Читать книгу Я еще не жила - Дарья Владимировна Торгашова - Страница 7

День прибытия выдался пасмурным и дождливым. «Карпатии» пришлось пробиваться сквозь туман. Однако новость о возвращении спасенных стремительно облетела Нью-Йорк, и встречать корабль-спасатель собрались тысячные толпы. Полиция даже выставила на причале заградительные барьеры, за которые пропускали только родственников пассажиров «Титаника»; во избежание беспорядков, все пассажиры были разделены на группы, по фамилиям и по классам. Третий класс выпускали на берег в последнюю очередь.

Вдоль улиц выстроились кэбы, автомобили, кареты скорой помощи. Стало известно, что число жертв крушения составило больше половины пассажиров; но этим чудовищным цифрам до сих пор никто не верил. Многие встречающие ждали с самого утра.

Жених Этель приехал в лимузине – чтобы его гости могли разместиться с комфортом. Он ждал в машине, чтобы не мокнуть зря под дождем. Около восьми вечера, когда стало известно, что пассажиров выпускают на берег, американец выпрыгнул на тротуар, поправив свой котелок.

Это был лощеный смуглый брюнет лет двадцати восьми, в прекрасном сером костюме, с фигурой спортсмена; большие серые глаза его смотрели на мир проницательно, но черты лица были резковаты. Гарри Кэмп обладал привлекательностью, но красавцем его назвать было трудно.

– Дорогая!

Гарри устремился сквозь толпу к воротам под литерой «B», нетерпеливо разыскивая взглядом невесту, – но Этель нигде не было. В первые ужасные мгновения ему казалось, что списки с «Карпатии» передали неверные, и Этель в живых нет. Но вот, наконец, он заметил ее: его Этель стояла рядом с братом под общим большим зонтом, одетая в пальто и серое невзрачное платье.

– Этель, любимая!

– Гарри!..

Этель чуть не выронила дешевую парусиновую сумку, которую держала в руках, и в ее прекрасных карих глазах отразился испуг. Гарри хотел обнять ее, от полноты чувств; но удержался. Они не виделись почти год, с тех пор, как он приезжал к ним в Хэмпшир, – и, конечно, Этель отвыкла. И, вдобавок, для девушки пережить такое потрясение…

– У меня просто камень с души свалился, когда я увидел список фамилий на доске объявлений. Там перед конторой «Уайт стар» на Бродвее настоящее столпотворение, – снова заговорил Гарри: он все еще не позволял себе коснуться ее, но жадно оглядывал с головы до ног. – Ты жива, вы оба живы!

– Да, – Этель кивнула, краснея. – Многим повезло гораздо меньше.

Она отвыкла от резкого американского акцента жениха; и смущалась и робела в его присутствии. Гарри Кэмп, конечно, это понял, и решил поумерить пыл.

– Я надеюсь, ты здорова? – осторожно спросил он.

Тут Хью неожиданно закашлялся. Гарри, который даже не поздоровался с братом Этель, всецело занятый своей невестой, быстро обернулся к нему и нахмурился.

– Хью простудился на «Титанике», – поспешила объяснить Этель. – Он проявил большое мужество, спасал людей… и схватил бронхит в ледяной воде.

– Ах, вот как, – Гарри улыбнулся. – Так значит, мистер Бертрам у нас герой.

Он старался говорить искренне, даже сердечно; но, против воли, в тоне американца прозвучали ревность и досада. Это он должен был быть рядом с Этель в такую минуту, и он должен был спасать свою суженую… и показать ей, на что способен!

– Уверен, сестра очень гордится вами, – произнес Гарри, холодно глядя на Хью.

– Не сомневайтесь, – ответил Хью. – Но я вовсе не герой. Таких, как я, там было много.

Серые глаза американца сузились и сверкнули яростью. Этель почувствовала, что пора спасать положение.

– Джентльмены, не кипятитесь! – воскликнула она. Оба молодых человека обернулись к ней, и девушка покраснела. – Гарри, Хью, как вам не стыдно! Мы едва остались живы, и не хватало вам в первую же минуту поссориться!

Гарри опомнился.

– Извини, Этель. Прошу прощения, Хью, – он улыбнулся брату Этель, который все так же непримиримо смотрел на него. Однако Гарри Кэмп снова взял ситуацию под контроль, и ему было приятно сознавать себя самым ответственным из всех троих.

Потом он впервые заметил Кэйтлин, которая стояла позади и не смела напомнить о себе.

– Кто эта девушка, Этель? Ты, кажется, не упоминала, что привезешь с собой горничную?

Этель сделала знак Кэйтлин, и ирландка подошла.

– Позволь представить тебе Кэйтлин О'Брайен – это судовая горничная с «Титаника». Мы познакомились и подружились благодаря этой трагедии. Кэйтлин лишилась брата.

