Читать книгу Билбэт - Игорь Евтишенков - Страница 14

В тот странный день, когда, возвращаясь с дачи, Богдан увидел в электричке человека с исторической книгой о каком-то Джучи, мысли об учёбе отошли на задний план, и первое, что он сделал, перейдя порог квартиры, это сразу включил компьютер. Пока загружалась операционная система Богдан снова вспомнил ветер в электричке, мечущиеся по вагону вырванные страницы и цветы и то, что этого никто не видел. Может быть, он просто «вырубился» от духоты и усталости? Всё-таки на этот раз он бегал не по лесным склонам, а по каменным склонам, со сложными преградами, прыгая с валуна на валун, чтобы не подвернуть лодыжку на мелких камнях между ними. Нет, на сон это тоже не было похоже. Хотя в комнате было тоже душно, и он всё же сомневался – вдруг отключился на мгновение? Или нет?

Скинув футболку и джинсы, он в одних трусах плюхнулся на стул и положил руки на клавиатуру. В браузере набрал всего одно слово – «Джучи». А дальше – понеслось! Тысячи страниц, начиная с Википедии, и сотни тысяч страниц текстов. «Сын Чингисхана от первой жены Бортэ из племени унгиратов, участвовал во всех походах в Средней Азии, захватил территории вокруг Сырдарьи…»

Два часа пролетели, как секунда, и Богдан наверняка просидел бы за компьютером ещё больше, если бы не Уйгулана. Она позвонила, не дождавшись его звонка. Зачитался и забыл! Большое красное сердце запульсировало на весь экран телефона, и по нарастающей стала играть мелодия «Lady in red».

– Привет! – первым заговорил он, невольно скривившись в гримасе неудовольствия. Раньше такого никогда не было, и даже напоминание в телефоне не надо было ставить – оно всегда было внутри, в самом сердце, которое отсчитывало каждый удар, который отделял его от общения с ней. – Прости, прости, знаю, забыл! Тут такое, понимаешь… Я книгу искал. Короче, в электричке увидел. Надо было найти.

– Опять про Брюса Ли? – в голосе Уйгуланы послышалась лёгкая ирония. Как он обожал её за это умение пошутить по-доброму, не обижая и не ревнуя!

– Нет, про Джучи. Это… сын Чингисхана. Долгая история. Это как раз перед нападением на Русь. Они там все племена под себя подмяли. Ну, короче, как всегда, война, орда и всякая фигня с завоеваниями. Расскажу потом. Ты свободна?

– Э-э… Слушай, я сегодня не смогу. Прости. Предки Андрея позвонили. Репетитора по английскому нашли. Прямо из универа. Этот дядечка будет в приёмной комиссии. Представляешь? Мама сразу ухватилась. Говорит, надо платить и не думать даже. Папа – против, как всегда.

– Дорого? – кисло спросил Богдан, понимая, что в этот день они с Уйгуланой уже никуда не пойдут.

– Да. Но ведь это шанс. Он сейчас уже придёт. Поэтому и звоню. Прости. Завтра точно пойдём. Не дуйся, ну! Я же чувствую, что ты скуксился.

– Да нет, всё нормально. Просто… Ну ладно, тогда до завтра?

– Подожди. Можешь заскочить завтра к бабушке на Профсоюзную? Пожалуйста! Тебе же там рядом. А потом к нам, и пойдём гулять.

– Ну могу, конечно. А что там?

– Маме надо какие-то документы на квартиру. Бабушка уже подготовила, просто никак передать не может, – извиняющимся тоном добавила Уйгулана.

– Не проблема. Заеду. Во сколько? – они быстро договорились о встрече, и он откинулся на стуле, закрыв глаза.

