Читать книгу Я еще не жила - Дарья Владимировна Торгашова - Страница 19

Они поднялись по лестнице незнакомого дома, и египтянка отперла дверь одной из квартир на втором этаже – тут их было две, одна напротив другой. Они вошли: Хью вдохнул слабый запах корицы и мускуса. Амина зажгла бра на стене, и молодой человек окинул взглядом прихожую.

– Хорошая квартира, – произнес он, заметив тисненные золотом обои, паркетный пол, трюмо. Он оказался так взволнован… и уже возбужден тем, что произойдет, что ему почти не было дела до обстановки. Но следовало сказать хоть что-нибудь.

– Чья она? – спросил Хью.

– Моя. Когда я этого захочу, – египтянка улыбнулась ему в зеркале. Властность и робость соединились в этой улыбке, вечный зов жизни и тайна смерти… Амина гибким движением отбросила назад угольно-черные волосы, повела плечами; она проследовала дальше в благоуханный полумрак этих апартаментов, должно быть, в гостиную или в спальню. Хью пошел за египтянкой: он все сильнее желал обладать ею. И хотел сам оказаться в ее власти, испытать все то, что эта древняя жрица могла сотворить с ним.

Амина включила свет в комнате: большой гостиной, где стояли обитая плюшем кушетка, кресла и несколько круглых столиков, похожих на кофейные. Хью приподнял брови, обернувшись к египтянке.

– Так… было принято в мое время в Черной Земле, – объяснила она. – Не люблю сидеть за большим столом. Лучше, когда он только для двоих.

– А разве мы будем есть? – спросил Хью.

– Можем поесть, если ты голоден, – сказала египтянка с легкой усмешкой, почти как раньше. – Но ты ведь ел у своей сестры, разве не так? Мы выпьем молодого вина. И поговорим.

Хью сел на мягкую пружинящую кушетку. Сложил руки на коленях, глядя, как Амина достает из буфета бутылку бургундского вина и два бокала. «Как странствующий рыцарь в гостях у волшебницы», – подумал он.

– Скажи-ка мне, дорогая… – Это слово далось ему с трудом. Но египтянка сразу же среагировала, повернувшись к нему.

– Что?

Она смотрела своими черными как ночь глазами неподвижно и очень значительно. У Хью мурашки побежали по спине, и он почти забыл о пикантности всей ситуации.

– Ты ведь можешь читать чужие мысли, правда? А со мной ты такое проделываешь? Если уж… ты хочешь, чтобы мы связали себя друг с другом подобным образом, думаю, я имею право знать!

Хью вновь расхрабрился, закончив свою речь. А Амина отвернулась к буфету.

– Я могу читать мысли. И мне порой приходится это делать. Но с тобой я никогда не делала этого нарочно.

– Нарочно? – воскликнул Хью.

– Это иногда получается… ненамеренно, когда твое нутро светится, – объяснила египтянка. Она снова повернулась к нему и замерла. – Но я чту тайны твоего сердца и не касаюсь их.

Хью усмехнулся, борясь с неловкостью и не скрывая облегчения.

– Спасибо.

Амина расставила на столике бокалы и бутылку. Потом проворно вернулась к буфету и принесла плитку шоколада. Села рядом, и Хью едва подавил желание обнять ее. Она действовала на него, как подействовала бы близость любой молодой прекрасной женщины в такой обстановке; но намного сильнее… и совершенно особенным образом. Подобных ей существ на свете больше не было, и даже всех своих «подданных» она превосходила. Где же скрывался ее народ?..

– Откупоришь бутылку? – предложила Амина; и Хью вздрогнул.

– Да, конечно. Извини.

Вскочив, он открыл бутылку и разлил вино по бокалам. Амина сделала глоток и зарделась. Она была способна краснеть!

Она отправила в рот кусочек шоколада и облизнула пурпурные губы. А потом, поставив бокал на столик, взглянула на Хью.

– Что же ты не пьешь?

Он смотрел на нее во все глаза и совершенно забыл об этом. Хью быстро поднес бокал к губам и тоже отпил сладкого вина; он вдруг почувствовал, что его «невеста» собирается сделать какое-то признание.

– Меня все в твоем мире считают вдовой, – сказала она. – Но на самом деле… я девственница и всегда была девой.

Хью покраснел, не отрывая глаз от ее лица: ее жгучий взгляд не отпускал его.

– Я это знал, – тихо ответил он.

– В Та-Кемет замужество не являлось препятствием для служения богам. Знатные жены бывали жрицами, – произнесла Амина. Она завела за ухо прядь черных распущенных волос и отпила из своего бокала. – Но для того, чтобы прорицать, подобно мне… нужно было отрешиться от всего земного.

– Я… понимаю, – взволнованно отозвался Хью. Он наконец осмелился протянуть руку и отвести волосы с ее шеи, ощутив ее изгиб и тепло гладкой смуглой кожи. Амен-Оту излучала тепло! Что же тогда мешало ей стать совсем живой, где проходила эта грань?..

Она вдруг поднялась с места.

– Пора. Идем.

– И… больше ничего не нужно?

