Читать книгу Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 1. Поступление - Елена Владимировна Поддубская - Страница 19

Наталья Сергеевна Горобова, декан спортивного факультета МОГИФКа, сидела за столом своего кабинета на втором этаже левого крыла и над деканатом. Руками женщина сжимала виски. Резкое повышение температуры воздуха и атмосферного давления всегда вызывали у неё мигрень. Боль уже сейчас тупо упиралась в надбровные дуги, угрожая занять собою всё левое полушарие как минимум на сутки. Наталья Сергеевна вытащила из сумки упаковку «Цитрамона». Она настолько привыкла ко вкусу лекарства, что прожевала его, не запивая. Горечь анальгетика сменилась кислинкой. Наталья Сергеевна повернула вентилятор к себе.

– Боже, скорее бы гроза! – женщина посмотрела за окно на крону пышной рябины. Грозой и не пахло, по небу плыли редкие клочья облаков. Беспомощно взглянув на кипу бумаг на столе, в основном заявлений от абитуриентов, упрашивающих «принять документы, несмотря на…», Наталья Сергеевна откатилась на стуле и встала. Чтобы боль прошла, требовалось пройтись. К тому же декан собиралась посмотреть, как идёт на стадионе вступительный экзамен по лёгкой атлетике для группы один-один.

Коридор второго этажа пустовал. Администрация института, закончив приём документов, на две недели рассосалась в неофициальный отпуск. Следующим этапом для мобилизации станет период зачисления, а Наталья Сергеевна возглавит основную комиссию. Медленно пройдясь по этажу, декан подошла к лестнице. С первого этажа доносились редкие приглушённые голоса. «Интересно, а куда это подевалась приёмная комиссия?» – она посмотрела на часы на руке; была половина двенадцатого. – Неужели уже управились со всеми опоздавшими?» Женщина резко выдохнула и потянула руки вперёд, мобилизуя себя. Послышался хруст нескольких позвонков спинного отдела, и декан, довольная, прогнулась в пояснице. Тело просило гимнастики. Привычная к ежедневным упражнениям, в последнее время она заменила их на пробежки по берегу озера, столь живописному в это время года. Но, видимо, организму хотелось другого. «Пора возвращаться на ковёр и к эспандеру», – своё решение декан приняла, уже спускаясь по лестнице.

В приёмной сидели только девушки. Валентин испарился.

– Где комсорг? – Горобова привыкла начинать опрос с главных элементов, интересующих её. Волейболистка Катя Глушко, втянув голову, промычала что-то невнятное. Маленькая прыгунья в длину Рита Чернухина закрутила белокурой головкой и защебетала, выдумывая на ходу что-то про столовую, голод мужчин и то, как трудно с ними ладить, если они не доели.

– Вы ведь сами знаете, Наталья Сергеевна? – закончила Чернухина, глядя в глаза декану невинным взглядом. «Во артистка! Во МХАТ ходить не надо», – усмехнулась Горобова про себя, но лицо оставила натянуто непредвзятым.

– Про то, что знаю я, тебе, Чернухина, ведать не положено. Лучше доложи мне, что с приёмом личных дел? Вы разве уже всё закончили? – Хотя вопрос был задан только одной студентке, обе девушки усиленно закивали и задакали. – Ну-ну, – снова не поверила декан. – И всех сумели принять? Или только группу один-один? Я же видела тут утром толпу. Своими глазами видела. – Рита и Катя растерянно заморгали, продолжая отстаивать позицию о принятых делах. – Хм, ну ладно. Всё равно оставайтесь здесь целый день. Никаких выдумок по поводу погоды или больных животов не приму. Знаю я вас: скажете, что всех приняли, а сами махнёте загорать на озеро. А у нас потом недобор окажется. Костину, когда появится, тоже это передайте. – Про недобор декан явно придумала, на протяжении тех семи лет, что она заведовала спортивным факультетом, список желающих поступить в МОГИФК многократно превышал возможности института. Но чем-то же нужно было устрашить студенток? Просмотрев, для виду, несколько папок с личными делами абитуриентов, Горобова строго указала Рите на ногти, – Сегодня же, Чернухина, приведи руки в порядок. А ещё студентка «единички»! На вас молодые ориентируются, а ты, вся такая разукрашенная, сидишь в приёмной комиссии как в диско-баре.

Рита испуганно спрятала разноцветные ноги под стол и кивнула:

– Да, конечно. Просто… ведь лето. Я думала, можно.

– Думать нужно лучше. Если есть чем. – Наталья Сергеевна умела быть несгибаемой начальницей и врединой. Именно это она прочла в глазах обеих студенток. «Представляю, как они меня сейчас ненавидят. А за что? Порядок должен быть во всём. Иначе завтра все придут сюда в рваных джинсах и цепях, как панки». Про субкультуру Наталья Сергеевна слышала недавно по телевизору и видом её представителей была искренне поражена. Как педагог высшего ранга, она была обязана предупреждать в институте всякого рода отклонения от принятых норм, в том числе и внешнего вида. В этой связи декану не раз приходилось отчитывать бесшабашных девиц, позволявших себе слишком откровенные наряды, взбитые клоки «бабет» или неумеренный макияж. К ребятам претензии были в основном из-за выбритых висков, высоких сапог грубой кожи или украшений всякого рода: браслетов, колечек, феничек. Рядовая выволочка нерадивых проходила в личном кабинете Горобовой, унижать на публике Наталья Сергеевна избегала, и заканчивалась примерно одними и теми же словами: «Очнись, комсомолец! С таким подходом к собственной личности ты всю советскую культуру профукаешь. А там что? Любовь, вместо войны? Татуировки? Наркотики? Свобода во всём? Стыдно!». Опозоренные недостатком комсомольской сознательности и обязательно приведённым примером погибших в войне дедов и отцов, студенты покидали кабинет декана с одним только желанием: никогда больше не выделяться из общей массы. Это тоже входило в приёмы воспитания молодёжи. «Нам не должно быть всё равно как ведут себя наши дети. С безразличия начинается хаос», – не раз успокаивала себя Наталья Сергеевна после таких вот разговоров, порой бичуя себя за излишнюю строгость. Но школа советской морали, пройденная и ею самой, была требовательной. Отчего приходилось блюсти нормы и проявлять твёрдость характера. А, случись нужда, то и предъявлять претензии даже к внешнему виду студентов.