрала одна из шлюпок… Вы знаете, шлюпок хватило только на половину людей, и притом многие лодки уходили полупустыми!

– Настоящий позор, – миссис Кэмп горячо кивнула, тут же адресовав свой праведный гнев другим. – Но ничего, уж наше правительство позаботится, чтобы все виновные были наказаны!

Тем временем Гарри, стоявший в стороне вместе со своим делопроизводителем Чамберсом, был поглощен разговором с отцом. Но, перехватив взгляд Этель, он тут же направился к невесте.

– Мама, я думаю, наши гости устали с дороги. Давайте поскорее поедем домой.

– Конечно, сынок.

Миссис Кэмп, одарив улыбкой сына, вернулась к мужу и взяла его под руку. А Гарри завладел рукой Этель: они двинулись следом за мистером и миссис Кэмп, как супружеская пара, а последним шел Хью. Они направились к экипажам, которые ждали их в стороне.

– Надеюсь, тебя не покоробила манера матушки? – улыбаясь, вполголоса спросил Гарри у невесты, когда родители ушли вперед. – Она иногда бывает…

– Ничего. Мне по душе ваши прямота и гостеприимство, – отозвалась Этель, улыбнувшись в ответ. Гарри пожал ее руку в перчатке, и на душе у девушки потеплело.

На самом деле порой ей казалось, что американцы недалеко ушли от диких индейцев, прежде населявших эти земли. Америка была молодой страной – страной неограниченных возможностей; но эти огромные расстояния, непроходимые чащобы до сих пор пугали Этель. Она сознавала, что ей всегда будет не хватать своего дома, своей культуры.

Однако она почувствовала в Гарри своего сторонника и защитника, и была благодарна ему за это.

Они сели в коляску – и, очутившись на одном сиденье с женихом, она едва подавила желание прильнуть к его плечу.

– Хочешь спать, малышка? – заботливо спросил Гарри.

– Немного, – смущенно ответила Этель. Как же все это быстро! Она оглянуться не успеет, как будет стоять с ним перед алтарем…

Девушка оглянулась на экипаж, в котором ехал брат. Она не знала, что сейчас творится в его душе… какая буря бушует там, за этим благопристойным фасадом.

– Мы бы взяли машины, – сказал Гарри, склонившись к ней, – но сама видишь, какие тут у нас дороги! А после дождей все раскисло! Немного поболтает, ты уж потерпи.

Этель кивнула. Она принялась смотреть по сторонам, хотя скоро не стало видно ничего, кроме темных рядов елей и сосен, перемежавшихся эвкалиптами и окруженных густым подлеском. Воздух здесь, правда, был замечательный; но теперь она легко могла бы поверить в любую нечисть, прячущуюся по этим чащам и оврагам… Особенно по ночам…

Дорога в тряском экипаже показалась Этель гораздо длиннее, чем в прошлый раз, семь лет назад. А может, детская память упруга и склонна отторгать неприятные впечатления. Наконец они свернули на подъездную дорогу, обсаженную кедрами.

Кэмпы жили в белом загородном доме с колоннами, выстроенном в стиле неоклассицизма, – он немного напоминал стиль плантаторского Юга, хотя существование его обитателей было подчинено гораздо более современному, деловому ритму. Правда, в сельской местности распорядок жизни значительно больше зависел от женщин – хозяек усадеб, создававших свой отдельный мир, далекий от мира бизнеса.

Перед красивыми коваными воротами экипажи остановились. Гарри помог спуститься Этель. Принимая руку жениха, она опять оглянулась на Хью: брат ее был здесь лишним, и все это чувствовали…

По дорожке, посыпанной гравием, они молча прошли в дом. Там миссис Кэмп опять окружила вниманием Этель, предложив показать ей ее спальню.

– Ты наверняка ничегошеньки не помнишь, а у нас тут есть где заплутать, – сказала американка.

Этель улыбнулась и поблагодарила. О Хью, конечно, опять никто не подумал…

Хозяйка и гостья, в сопровождении Кэйтлин, которая нагнала их, первыми поднялись на второй этаж.

– Никто после тебя тут не жил, но мы немножко прибрались к твоему приезду. Разложишь вещи, и будешь как дома, – улыбаясь, сказала миссис Кэмп.

Этель обвела взглядом огромную спальню, мебель в которой, казалось, была только что расчехлена, и передернула плечами. Неужели ей вправду предстоит здесь жить? Ей… с Гарри?..

И они ведь даже не обсудили сроки свадьбы! Конечно, никакие приглашения еще не высланы; торжество не спланировано; стол, музыка, программа развлечений – ничего не заказано… Платье не сшито… И даже отцу Этель не сообщила: такие новости никак нельзя передавать телеграммой, она должна написать обстоятельное послание от руки. А она до сих пор никак не могла собраться с мыслями.

– Завтракать уже поздно, но через полчаса мы со Спенсером ждем вас всех к чаю. Слышишь, детка? – окликнула задумавшуюся девушку миссис Кэмп.