Как приятно было думать о завтрашней встрече! У них будет часов пять-шесть. Классно. После выпускного в школе они гуляли до самого утра и тогда впервые поцеловались. Хотя, если честно, это был уже второй раз, но первый не в счёт, потому что это было на новый год и как-то нелепо. Он пришёл к ним домой в час, они всей семьёй шли гулять с бенгальскими огнями. На улице было морозно, но безветренно. Богдан помнил, как они кидались снежками и подбрасывали вверх бенгальские огни. Потом вернулись к дому. Родители поднялись в лифте первыми, а он с Уйгуланой – вторыми. Она стояла так близко, с раскрасневшимися щеками, всего полметра… Её глаза искрились от радости и смеха, у него тоже было романтическое настроение. Уйгулана положила ладони ему на плечи и хотела что-то сказать, а он вдруг наклонился и неловко ткнулся ей в рот своими губами. Она только заморгала и замерла, глядя ему в глаза, а потом двери лифта открылись, послышались голоса родителей, они вышли и «звёздная пыль» романтического настроения сразу растаяла в прелом запахе старого подъезда. Они продолжали встречаться и Уйгулана даже позволяла себя обнимать, хотя лицо прятала, как бы показывая, что не хочет давать повод для необоснованных надежд.

А на выпускном всё было по-другому. Они вдруг почувствовали что-то новое, неизвестное, большое и прекрасное, что ожидало их впереди, и хотели испытать это вместе. За несколько часов они обсудили столько вопросов, сколько другим хватило бы на полжизни. Самое главное, что они оба хотели жить отдельно от родителей, особенно Уйгулана. А для этого нужны были деньги. Поэтому совместную жизнь решили отложить на год. Сначала надо было найти хоть какую-нибудь работу. С этими приятными воспоминаниями Богдан пошёл на площадку потренироваться, а потом лёг спать, чтобы побыстрее наступило утро.

На следующий день он сразу поехал на Профсоюзную улицу, к бабушке Уйгуланы, которая жила как раз напротив музея истории. Выйдя из автобуса, Богдан уже собирался направиться к пешеходному переходу, но его взгляд почему-то задержался на красивой крыше музея, затем соскользнул на белый контур вокруг больших деревянных дверей, и дальше произошло непонятное – ноги сами направились к ступеням и через минуту он уже оказался внутри.

Хотя объяснение, конечно, было. Прошлой осенью они всем классом ходили сюда вместо уроков истории. Училка была толковая, понимала, что лучше проводить время здесь, чем орать в классе и давать тесты, как другие. В тот день Уйгулана вела себя демонстративно независимо и ни разу даже не посмотрела в его сторону. Она даже в автобусе села с ботаником Феней, который был настоящим занудой, и всю дорогу слушала его рассказы про отличие бозона Хиггса от фермионов и кварков. И ведь делала это так естественно, как будто на самом деле всё понимала.

Богдана это разозлило, и он решил отчубучить что-нибудь такое, чтобы все ахнули. Когда они зашли в зал истории края, там была открытая экспозиция с фигурами охотников древнего племени: у ручья дети отбирали друг у друга палку; возле костра сидели два охотника с длинными косами и странными татуировками на лицах; чуть ближе к проходу стояла девушка с рыбой в руках. Она как бы показывала её посетителям музея, улыбаясь открытой улыбкой. Недолго думая, Богдан нырнул под верёвку и оказался рядом с манекеном. Идея пришла на месте: он осторожно приобнял девушку за плечо и приблизил щеку к её щеке, чтобы это притворное умиление выглядело смешно и даже комично.

Одноклассники, естественно, хохотали от души. Разгневанная учительница такой дерзости стерпеть не могла и потребовала, чтобы он немедленно покинул здание музея. Опустив взгляд и делая вид, что ему стыдно, Богдан радовался в душе, потому что стоявшая у самого заграждения Уйгулана от смеха даже закрыла лицо руками. Трюк удался. Внимание он привлёк. Однако, выныривая из-под верёвки, он чуть не сбил пластиковую подставку на ножке. На ней излагалась история племени и другая информация, которую музейные работники размещают там мелким шрифтом в глупой надежде, что её кто-нибудь будет читать. А если и прочитает, то вряд ли запомнит.

Увидев, как угрожающе наклонилась подставка, Богдан среагировал мгновенно – он подхватил её и быстро водрузил на место. Однако в этот момент его взгляд привлекла необычная пустота таблички. Он присмотрелся и обалдел: под стеклом торчал тетрадный листок, на котором кто-то большими буками написал: «Б – значок сердца – У». Пришлось вытащить листок и спрятать его в карман. Ребята хохотали, явно зная, кто это сделал. И эта шутка была не хуже его.