– Очень жаль, – медленно сказал Гарри, рассматривая девушку; его взгляд чуть дольше задержался на ее рыжих волосах. – О'Брайен? Ты хочешь сказать… – он обратился сперва к Этель, но потом поправился и спросил саму Кэйтлин. – Этель предложила вам работать у нас?

– Да, сэр, – почтительно ответила ирландка.

– Я считаю, мы обязаны дать ей место, – горячо сказала Этель.

Гарри кивнул.

– Я не против. Поступай, как считаешь нужным, дорогая. Рад, что сложностей с подбором кандидатуры у нас не возникнет, – американец улыбнулся. А Этель впервые ощутила тяжесть брачных цепей, которыми она скоро будет скована… зависимость, в которую она уже попала от будущего мужа. Пусть даже Гарри Кэмп – ее старый знакомый и удачная партия.

Тут Гарри спохватился, что они все еще стоят в сырости, хотя дождь почти перестал.

– Пройдемте к машине, я отвезу вас в отель. Я забронировал для вас с братом номер в «Ритц-Карлтоне», – сообщил он Этель.

Девушка улыбнулась, преодолевая невольную неприязнь.

– Как мило с твоей стороны!

Хью не стал благодарить Гарри, продолжая сверлить его взглядом. Она уже собиралась напомнить брату, чтобы тот вел себя прилично, – но внезапно всех троих ослепили вспышки фотокамер.

Гарри заслонился рукой.

– Что за бесцеремонность, – процедил он, поняв, что это репортеры снимают жертвы трагедии «Титаника». – Питаются падалью! Как это сказано у Джека Лондона?..

Газетчикам удалось заснять не только толпу одетых кое-как, исхудавших пассажиров с безумными глазами, и рыдающих родственников, безуспешно разыскивающих погибших; в поле их зрения попали несколько женщин в траурных нарядах. Вспышки с треском полыхнули еще, еще. А потом раздался крик: одна из женщин в черном споткнулась и упала, когда ее фотографировали. Ее лицо закрывала плотная креповая вуаль, и она почти ничего не видела перед собой.

– Скоты! – воскликнул Гарри.

Он среагировал быстрее окружающих и бросился поднимать несчастную вдову, которая, должно быть, от потрясения лишилась чувств.

Этель и Хью пытались разглядеть поверх голов людей, что происходит, но их отталкивали назад. А затем Этель услышала вскрик, и узнала голос Гарри!

Потом зазвучал женский голос, произнесший несколько непонятных слов, – похоже, заговорила вдова, пришедшая в чувство; но голос ее был отнюдь не слабым, а глубоким и… покоряющим. Так учатся говорить актрисы, но это удается лишь самым талантливым.

А потом Гарри вернулся к ним; и этот сильный, уверенный человек был совсем не похож на себя. Он был бледен, и нижняя челюсть прыгала. Жених Этель попытался что-то сказать, но только махнул рукой в тугой черной перчатке; и рассмеялся, точно борясь с наваждением.

– Гарри, что с тобой? Что тебя испугало? – вырвалось у Этель.

– Ничего, – сухо ответил Гарри. Он взял себя в руки. – Не обращай внимания.

Она догадывалась, с кем ее жених только что свел знакомство… и ее саму эта мысль пугала до обморока.

– Пожалуйста, скажи, – Этель подалась к жениху и положила руку на его локоть. – С этой дамой, которой ты помог, было что-то не так?

Гарри медленно повел головой.

– Нет. Это я переволновался, думая о тебе… и неудивительно: который день все газеты кричат, сколько там у вас трупов!

Но Этель не собиралась отставать: видя, что жених неподдельно испуган, она сама осмелела в обращении с ним.

– Скажи, что тебе почудилось. Обещаю, я не буду смеяться, – снова попросила она.

Американец поправил крахмальный воротничок.

– Хорошо. Только пойдемте сперва сядем в автомобиль. Пора нам отсюда убираться.

Они прошли сквозь толпу туда, где их ждал элегантный таксомотор. Человек на переднем сиденье, за спиной у водителя, обернулся и приподнял шляпу.

– Фил Чамберс, мой личный помощник, – представил его Гарри.

Он распахнул перед Этель заднюю дверь.

– Прошу, сюда, дорогая. Хью, садитесь впереди, рядом со мной! А вы… можете сесть рядом с хозяйкой, – обратился он к Кэйтлин, ошеломленной всем происходящим.

– Сюда, не робейте, – Этель улыбнулась горничной, которая, конечно, никогда не каталась в таком роскошном авто.

Женщины поместились сзади, мужчины впереди. Гарри последним захлопнул дверь, и хотел уже подать шоферу знак трогать.

– Погодите!.. Скажи мне все-таки, что ты видел? – поспешно обратилась Этель к жениху.

Гарри явно не хотелось говорить об этом в присутствии посторонних; но он ответил.

