Читать книгу Желание покоя - Джозеф Шеридан Ле Фаню - Страница 12

Мы сильно вредим священникам-миссионерам, когда изображаем их хладнокровными интриганами, пользующимися нашей доверчивостью. Нам кажется, что они стремятся опутать нас софистикой и заманить в психические и моральные катакомбы, из которых нет выхода. Но мы недооцениваем их опасность, когда отрицаем, что они могут быть искренними. Мистер Кармел стремился спасти мою душу – уверена, он был движим благородным и чистым мотивом. Допустим, он действовал с осторожностью и даже с хитростью, но верил при этом, что делает это по воле Небес и ради моего вечного блага. Теперь, с возрастом, я понимаю его лучше – его силу и слабость, его аскетизм, его решительность, его нежность. Этот молодой священник – давно почивший – стоит передо мной в белых одеждах чистоты. Я вижу его сейчас, как видела в последний раз: тонкие красивые черты, свет терпения на лице, бледная улыбка страдания и победы. Что же, тревоги и печали позади – теперь ему спокойно. Мои благодарности никогда не достигнут его, мои напрасные молитвы следуют за верным потерянным другом, и слезы рвут мое тоскующее сердце.

Казалось, Лаура Грей перестала подозревать мистера Кармела. Мы стали видеться с ним чаще. Наши чтения продолжились, и иногда он присоединялся к нам во время прогулок. Каждое утро я видела его из своего окна с лопатой и совочком в крошечном садике, который примыкал к дому приказчика. Он работал ровно час – начинал около семи и заканчивал около восьми. Потом он надолго исчезал и появлялся почти вечером. Мы читали по-итальянски Gerusalemme Liberata[15] или шли на прогулку, и на любую тему он говорил с нами в своей обыкновенной манере: мягко, но холодно. Мы трое стали большими друзьями. Мне нравилось наблюдать – о чем ни он, ни Лаура Грей не подозревали – за его простой работой в саду в тени стены, где под нависающими массами плюща в живописном беспорядке склонялись старые вишни и розовые кусты.

Мы все чаще и свободнее говорили с ним о религии, когда представлялась такая возможность. Но эти разговоры были похожи на секреты влюбленных и, по молчаливому согласию, никогда не происходили в присутствии Лауры Грей. Не то чтобы я хотела обмануть ее, но я отлично знала, что она подумает и что скажет – о моем неблагоразумии, конечно же. Мне было бы неловко возражать, ее уговоры не помогли бы, и в конце концов мы бы, возможно, поссорились. И все же я часто хотела все ей рассказать, ибо любая скрытность по отношению к Лауре причиняла мне боль.

Прошло лето, наступила осень, и вдруг мистер Кармел снова исчез, оставив такую же туманную записку.

На этот раз я была уязвлена еще сильнее. Одиночество, которое я когда-то так любила, без него стало утомительным. Я не могла признаться Лауре и едва осознавала сама, насколько мне его не хватает.

Примерно через неделю после его исчезновения мы собирались пить чай в комнате экономки. Время еще не подошло, и я сидела у окна, которое выходило в садик, где так часто работал мистер Кармел. Розы уже осыпали свою славу на землю, и спусковой крючок осени иссушил листья фруктовых деревьев. На сад легла тень нашего древнего дома, ибо к этому часу солнце уже склонилось на запад, и я знала, что следующее утро придет и пройдет, потом и еще одно, и еще, а он не вернется, возможно, никогда.

Маленький садик никогда не был столь печален и тих! Опавшие листья лежали нетронутыми, и сорняки проглядывали среди цветов.

– Это и есть часть твоей религии? – горько пробормотала я, глядя в открытое окно. – Оставлять жаждущих слушателей наполовину обученными? Дела? Какие еще могут быть дела у хорошего священника? Я думала, забота о человеческой душе превыше всего. Без тебя никто не может ответить на мои вопросы. Я забыта.

Осмелюсь сказать, в этом была некоторая неестественность. Но мое уныние было самым что ни на есть настоящим.

Пряча горькое настроение, я спустилась по черной лестнице в комнату экономки. Ребекка Торкилл и Лаура Грей о чем-то оживленно беседовали, чай был только что заварен, и все казалось таким уютным, что в другое время я бы и не думала грустить.

– Этель, вы только подумайте! – воскликнула Лаура, увидев меня. – Ребекка только что рассказала мне, что тайна мистера Кармела довольно проста. Мистер Причад, бакалейщик в Кардайлионе, навещал своего кузена на ферме близ Плазнвида и видел там нашего квартиранта в карете с миссис Тредвинид. Ребекка говорит, миссис Тредвинид еще очень красивая женщина и одна из самых богатых вдов Уэльса. Мистер Кармел живет там с тех самых пор, как уехал от нас, и его последний визит, когда мы думали, что он отправился в монастырь, был в тот же дом к той же леди! Но это еще не все. Миссис Торкилл, расскажите конец истории мисс Этель, прошу вас.

– Ну, мисс, это не точно, но в Плазнвиде болтают, что она влюблена в него и что он станет протестантом, и тогда они поженятся. Все в Плазнвиде говорят одно и то же, а что все говорят – то правда.

Я вежливо посмеялась, спросила, готов ли кекс, и посмотрела в окно. Ветви старых фруктовых деревьев в саду приказчика были так близко, что стучали бы в стекло, если б дул ветер. Барабаня мелодию по столу, я пыталась казаться беззаботной, как должно девушке, но ощущала холод и слабость, и сердце мое разрывалось. Не знаю, как я не упала в обморок.

Лаура, не думая об эффекте, который произвели на меня ее слова, продолжала беседовать с Ребеккой, и никто из них не заметил, насколько я потрясена известием.

Той ночью я долго плакала в постели, после того как моя гувернантка уснула. Я и не подумала усомниться в правдивости этой истории. Мы склонны верить в то, чего мы страстно желаем или же страстно боимся. Неистовство собственных эмоций поразило меня. Наконец-то у меня открылись глаза на грозящую мне опасность.

Рыдая, я шептала:

– Он уехал, он уехал, я потеряла его, он больше никогда не вернется! О! Почему ты притворялся, что я тебе интересна? Почему я слушала тебя? Почему ты мне понравился?

Подобные причитания и упреки, которые вы можете представить, рассеяли мой сон и поразили рассудок. Но у меня было время оправиться: к счастью, эта дикая фантазия не успела перерасти в более опасное и невозможное чувство. Я казалась себе лунатиком, проснувшимся на краю обрыва. Если бы я привязалась к мистеру Кармелу, мое сердце было бы разбито и мой секрет исчез бы вместе со мной.

Прошло несколько недель, и произошло событие, которое направило мои мысли в новое русло и вывело незабываемого актера на сцену моей жизни.