Учительница сразу переключилась на их «недостойное поведение» и стала отчитывать уже всех остальных, призывая к «уважению чужого труда и истории родного края». Но всё было напрасно, игривое настроение овладело уже всеми учениками, они не слушали её увлекательного рассказа, и до конца экскурсии перешёптывались, поглядывая то на Богдана, то на Уйгулану. В автобусе он сел позади ботаника Фени, который с увлечением продолжал рассказывать о тайнах квантовой физики.

Когда автобус тронулся, Богдан достал из кармана листок и просунул его между стеклом и сиденьем прямо под локоть Уйгулане. Через мгновенье он исчез. А вскоре из-за спинки появился белый уголок. «Письмо возвращалось адресату». Осторожно потянув его, Богдан сразу опустил лист вниз, к колену, чтобы никто не заметил. На одной стороне была всё та же надпись, зато на другой, в самом низу виднелось что-то другое. Он присмотрелся и расплылся в широкой улыбке: Уйгулана перевернула буквы и написала: «У – значок сердца – Б». С тех пор они стали встречаться. Этот листочек до сих пор хранился где-то у него дома в одном из ящиков стола, согревая душу, когда в их романтических отношениях иногда проскакивали редкие искры недоразумения.

Наверное, к дверям музея Богдана подтолкнула память о том поступке. После раскалённого асфальта на улице прохладный воздух с запахом старых экспонатов казался приятным, но здесь было что-то ещё, – неуловимо знакомое и таинственное, – что заставило войти без всяких видимых причин и манило теперь всё больше и больше.

– Вы на экскурсию или сами? – послышался вежливый старческий голос, и из полумрака слабоосвещённого холла показалась сухонькая фигура смотрительницы, напоминавшей один из экспонатов этого музея.

– Я сам, – уверенно ответил Богдан.

– И что вас интересует, молодой человек? – с искренним любопытством поинтересовалась она.

– Ну… знаете, я тут прочитал… вот… что Джучи, сын Чингисхана, воевал с племенами. И одно племя ему не подчинилось. Он хотел их уничтожить, но не получилось. Вот. Они воевали…

– Да, да, это хорошо известный факт. Племён тогда было много, все они в той или иное мере принадлежали к роду туматов, и успешно противостояли нашествию Великой Орды.

– Да? Так значит, это правда? Простите, а вы не слышали о такой книге «Джучи, покорение туматов, 1216»?

– Как, как? – старушка наклонила голову набок, как будто не расслышала, и повторила: – Джучи? Покорение туматов? И ещё год указан? Прямо в названии книги? Странно. Может, это монография какая-то? Не знаете?.. Да, это было в 1216—17 годах, киргизы, уйгуры пострадали тогда. Но книги такой я не видела. Странное название. Не научное название. А для художественной литературы… немного косноязычно, знаете ли, – она разговаривала так, как будто доставала с полочек своей памяти разные факты, подобно книгам в библиотеке, и, стирая с обложек пыль векового забвения, с удивлением обнаруживала там что-то новое или «хорошо забытое старое». При этом для неё неважно было, кто стоял рядом. Через некоторое время взгляд смотрительницы приобрёл осмысленное выражение, она пожевала губами и, продолжая качать головой, грустно сказала: – Нет, такой книги точно не было. Я бы её запомнила.

– Но ведь туматы были? Или их не было? – попытался уточнить он.

– Понимаете ли, существует много легенд об их исчезновении, как, впрочем, и об их появлении, но учёные склонны считать, что всё это лишь гипотезы. То есть, научно не доказано. А вот что доподлинно известно, так это то, что после столкновения с монголами представители этого племени ушли в другие земли, где либо погибли, либо слились с обитавшими там большими племенами, – ровный, хорошо поставленный голос, казалось, доносился из древности тех времён, о которых она рассказывала, и в течение следующего часа Богдан узнал много интересного, медленно переходя вслед за ней от одного экспоната к другому, пока они, наконец, не дошли до перехода в следующий зал. Здесь смотрительница улыбнулась и показала ему на лестницу. – Знаете, а ведь есть человек, который может вам помочь. Пойдёмте в хранилище.

– В хранилище? Зачем? – не сразу понял Богдан.