– Мне показалось… нет, не так. Когда я приподнял эту даму с земли, я понял, что передо мной молодая, прелестная женщина, – очевидно, иностранка. Она была черноволосая и смуглая. Но на пару секунд мне представилось, что я держу в объятиях разложившийся труп.

Жених Этель принужденно рассмеялся.

– Мерзость! Мне такого даже после попойки не чудилось! Но все быстро прошло. Эта дама поблагодарила меня на своем языке, а потом ее увел какой-то седой джентльмен, ее спутник… Они сели в белый «форд» и уехали.

– И ты даже не спросил, как их зовут? – воскликнула Этель.

– Нет. Что мне за дело? – удивленно ответил Гарри. Он обернулся к невесте. – А разве ты с ними знакома?

Этель покачала головой, надеясь, что выражение лица не выдаст ее.

Отвернувшись, Гарри постучал в стекло застывшему от изумления шоферу. Тот завел мотор, и лимузин мягко взял с места.

Этель больше всего жалела, что сидит сзади и не может подать знак Хью. Но ее брат, конечно, сам не дурак и будет держать язык за зубами столько, сколько нужно…

Когда машина остановилась, Гарри первым вышел и помог выйти Этель. Пока остальные не присоединились к ним, он приобнял девушку, посмотрев в глаза.

– Бедняжка. Представляю себе, как ты измучена, – ласково сказал он.

Этель улыбнулась, ощутив ответную нежность. Ах, если бы только…

– Спасибо тебе за заботу. Нам всем требуется время, чтобы прийти в себя. А Хью нужно не меньше недели провести в покое и лечиться.

Ей вспомнились все читанные в домашней библиотеке медицинские журналы.

– После такого может развиться осложнение на сердце или пневмония…

– Я забыл, что ты у нас доктор, – жених, улыбаясь, поцеловал Этель в висок; и, ощутив, как она напряглась, отпустил. – Конечно, ты права. Пусть Хью поправляется… а я могу тем временем показать тебе Нью-Йорк. Увидишь, как город изменился за эти годы, – предложил он.

– Гарри! – укоризненно воскликнула Этель.

Они совсем позабыли о своих спутниках. Этель быстро подошла к брату, который выбрался из машины, и взяла его под руку. Похоже, у Хью опять начался жар.

– У меня даже платьев нет, не говоря обо всем остальном, – вновь обратилась она к Гарри. – Ты забыл, что весь наш багаж утонул?..

– Забыл, – американец с покаянным видом развел руками. Потом лицо его ожесточилось, в голосе зазвенел металл. – Надо будет содрать с «Уайт стар» кругленькую сумму. Пусть все эти сволочи платят!

– Так мы и сделаем, – сказала Этель.

Потом, когда жених отвернулся, заговорив со своим помощником Чамберсом, она впервые получила возможность перемолвиться словом с Хью.

– Это она.

– Я и без тебя догадался, знаешь ли, – тихо отозвался Хью.

А потом ее брат сказал то, что даже не приходило Этель в голову.

– Она боится солнца. И вообще яркого света – поэтому и прячется. Не знаю, до каких пор это…

Гарри обернулся к ним и одарил улыбкой.

– Ну, где вы там застряли! Этель, идем!

По дороге Гарри еще о чем-то говорил с нею, что-то рассказывал; но Этель уже плохо слушала, от утомления и переживаний у нее путалось в голове. Ей хотелось только поскорее лечь спать.

Гарри увидел ее состояние и остановился, предложив заказать для них с Хью и горничной ужин в номер. Хью, по-видимому, совсем расхворался, так что его это даже не покоробило; хотя Этель видела, что брата все больше тяготит положение бедного родственника, в которое его поставил Гарри Кэмп. Еще столько трудностей предстоит разрешить…

Она взглянула на Кэйтлин и устало улыбнулась.

– Завтра с утра, если Хью не станет хуже, мы с вами пойдем по магазинам. Можете считать, что приступили к своим обязанностям… хотя вам тоже нужно приодеться и купить себе всякие женские мелочи.

– У меня нет ни цента, мисс, – сказала ирландка.

Этель поморщилась при виде страдания на ее лице.

– Я заплачу за себя, а Гарри за вас. А вообще, я уверена – нам всем положена компенсация, особенно вам! И мы ее добьемся!

Этель видела, что Кэйтлин терзает еще множество невысказанных вопросов; и особенно ей не терпится узнать о даме, из-за которой они подняли столько шуму. Но не сейчас, не сегодня.

Все пятеро поднялись наверх; и у дверей номера Бертрамов Гарри остановился.

– Завтра я все утро буду у себя. Отсыпайтесь и постучитесь ко мне сами, как будете готовы.

Он поцеловал в щеку Этель, похлопал по плечу Хью; и покинул брата с сестрой. Этель постояла, глядя, как он уходит; а потом со вздохом повернула медную ручку и ступила в прихожую. Она была рада, что этот бесконечный день закончился.