Читать книгу Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 1. Поступление - Елена Владимировна Поддубская - Страница 13

Дачный посёлок, примыкающий к территории института, только просыпался. Всё лето на дачах жили преимущественно хозяева – москвичи, уставшие от ритма и гари столицы. Днём загорали на озере, собирали в лесу ягоды, вечерами гуляли допоздна, утром просыпались нехотя. Частенько устраивали посиделки до утра, и тогда со дворов тянуло шашлыками. Студенты, проживающие на съёмных дачах, в летний сезон вынуждены были перебираться в общежитие и тесниться в комнатах нелегально.

«Общага трещит сейчас по швам», – думал Стальнов, маршируя вдоль институтского забора по Шоссейной улицы, в посёлке самой длинной. – Хорошо ещё, что нам повезло: наш хозяин в июле отдыхает в Ялте. А через пару дней я сам уеду. Так что…». Володя поправил сумку на плече и свернул на одну из улочек на противоположной стороне от института. Пройдя минут пятнадцать среди сосен и елей, густо росших в этой части, он остановился у ворот. За высоким деревянным забором стоял дом с конусообразной, тёмной от времени крышей, деревянными ставнями, бревенчатыми стенами, проконопаченными паклей. Дом в глубине двора был похож на маленькую избушку из сказки и утопал в листве взрослых деревьев. Не успел юноша взяться за железное кольцо двери, как калитка открылась вовнутрь.

– О! Привет, Витёк, – обрадовался аспиранту Кранчевскому. Последний раз ребята, проживающие на даче вместе, виделись три дня назад. Виктор пропадал на кафедре, писал кандидатскую диссертацию, Володя после обеда уезжал в Москву на тренировки, откуда возвращался ближе к ночи. В распоряжении легкоатлетов в Малаховке были зал штанги, модернизированный в силу того, что ректор – бывший тяжелоатлет, и природа. А вот технические тренировки приходилось проводить в столице. Малая арена Лужников, служившая во время Олимпиады в Москве разминочным полем, была отдана в пользование спортсменам разных обществ. Тренироваться на её стадионе считалось большим везением. Новый рекортан, казалось, ещё пах краской. Спортивные секторы и их экипировка, выглядели как игрушки. Радовали новые раздевалки с несколькими душевыми кабинами. В уютном буфете можно было купить закупленные для Игр и за год не распроданные кока-колу и соки марки Марли, непривычно красочные, незнакомые на вкус. Но самым главным был дух XXII Олимпиады: ещё недавно по этим дорожкам бегали те, кто потом стали чемпионами. Поэтому, тренируясь в Лужниках, выкладываться полностью получалось у любого. Стальнов исключением не был. Но, несмотря на упорство и стремление, «выбежать» из 10.64, времени, по которому присуждался разряд мастера спорта, он не мог. Да и, судя по возрасту, ему шёл двадцать второй год, уже не смог бы.

Неоднократный олимпийский чемпион и рекордсмен СССР Валерий Борзов впервые выиграл Чемпионат Европы в возрасте 19 лет. А его рекорд на сотке в 10.07 казался многим не то что недосягаемым, даже нереальным. Вопреки бытующему мнению, что залог победы – это десять процентов таланта, а остальное – трудолюбие, в спорте без особых физических данных делать было нечего. Успехи чернокожих спортсменов, пластичных, взрывных и неудержимых, вызывали разговоры о том, что у них другая физиология. Эти домыслы моги иметь основания. Ведь как каждый по-своему переносит боль, так и адаптацию к нагрузкам можно считать сугубо индивидуальной. Кто-то после тренировки был способен петь под душем, а кому-то – хоть вой от усталости. Иные могли вечером пойти на дискотеку, протанцевать до утра, а в семь, не дрогнув ни единой мышцей, выйти на зарядку. Во время подготовительных сборов в Сочи, Стальнов после тренировки с трудом взбирался к гостинице «Старт», в которой обычно селили легкоатлетов. А некоторые, взбежав и помывшись, только так гоняли вниз за пивом. С возрастом усталость переносилась всё хуже и хуже, а четыре часа дороги от Малаховки до Лужников и обратно, выматывали.

– Здорово, Стан. Ты чего такой пожухший? Никак в Москве ночевал? – подметил Виктор.

– Вот именно: в Москве и никак, – Володя несколько раз дёрнул за железное кольцо ворот.

– У девушки? – аспирант хитро заулыбался. Длинная редкая чёлка сползла на очки. Виктор поправил волосы набок.

– Да… нет. Тренировку закончили поздно, пришлось ехать… к товарищу, – Стальнов избегал смотреть в глаза. Впрочем, врал он только сейчас, потому как на деле часто оставался ночевать в городе у ребят или тренера. Все в группе, кроме него, были москвичами.

– Ну если так, то ладно, – Виктор вышел из калитки, уступая проход. – А я в библиотеку пошёл. Скоро уезжать, а у меня ещё третья глава диссертации не доработана. Ломов недоволен. Сказал до каникул всё сдать.