При ее последних словах Хью накрыло волной возбуждения, как в океанский шторм. Но он все же нашел в себе силы задать столь важный вопрос.

– Чтобы заключить брак с тобой, больше ничего не потребуется?

– Соединяясь с женщиной телесно, ты становишься ее мужем. Иное невозможно. Я знаю, – она усмехнулась, – что многие мужчины бегут от своих обязательств. Но твое сердце всегда видит тебя и судит без снисхождения.

– Я не собираюсь бежать от обязательств!.. – Хью возмущенно тряхнул головой. – Но достаточно ли будет нас двоих?

– А кого еще нужно? Священника?

Египтянка остановилась в дверях, глядя на него в упор.

Хью внезапно осознал… хотя это он знал всегда: что союз с Амен-Оту будет погибельным в глазах любой христианской церкви, и в глазах церкви сама она нечисть.

Но если он сейчас отступит – он будет последним трусом. И пути назад нет!

– Идем.

Они взялись за руки и направились в спальню. Там была уже приготовлена кровать, застеленная тонким белым льном. В комнате было совсем темно, но египтянка зажгла ночник в розовом абажуре на прикроватном столике.

Хью снял пиджак и бросил на кресло. Они повернулись друг к другу: Амен-Оту положила руки ему на плечи. Их жар юноша ощущал даже сквозь рубашку.

– Я почти не…

– Не надо ничего говорить. Это я тоже знаю, – прошептала египтянка.

Она погрузила пальцы в его волосы, и их жаждущие губы сблизились. Больше Хью не думал ни о чем. Он помнил, как они отступили к кровати, неловко раздевая друг друга; и руки Хью, все его тело обрели свой собственный разум, чуткость, доселе ему неведомую. Он почти не имел опыта с женщинами – Амен-Оту поняла, что он хотел сказать, и наверняка ей было это известно. Но сейчас он ласкал ее так, будто давно угадывал сокровенные тайны ее гибкого медного тела, будто знал, как она станет отзываться в его руках! Он был очень возбужден, шагнув в этот альков; но теперь юноше казалось, что он может упиваться своей возлюбленной бесконечно…

Она вдруг застонала и поторопила его, прикусив белыми зубками кожу между шеей и плечом.

– Ну же! Возьми меня! Пронзи мое тело и душу!..

Она раскинулась перед ним на простынях и повлекла его к себе… И в этот миг Хью Бертрам вспомнил, что его возлюбленная девственница, несмотря на свою страстность и смелость. Он проник в нее со всей осторожностью; она всхлипнула и обхватила его голову руками, глядя ему в глаза.

– Теперь это… навсегда.

– Да. Навсегда, – он улыбнулся ей, млея от счастья. Амен-Оту приникла к нему, обвив его руками; он погружался в нее, как в жаркую первозданную тьму, материнскую вселенную, начало всех начал. Когда он излился, охваченный пароксизмом блаженства, египтянка содрогнулась и вскрикнула, стиснув его коленями.

Потом они долго лежали рядом, слишком утомленные и взволнованные случившимся, чтобы говорить. Наконец Хью приподнялся и, затаив дыхание, взглянул на свою возлюбленную. Она лежала неподвижно, набросив на себя простыню, и, казалось, заснула.

Хью почувствовал, что озяб: он был весь покрыт испариной. А вот Амина как будто бы не вспотела совсем.

Хью вздрогнул от этой прозаической мысли. Он никогда не ощущал от нее человеческого запаха пота. Хотя кровь… кровь ее он нынче ночью пролил.

В смущении и замешательстве молодой человек выбрался из постели и набросил на себя ворсистое блестящее покрывало, которое нашел на стуле возле кровати. Он хотел незаметно удалиться в ванную комнату. Но тут Амина приподнялась на локте.

– Вон там в бельевом шкафу найдешь халат, – она показала рукой. – Я пойду мыться после тебя.

Хью совсем смутился. Чем же еще ее природа отличалась от природы обычных женщин?..

– Тогда иди первая, – галантно предложил он.

– Хорошо.

Египтянка соскользнула с кровати, завернувшись в простыню; двигаясь с осторожностью, как любая молодая женщина после брачной ночи… Она сдернула испачканное белье и свернула в узел.

– Горничная завтра уберет.

Его «супруга» скрылась в ванной комнате, и ее не было довольно долго. Вернулась она, благоухая миндальным маслом, влажные волосы были подобраны кверху. Амина проследовала к бельевому шкафу и, нагнувшись, достала чистую простыню, полотенце и красный сатиновый халат.

– Держи.

Хью надел халат и, перебросив полотенце через плечо, направился в ванную комнату. Все там было новенькое – и эмалированная ванна, и раковина, и сверкающие краны. А главное, ванная была оборудована душем! Хью до сих пор только читал про эту гигиеническую новинку.

На полочке под зеркалом он обнаружил бритву, стакан с зубными щетками и коробку зубного порошка. Не говоря о всевозможных женских кремах и маслах. Как будто Амина давно готовилась к этому событию… или тут все могло быть готово к ее услугам по первому повелению.

