Читать книгу Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 1. Поступление - Елена Владимировна Поддубская - Страница 4

Лето, июль, 1981 год. Подмосковная Малаховка. Железнодорожная станция, принимающая пригородные электрички, которые идут от Казанского вокзала столицы через города Люберцы, Жуковский, Раменское… Базар и торговый сектор при нём. Именно так, и не наоборот. Жилые дома. Особняком, и большим массивом, – дачи знаменитых или богатых людей. И такая же неотъемлемая, но обособленная часть посёлка – Московский областной государственный институт физической культуры – МОГИФК. А ещё – озеро, которое одинаково дорого и железнодорожникам, и торговцам, и жителям Малаховки, не говоря уже о студентах-физкультурниках.

Первый луч солнца словно прожектором разорвал тонкую пелену утреннего тумана над озером и блеснул на воде. По натоптанной тропинке вдоль берега бодро трусил Иван Иванович Орлов, ректор института физкультуры. Этому мужчине, которому было едва за пятьдесят, прибавляли возрасту тяжеловесность, круглая борода «а ля капитэн» и аккуратные усы над верхней губой. На бегу Орлов думал о том, что в этот час, семь с небольшим утра, вокруг пока ещё тихо, но уже через полчаса посёлок зашумит, загудит, заколобродит. На берег выйдут рыбаки, так, побаловаться: рыбы тут можно наловить разве что для кошек. Базарные торговцы широко распахнут ворота. На территории института появятся первые абитуриенты – кто один, кто с родными. Сегодня, 6 июля, начинались вступительные экзамены. В первые два дня сдавались практические дисциплины, испытания, похожие на профессиональные туры в музыкальных школах, художественных академиях, театральных или цирковых училищах. Пятерки по «спецухе» часто являлись решающими для общего проходного балла, и это понимали все. МОГИФК был не очень крупным учебным заведением: два факультета – спортивный и педагогический, и всего шесть спортивных кафедр. А также обязательный для любого вуза набор кафедр естественных, политических и научно-спортивных дисциплин. Тем не менее этот подмосковный институт считался одним из самых престижных в стране.

Шумно выдыхая, Орлов бежал на удивление легко и быстро. В восемь часов ему необходимо было показаться на ежедневном, в период поступления, педсовете. Времени ещё было предостаточно. Конечно, оба декана и сами могли бы справиться со своими задачами, но Иван Иванович знал, что его появлению на собрании они будут только рады. «И не забыть уточнить кое-какие моменты по «единичке», – напомнил себе ректор, наслаждаясь окружающим видом. Насекомые, обитающие в зарослях травы и прикорневых лунках деревьев, пока ещё сонные и неспособные из-за влажности воздуха ни взлететь, ни убежать, от вибрации человеческих ног испуганно прятались поглубже. Мужчина на бегу вытер пот, поправил очки и то, что мешало шагу, и в очередной раз шумно выдохнул. И тут же в тумане перед ним возникли две почти одинаковые фигуры.

– С добрым утром, Иван Иванович!

– Здрасьте, товарищ ректор!

Орлов вгляделся и, признав бегунов, просиял.

– А! Это вы, «двое из ларца»? Здорово, коллеги по тропе здоровья! – ректор по-панибратски отстучал по рукам стайеров. Ребята, довольные, улыбались. На тренировках, в электричках, в магазине и вообще везде двух Толиков постоянно видели вместе. Кирьянов перешёл на последний, четвёртый курс, а Кириллов только поступал. Ребята отличались удивительным внешним сходством: невысокого роста, тощие, узкоплечие, коротко стриженные и оба, как и Орлов, в очках. А сейчас одинаковые хлопчатобумажные сине-фиолетовые трико и кроссовки «Арена» делали их и вовсе зеркальным отражением друг друга. С улыбками на лицах троица семенила на месте.

– Как дела? Сессию сдали? – Орлов вытер пот со лба и глянул на часы. Вопрос он задал из вежливости. Несмотря на то, что часто видел средневиков утром на пробежках, он так и не запомнил, кто из них кто.

– Сдали, – заверил радостным фальцетом Толик-старший, приглаживая волосы, – перешли на четвёртый курс.

– О, это дело! – похвалил ректор. – А ты? – кивнул он вопросительно младшему.

– А у меня сегодня спецуха… в «единичке», – гордо выпрямился Кириллов и пальцами вздыбил озорную чёлку. «Единичкой» звали группу спортивного факультета под номером один-один, куда зачисляли сначала абитуриентов, а потом поступивших студентов. Такая группа была на каждом курсе. От других групп «единичка» отличалась тем, что отбор в неё производился прежде всего по высокому спортивному уровню или отличным показателям в учёбе. Остальные группы тоже нумеровались и объединяли представителей разных кафедр. Один-два – легкоатлеты. Один-три – лыжники и спортсмены зимних видов спорта. И последняя, один-шесть, – тяжелоатлеты и студенты игровых видов спорта.

Судя по тому, как важно заявил о своих сегодняшних планах младший из ребят и как улыбались оба сухощавых парня, про элитарность группы один-один они прекрасно знали. Орлов предупредительно поднял указательный палец перед носом абитуриента:

– Ну ни пуха, ни пера! Если что – скажешь.

Кириллов признательно приложил руку к сердцу. Ректор махнул – мол, «пустяки, не стоит!» – и продолжил путь, демонстративно ускорившись, несмотря на рекомендации кардиолога не делать этого. Он бежал, а вдоль дороги желтели одуванчики, ещё закрытые, в блестящих капельках утренней росы.

Разворачивась к дому, Орлов увидел ребят уже на другом берегу озера. «Вот быстроногие, – подумал ректор и улыбнулся. Три километра окружности водоёма средневики легко уложили в пятнадцать минут. – Наверняка мастера спорта». Тот факт, что спортсмены высокого уровня поступали в институты без конкурса, произвёл на свет обидную и несправедливую поговорку: «Сила есть – ума не надо». Несмотря на это на душе у Орлова было празднично: в истории МОГИФКа начинался ещё один учебный год.