– Да, спасибо, – Этель кивнула; и наконец ей было позволено остаться наедине с собой. Кэйтлин принялась было раскладывать вещи, но молодая хозяйка ее остановила.

– Присядьте, отдохните. У нас еще много времени.

Когда старый камердинер хозяина, Оуэн, позвал ее к столу, Этель успела только вымыть лицо и руки, даже не переоделась. Ее на сей раз посадили рядом с братом, а Гарри занял место слева от матери. Он иногда со значением поглядывал на невесту, и она невольно краснела.

После чая все разошлись по комнатам. Гарри подстерегал Этель у парадной лестницы, но она сказала, что хотела бы поговорить с братом.

– У нас с тобой еще много времени впереди, – она извинилась улыбкой. – А бедный Хью здесь совсем чужой.

Гарри нахмурился.

– Мне сдается, что его ты любишь больше!

– В каком-то смысле… да, – Этель твердо кивнула. – Он мой брат и навсегда им останется. Вы оба для меня значите очень много, – прибавила она уже мягче.

– Ну хорошо.

Гарри взял ее лицо в ладони и поцеловал нежным, долгим поцелуем: так что закружилась голова.

– Иди, только не забывай меня.

Хью она с трудом отыскала в коридорах наверху. Брат стоял у окна, полускрытый красной плюшевой портьерой.

Он повернулся на звук шагов Этель, как будто давно ее ждал.

– Я уеду отсюда, сестричка, – сказал он, улыбнувшись. – Свою роль я исполнил, передал тебя в верные руки. Но мне здесь никто не рад – сама видишь.

Этель ахнула.

– Ты с ума сошел! Мы только приехали! И куда ты подашься?

– В Нью-Йорк, конечно, – беззаботно ответил Хью, тряхнув белокурой головой. – Город величайших возможностей.

Этель медленно приблизилась к брату и крепко взяла его за лацканы пиджака.

– Скоро моя свадьба! Ты хочешь сказать, что тебя на ней не будет?..

– Ну что ты говоришь! Конечно, я приеду, как только все решится. Но вы ведь еще даже не начинали готовиться, верно?

Этель долго не могла подобрать слова. Кажется, вот-вот должно было случиться то, чего она так боялась… и она ничем не могла помешать. Она знала, как упрям ее брат.

– Так ты намерен искать ее?..

– Нет.

Хью ласково улыбнулся.

– Пока еще – нет, честное слово. Я просто хочу назад в Нью-Йорк. Возможно, поймаю свою синюю птицу… А тебя буду держать в курсе дела!

– Ну ладно.

У нее немного отлегло от сердца.

– Только ты останешься хотя бы на пару-тройку дней, – не допускающим возражений тоном заявила девушка. – Иначе это будет уже верх неприличия!

– Разумеется.

После этого разговора Этель вернулась к жениху. Он предложил посидеть вдвоем в ее комнате. Кэйтлин успела разложить часть вещей и разожгла камин, и теперь тут стало немного уютнее.

Молодые люди некоторое время сидели рядом в креслах и молчали, глядя на потрескивающее пламя. Потом Гарри протянул руку и накрыл своей ладонью руку невесты, лежавшую на кожаном подлокотнике.

– Я понимаю, что тебе совсем не хочется здесь жить. И мне, честно говоря, тоже. Я в этой глуши бываю только наездами.

Этель встрепенулась.

– Но мы…

Гарри приложил палец к губам и улыбнулся, как будто приготовил сюрприз.

– Что ты скажешь, если мы проведем медовый месяц в Египте?

– В Египте?

Этель ошеломленно смотрела на него.

– Это теперь настоящий европейский курорт, со всеми удобствами. Но и туристам есть на что посмотреть… окунуться в историю, как теперь говорят. Я ведь знаю твои увлечения, любовь моя.

– Гарри, дорогой…

Он, конечно, счел, что она потеряла дар речи от благодарности. А она боялась, что Гарри сейчас высказывает не свои пожелания – совсем не свои!

– Мы еще обсудим это, хорошо? Мы ведь даже дату свадьбы не назначили!

– Я думаю, месяца на все про все будет достаточно, – тут же откликнулся жених. – Разве нет?

Этель, скрепя сердце, кивнула. Действительно – если уж она дала согласие, нет смысла тянуть дольше.

А Гарри неожиданно встал и, шагнув к ней, потянул ее из кресла за руки. Девушка не успела опомниться, как оказалась в его объятиях.

– Я вижу, что ты еще холодна… Я бы сделал так, что ты сама начала бы сгорать от нетерпения, – хрипло прошептал он. Поцеловал ее в шею, потом прихватил губами мочку уха, так что паркет ушел у Этель из под ног, и она вновь ощутила волну незнакомого, опасного желания. – Ты ведь уже взрослая женщина в этом теле невинной девочки, которая ждет, чтобы ее пробудили!

– Гарри… хватит! Что подумают твои родители?..

Она уперлась ему в грудь и отодвинула от себя.

– Мама, по правде сказать, только обрадуется. Она совсем не ханжа, и уверена и во мне, и в тебе, – ухмыльнувшись, заметил американец. – Но не бойся, я понимаю твою застенчивость и чувство приличия. Мы подождем, сколько будет нужно.