Хью стал под душ и начал намыливаться. «Она нуждается в уходе за телом, но при этом у нее не бывает естественных выделений? – против воли подумал он. – Неприятных выделений, которые производит каждый живой организм? Наверное, ей даже не нужно посещать уборную!..»

От этой мысли Хью поскользнулся в душе, отплевываясь от воды. Конечно, на первый взгляд подобное свойство любимой женщины могло показаться счастливым! Но только для Амины Маклир это, скорее всего, означало, что она отдает в окружающую среду нечто гораздо худшее: хаос и смерть…

Хью закончил мыться и, осушившись полотенцем, вернулся в спальню. Как он и ожидал, его египтянка не спала.

– Мне нужно спать не больше трех часов в сутки, – сообщила она. Амина сидела в кровати, одетая в легкую ночную сорочку, по-девичьи обхватив колени руками.

– Ты, конечно, хочешь спать… но давай сперва поговорим.

– Я вовсе не хочу спать, – запротестовал Хью. В самом деле, подобные мысли прогнали всякий сон.

Египтянка ласково улыбнулась. Когда он забрался в кровать, она прижалась к нему, как жена, и теперь Хью обнял ее.

– Ты, может быть, уже жалеешь, – произнесла она после небольшого молчания.

– Нет, ничуть! – воскликнул Хью. Но ощутил предательский холодок между лопатками.

– Я никогда не смогу быть ни настоящей женой, ни матерью. Я неспособна давать жизнь, – продолжала Амина. Она подняла голову и взглянула на него. – Ты молод. Я должна буду тебя отпустить! Но не сейчас!

Хью вдруг осознал, что если он останется жив после войны, про которую Амина все твердила, и найдет себе обычную хорошую девушку… он никогда больше не испытает того, что испытал с нею сейчас.

– Я никогда не пожалею, и не брошу тебя, – горячо произнес он. И понял, что это тоже правда! – Если я выживу на этой проклятой войне… Ты ведь не видела, что со мной случится? – совсем тихо закончил он.

Амина, опустив глаза, медленно покачала головой. А Хью вдруг отчетливо увидел себя с оружием в руках, в форме неизвестной армии… как будто сам получил пророческий дар! Но это видение тотчас исчезло.

Он крепче прижал к себе любимую и поцеловал ее волосы. Она пошевельнулась в его объятиях и блаженно вздохнула. А потом внезапно произнесла:

– Ты должен сейчас уехать в Англию со своим отцом.

Хью сперва не поверил своим ушам: будто она окатила его ледяной водой. А потом молодой человек воскликнул, с отчаянием и яростью:

– Ты говоришь, что я должен уехать… после всего, что было? После этого?..

– Именно после этого!

Амина подалась к нему и умоляюще сжала его руки.

– Пойми, – проговорила она. – Я найду тебя где угодно! Эмброуз Маклир могущественный человек… но он только человек. Если ты покинешь этот берег, он о тебе забудет и не доберется до тебя. А иначе…

– Ясно, – произнес Хью сквозь зубы.

Он помолчал, стискивая простыню.

– Давай лучше спать.

– Хорошо. Погаси ночник, – попросила египтянка.

Хью выключил свет, лег и закрыл глаза. Он думал, что долго не уснет. Но уснул он очень быстро и спал без сновидений.

Утром Хью уже не нашел свою «жену» в постели: Амина встала и умылась раньше него. Если, конечно, ей вправду нужно было так мало спать.

Он обнаружил ее на кухне: она сама варила кофе на керосинке. Хью подошел к Амине сзади и, нежно обняв, поцеловал в шею. Как будто они были обыкновенными счастливыми молодоженами!

– Есть бисквиты и сыр, – сказала египтянка, обернувшись с улыбкой. – Но если тебе нужна более сытная еда…

– Мне хватит.

Они молча поели, сервировав стол в гостиной. А потом Амина начала одеваться с большой поспешностью; и Хью, конечно, не мог отстать. Он приготовился к выходу раньше нее.

– Мы выйдем вместе, и ты отправишься к своему другу. Все будет как обычно.

Хью схватил ее за плечи.

– Но мы еще увидимся в Бойсе? – потребовал он. – Когда?..

– Возможно. В Бойсе или в Нью-Йорке.

Хью улыбнулся. А потом чуть не схватился за голову.

– А как же Нед, что он скажет?

Амина ласково улыбнулась. Уж Неда она наверняка не постеснялась обработать…

– Нед Спаркс ничего не вспомнит. Не тревожься.

Влюбленные вместе покинули квартиру и спустились по лестнице. Когда они вышли из дома и отошли на некоторое расстояние, Хью не удержался и обернулся; и едва не вскрикнул. Никакого дома позади больше не было, только сквер и цветочный павильон.

– Иди туда, – Амина показала вперед. – Через два квартала будет пансион, где живет твой друг. А мне пора.

Хью повернулся к ней, чтобы поцеловать на прощание, успеть что-нибудь спросить… но Амина пропала так же неожиданно, как появилась. В своей привычной манере. Но теперь для них обоих все изменилось навеки!

Хью откинул голову и пошел, готовый объясняться с Недом Спарксом. И ощущая готовность выдержать схватку с кем угодно!

Навсегда. Это было навсегда.