Читать книгу Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 3. Часть 2. Учёба спорту не помеха - Елена Поддубская - Страница 3

Лариса Королёва вяло ковыряла вилкой в макаронах, приготовленных отцом «по-флотски». Их отношения были похожи, скорее, на те, что у брата и сестры, когда каждый сохраняет свою автономию. На вопрос Ивана Борисовича почему у дочери нет аппетита, Лариса тихо зашмыгала носом. Украдкой заметив ступор отца, девушка едва сдержала улыбку: теперь ему можно рассказывать что угодно, а, главное, что угодно у него попросить. Отказа не будет, это Королёва знала точно. Давно, сразу после ухода матери, когда Иван Борисович лез из шкуры вон, чтобы успокоить дочь, у Ларисы появилось чёткое понимание того, что отцом можно управлять. А если дрессировке поддаётся такой строгий и состоятельный мужчина, как её папа, проживший жизнь сложную и умеющий распознавать людские характеры, значит, это уже стандарт. Тогда отчего же не поиграть в желания с другими, используя для себя эту разницу между мужским и женским стереотипами? Мысль о других укрепилась в девушке после нескольких удачных манипуляций мальчиками из класса, друзьями по двору, случайными знакомыми.

Жена ушла от Королёва потому, что полковник авиации жил не в семье, а на работе, любил не жену, а самолёты и ракеты и больше переживал за своих солдат, чем за родных женщин. Прекрасная трёхкомнатная квартира на проспекте Мира была напичкана всем, в чём нуждались жена и дочь. Главе семейства она служила площадкой для отдыха между полигоном Звёздного и стартовой площадкой Байконура. Там, где специальные инструкторы готовили будущих космонавтов к полётам, Ивану Борисовичу Королёву было поручено техническое обеспечение учебных процессов. Снабдив жену и дочь, как он снабжал лётчиков, Королёв считал, что сделал для родных всё. Вот почему не сразу понял заявление жены о том, что она уходит к другому, к тому, кто не только говорит о любви, но и ежедневно доказывает это. Королёв ежедневно никому ничего доказывать не мог. Решение супруги он не оспаривал, а вот насчёт дочери дал понять ясно – девочка останется с ним. Мать Ларисы пыталась говорить ему про те биологическую и духовную близость, что как раз и позволяют определять понятие «мать-дочь». И, не исключено, может быть она даже смогла бы добиться от Ивана отказа от его намерений, но Лариса поведение мамы назвала предательством и отказалась жить с ней. Безусловно, будь девочка чуть постарше, возможно она смогла бы оценить решение матери иначе, по-женски, но на тот момент сказала, как думала. И мать ушла. Навсегда. Не пытаясь более предпринять попыток что-то объяснить дочери, тем более мужу. О том, как она первое страдала без матери, знала только Лариса. Признаваться в чём-то отцу считала лишней для него болью. Иван Борисович долго ещё после развода ходил потерянный и опустошённый.

С тех пор прошло 16 лет. Жаловаться на девочку, а теперь уже взрослую девушку, почти женщину, поводов у Ивана Борисовича не было. Лариса послушно выполняла его любые поручения, хорошо училась, помогала по хозяйству. И все, казалось бы, складывалось в её жизни нормально. Вот только разве что пристрастие, до фанатизма, даже до идиотизма, выраженного в требовательности к мельчайшей детали на даче, а вернее на приусадебном участке, на котором Лариса, продолжив традицию, заведённую матерью, сама сажала цветы и растения, а для ухода за ними попросила отца нанять садовника, могли всё же заставить задуматься о том, счастлива ли дочь. Задуматься, но не поменять что-либо, ибо после развода Иван Борисович дал себе слово офицера не жениться. Сдержать его оказалось совсем нетрудно. Работа, мужской коллектив, заботы о ребёнке занимали всё его время. Женщиной, очередной, требующей внимания, отяжелять своё существование Королёв не хотел. Как не хотел думать про то, как отнесётся Лариса к появлению другой в их семье, случись ему вдруг дать слабину своим словам и обещаниям.

– Я могу тебе помочь? – спросил он, чтобы прекратить сегодняшнюю грусть дочери.

– Папа, я люблю Володю Стальнова, – ответила Лариса, не оставляя отцу никаких шансов сомневаться в том, что говорит, – и очень хочу стать его женой.

Королёв замолчал, сцепив кулаки, уткнув в них лицо и упершись локтями в стол. Стальнова, он знал – не так давно Володя спас ему жизнь и, в благодарность за это, теперь, вместе с друзьями, жил в Малаховке на даче Королёвых. А вот о вкусах своей девочки Иван Борисович не знал ничего. У Ларисы не было ни одной настоящей подруги, с которой бы она постоянно проводила время, интересовалась, подрастая, всякими девчачьими глупостями или делилась секретами. До недавнего времени отцу казалось, что дочь выросла бесчувственной к вниманию со стороны. Она редко проявляла эмоции при нём, выражая при покупке ей чего-то не столько радость, сколько благодарность, проявляя вместо любви почитание. Она отказывалась обсуждать с отцом что-либо из её школьной жизни и на удивление взросло отвечала, что боится не отношений, а их предательства. От таких слов отец прекращал дальнейший диалог, виня себя и бывшую супругу в том, что дочь растёт запуганной. Потому он откровенно удивился, когда заметил прошлым летом, что Лариса кокетничает со Стальновым. Володя учился в институте физической культуры, где полно было девушек стройных и красивых, более выигрышных во внешности рядом с его дочерью – невзрачной на вид, пухлой и рыжей. Вот только одно Королёв знал точно: не одним внешним видом можно привлечь мужчину. Да и вообще человека. Угодливость – вот главное качество, которым можно не только расположить к себе, но и удержать. Гадать, где и как можно угодить Стальнову, которого он почти не знал, Королёв не стал. Расцепив руки, он мотнул головой:

– Что от меня нужно?

Лариса, ожидая этого вопроса, прищурилась:

– Ты можешь достать мне талоны в «Берёзку»?

Просьба показалась необыкновенной и трудно выполнимой даже для Королёва. Валютные магазины в СССР были открыты только для иностранцев или тех, кто имел постоянный заработок за рубежом: дипломатов, представителей международных торговых или политических организаций. Тогда как всех других, выезжающих за рубеж – артистов, спортсменов, учёных… – и имевших гонорары или премии в другой монете, кроме рубля, при посещении «Берёзок» могли привлечь к уголовной и суровой ответственности.

– Малыш, ты уговори его поужинать со мной там, где я скажу, а уж что ему предложить, я подумаю, – ответил Королёв дочери, указывая взглядом на стол.

– Спасибо, папа, – просияла девушка, схватившись за отставленные вилку и нож, и стала быстро уплетать макароны, успевшие остыть за время этого спектакля.