Читать книгу Счастья и расплаты (сборник) - Евгений Евтушенко - Страница 8

Прекрасный друг, застенчивый мятежник,

вокруг себя ты ссоры утишал,

ничем теперь тебя мы не утешим,

как ты тогда нас дружбой утешал.

Чтобы твоя душа не угасала,

чтоб новой жизнью стала послежизнь,

я, как медведь, рычу тебе, Гонсало:

держись, колибри миленький, кружись!

Хотя ты был великим «надаистом»,

ты всех вокруг себя тогда спасал

и грозно, ибо был, как надо, истов,

колибриевым перышком писал.

Без Пабло и тебя – больнее беды.

Без Пастернака грусть не побороть.

Булата нет. Андрея нет и Беллы,

нет Роберта. Нет сразу двух Володь[7].

Так что такое Муза на Земле,

покинувший меня мой брат Аранго?

Когда болит бумага на столе,

она – незаживающая ранка,

все раны уместившая в себе!

«Чево, чево?» – так многие ответят

на чью-то боль, скрывая свой зевок.

Так много развелось «чевок» на свете,

что поневоле ценишь «ничевок».

Уж лучше называться «ничевоком»,

чем не любить и вправду ничего,

а небо все увидит Божьим оком

и не простит за это никого.