Ломов Виктор Николаевич – декан педагогического факультета и заведующий кафедрой спортивных игр, был научным руководителем Кранчевского. Он же являлся куратором «единички» на курсе Стальнова. В родном Бийске Виктор когда-то играл в гандбол, но, поступив в МОГИФК, спорт забросил. Обязательных практических занятий по разным видам ему хватало. Поменявшись местами, парни снова пожали руки.

Поменявшись местами, парни снова пожали руки.

– Добро. Удачно тебе поработать, – кивнул Стальнов. – Дома кто есть?

– Нет. Юрок ушёл смотреть экзамены абитуры. А Стас три дня как домой уехал.

– Уже?

– Дома ночевать нужно. А то повадились чужие матрасы мять: то ты, то он.

Кранчевский, добродушно усмехнувшись, снова поправил волосы, с другой стороны. Стас Добров, ещё один из сожителей дачи и известный сердцеед, мог не появляться неделями.

– Завидуешь? – проговорил Володя устало.

– Мне-то что? Развлекайтесь, – Кранчевский безразлично пожал плечами и тут же вспомнил. – Кстати, у нас новость: с сентября надо искать новую дачу.

– С какой радости?

– Хозяйский сын женился, ждёт пополнения, жить негде, – Виктор шарил по карманам широких шорт. Задержавшись на солнце, он сразу стал потеть и очки сползали по переносице.

– Вот ещё проблема, – Стальнов нахмурился; настроение, и без того не особо радостное, ухудшилось ещё больше. – Так просто новую дачу не найти, – дачи на зимний период сдавались задолго до наступления лета, – да и куда теперь девать вещи?

Вытирая нос платком, Виктор опять пожал плечами:

– Не знаю. Может договоримся на чердак забросить.

– На какой чердак? Там пыли по самое не хочу. Всё пропылится! – От мысли, что на последнем курсе придётся перебираться в общежитие, Стальнову стало и вовсе не по себе. Он схватился за спину. Виктор внимательно посмотрел на него, потом на крышу:

– Не думаю, что чердак пыльный. Дому всего лет сорок. Ветрами продувает. А не хочешь на чердак – сдай в общагу своим из группы.

– Ага! Лучше сразу выбросить, – расстроился Володя совсем откровенно. – Я как-то оставил сумку с вещами своим одногруппникам… – даже плавки мои вытащили и купались в них. А про полотенца и рубахи вообще молчу. И книги потом по всей общаге год собирал. Нет уж! Лучше на чердак!

– Ну, тогда на чердак. И Стаскины тоже собрать придётся, – Виктор смотрел на проблему спокойнее; вывести его из себя мало кому удавалось. – Давай! Я пошёл.

– Кто у нас сегодня дежурный по кухне? Я помидорок купил на салат.

– Как помидорок? – тебе же Юрок вчера написал в записке огурцы купить.

– Почему огурцы? – про записку Стальнов вспомнил только сейчас.

– Вечером на окрошку. Он уже с утреца за квасом и редиской сгонял, а я к частникам за яйцами. – Сунув другу портфель, Виктор расправил платок, протёр лицо, очки и водрузил их на уже сухой нос. Был аспирант корявым, приземистым, с налитыми щеками, широким овалом лица, маленькими прорезями глаз, толстым носом и редкими прямыми, как солома, волосами тёмного цвета. В родне по матери у него были буряты, и гены дальних родственников проявились с лихвой, заставляя самого Виктора сожалеть, что он совсем не похож на своего отца, видного польского еврея. Володя, вернув портфель, снова спросил:

– А картошка?

– Картошку мы с ним с вечера не доели; хватит.

– Во блин, придётся опять идти на рынок, – Стальнов нервничал, что забыл про огурцы. «Если бы не болтал с бабулей, а пошёл по рядам, то всплыло бы», – сердился он на себя. – А чего тогда с помидорами делать? – приподнял Володя огромную сумку, в которую сложил овощи.

– Хи-х, тоже проблема; на салат оставим.

Виктор вдруг вспомнил о чём-то, открыл портфель, который нёс с собой, стал что-то там искать. Володя помолчал, осмотрел дачу, жаль было отсюда съезжать, и проговорил без настроения:

– Ладно. Разберёмся. Ты на обед приходишь?

Найдя в портфеле ручку, Виктор обрадовался:

– Думал забыл. Вчера пришёл в библиотеку без ручки, было дело. Пока нашёл, час потерял. Библиотекарша у нас – сущая бестия. Такая злая, сил нет. Я же видел, что у неё есть запасные ручки, а не дала. Ладно, я понёсся, уже опаздываю. Насчёт обеда – приду вряд ли. Скорее в столовке поем, чтобы время не терять.

– Как знаешь, – согласился Володя. История с огурцами раздосадовала его, и он захлопнул за собой калитку с шумом. С ели во дворе слетела сорока, перепугав парня своим взбалмошным криком. – Фу ты, гадина! – кинул Стальнов ей вслед камешек, а для верности похлопал в ладоши, отпугивая птицу. – Прикормил тебя Юрок хлебом, вот ты и повадилась. В пору пугало ставить.

Юноша шёл к дому и ворчал. Свернул с дорожки за угол, взошёл на крыльцо, нашёл ключ в тайнике и все равно ещё ворчал. Непредвиденные обстоятельства отравляли Стальнову жизнь. А он очень любил, когда всё идёт по плану.