Этель кивнула и отвернулась, поправляя прическу.

– Я бы хотела посидеть спокойно и почитать… Можно мне пройти в библиотеку?

– Конечно.

Гарри проводил ее в библиотеку и коротко рассказал, где что искать.

– Сегодня мы уже, наверное, никуда не пойдем. А завтра, может быть, хочешь покататься со мной на лошадях? – предложил он, уходя.

– С удовольствием, – искренне ответила Этель. Несмотря на опасность, она, кажется, начала по-настоящему привязываться к нему, душой и телом.

Пару часов, до обеда, она провела в библиотеке, в компании заплесневелого Шекспира. А потом, когда все снова собрались за столом, миссис Кэмп внезапно объявила, что хотела бы на днях устроить небольшой прием в честь приезда гостей, позвав соседей и знакомых из Бойсе. И намерена на этом приеме огласить помолвку сына.

– Но… мне даже нечего надеть, – от растерянности Этель не придумала других аргументов.

– Я знаю, что у тебя есть, девочка. И такой строгий наряд будет в самый раз, – Оливия Кэмп со значением кивнула. – Все знают, что вы с Хью пережили, и людям будет важно услышать правду из уст очевидцев!

Возражать было бессмысленно. И, опять оставшись наедине с братом, Этель заявила, что теперь он никак не может уехать до этого самого приема. Хью был согласен.

Это маленькое торжество должно было состояться через пять дней. И большую часть оставшегося времени Этель проводила с Гарри: ее жених арендовал лошадей, на которых они катались, или просто гуляли по аллее вдвоем, обсуждали прочитанное и спорили… Хозяйский сын поучил ее играть в карточные игры, в которых Этель ничего не смыслила. Несколько раз, оставшись вдвоем в комнате, они обнимались и ласкались. А потом у Этель начались женские дни, и она решилась шепнуть об этом Гарри: с таким неприятным явлением ее суженый, очевидно, был знаком и отнесся с пониманием.

Но во время приема она сидела как на иголках. Благодаря усилиям миссис Кэмп они с Гарри и Хью оказались в центре внимания: пусть даже на праздник пригласили только близких друзей семьи, для Этель все это были незнакомые люди. И, вдобавок, ее вынудили рассказывать подробности гибели «Титаника», до которых оказались так жадны все эти провинциалы со своими женами! К счастью, тут Хью ее выручил. Его мастерство рассказчика никуда не делось, и Этель мысленно поаплодировала тому, как вдохновенно брат расписывает детали катастрофы, мешая факты с фантазиями.

Пока Хью развлекал публику, неожиданно внимание Этель привлек один субъект за столом – человек, представившийся Джастином Фоксом, чей-то родственник неопределенного возраста и без определенных занятий. Он держался скромно, но в нем Этель почудилась какая-то странность… почему-то ей не понравились руки этого господина, изящно управлявшиеся с ножом и вилкой.

И вдруг она едва не вскрикнула. При закатном свете, струившемся из окон столовой, который мешался со светом канделябров, Этель отчетливо увидела на белых руках гостя пятна… пятна, похожие на трупные. Они стали на глазах чернеть и расползаться; а потом вдруг мистер Фокс поднял свои холодные серые глаза на Этель и улыбнулся ей.

«Неужели я одна это вижу?..»

Потом гость Кэмпов посмотрел на свои руки, и пятна тут же исчезли.

Этель едва досидела до конца обеда. Приглашенные сразу разъехались – она самолично проследила из окна за тем, как Джастин Фокс сел в свою закрытую карету. И только тогда смогла обо всем поведать брату.

Хью выслушал сестру с чрезвычайным вниманием и поверил ей сразу.

– Ты говоришь, этот Фокс ел как все люди? И пользовался столовым серебром?..

– Да. И еще…

Признаться в своем состоянии брату Этель, разумеется, не могла. Тогда она повернула голову и потерла шею, чтобы пояснить свою мысль. И Хью ее отлично понял – окажись Джастин Фокс «вампиром в классическом понимании», Этель была бы для него неодолимо притягательна.

– Если мистер Фокс и наша Амен-Оту вампиры, то какой-то совершенно новой породы. То есть, если бы живые мертвецы из восточноевропейских легенд взаправду существовали, – рассмеялся Хью. – Но этим, похоже, нужна не человеческая кровь, а какая-то другая пища для поддержания жизни.

Этель долго смотрела на брата.

– Ты все еще хочешь в Нью-Йорк?

– На пару дней задержусь, чтобы посмотреть, что да как, – ответил Хью, нахмурившись. – А потом мне придется уехать. Иначе это уже будет неприлично: молодой парень так долго болтается без дела.

Он улыбнулся сестре.

– Не бойся, я тебя не брошу! И должен же кто-то встретить отца, когда он приедет на твою свадьбу.

Все было спокойно; и Хью уехал через два дня. Гарри покинул усадьбу еще раньше, отправившись с отцом на лесопилку. А Этель с миссис Кэмп начали приготовления к свадьбе.