– Там сейчас в запасниках работает наш директор. Он может рассказать вам намного больше. Сергей Борисович очень давно интересуется этой темой. Под его руководством проходили раскопки в Улан-Хада, – старушка продолжала говорить, пока они спускались по старым истёртым ступенькам вниз, и её седая голова покачивалась в такт шагам, как у китайского божка. Богдана это забавляло, он следовал за ней, не держась за тонкие деревянные перила и думал, что надо обладать особенным складом характера, чтобы проводить свою жизнь в этих старых помещениях, пропахших неприятными запахами подземелья. По крайней мере так ему казалось.

Оказавшись в большом кабинете, освещённом ярким светом нескольких ламп, он увидел огромное количество разных статуй, картин, саней, деревянных вёсел, камней, тканей и ещё кучу непонятных предметов, рассмотреть которые не хватило бы, наверное, и года. Сергей Борисович сидел за столом. Он тоже был завален разными артефактами. В середине стоял ноутбук, за которым он и работал. Это был седой, невысокий мужчина с аккуратной белой бородкой и, естественно, в очках. Как ни странно, одет он был не в костюм с галстуком, а простые джинсы и светлую водолазку. Услышав их шаги, он оторвал взгляд от компьютера и внимательно посмотрел на Богдана.

– Здравствуйте! Занимаетесь спортом? – сразу спросил он таким тоном, как будто они были давно знакомы.

– Да. А что?

– Ничего, ничего. Это хорошо. Лучше, чем шляться по улицам или играть в игры с утра до вечера.

– Но я и в игры играю, – пробурчал Богдан.

– Понятно, – директор музея снял очки и протёр линзы. – Но сюда вас привело что-то другое, не так ли? Сюда вообще-то никого не пускают. Это так, для информации. Если Ирина Ивановна привела вас сюда, значит, вам что-то надо. У неё особое чутьё на любопытных экскурсантов. Уверен, что вы интересуетесь историей туматов. Так?

– Э-э… ну да, – нелепо промямлил Богдан. Он ещё не пришёл в себя от такого нестандартного знакомства, а ему уже сразу сказали, зачем он сюда пришёл.

– Значит, вы думаете, что туматы существовали и были как-то связаны с нашествием Орды в тринадцатом веке, – продолжил Сергей Борисович. – И вам, конечно, известно имя Джучи, сына Чингисхана?

– Да. Я хотел спросить… Книга… Понимаете, я видел книгу «Джучи, восстание туматов, 1216».

– Подойдите сюда, – следуя за своими мыслями, подозвал его седовласый директор. Он стоял у длинного узкого ящика в дальнем конце кабинета, возле стены. Богдан подошёл и увидел у него в руках полиэтиленовый пакет на молнии. Седовласый старик достал оттуда ещё один и извлёк из него на свет небольшой круглый предмет, похожий на монету.

– Посмотрите внимательно. Это – древний амулет охотников из племени туматов. Мы нашли его при раскопках в Диринг-Юрях в восемьдесят втором году. Не правда ли любопытная штучка? Тем более, что сделана она из дерева. А все предметы в отвалах и следы на стенах датируются минимум… десять или двенадцать тысяч лет. Другие стоянки из нижних слоёв ещё старше – там мы нашли чопперы возрастом от миллиона до двух миллионов лет. Но дерево так долго не хранится, согласитесь.

– Ну да, наверное, – кивнул Богдан, подумав, что старик явно прав. – Но книга… – попытался напомнить он о своём вопросе, однако директор хитро улыбнулся и протянул ему на ладони амулет, снова проигнорировав вопрос.

– Посмотрите внимательно. И скажите мне, какой может быть возраст у этой вещицы?

– Я слышал, что можно сделать радиационный анализ, – смущённо ответил Богдан, не понимая, как он может оценить возраст такого артефакта.

– Вы имеете в виду радиоуглеродный? – поправил его Сергей Борисович.

– Ну да.

– Не успели. В те времена на такие исследования была большая очередь. Потом случился распад Союза. Всем уже было не до археологии. Но я вам скажу, что мы всё-таки смогли сделать этот анализ. Гораздо позже. Помогли спонсоры. Так вот, возраст этого амулета – восемьсот или девятьсот лет.

– Ой, а что это? Тут буквы! – удивлённый услышанной цифрой и своим неожиданным открытием, воскликнул Богдан. В ответ он увидел только широкую улыбку на лице своего пожилого собеседника. Тот молчал и продолжал смотреть на него, улыбаясь. – Но тут же русские буквы! Это – «Б» и «У». А между ними ещё одна… буква… какая-то.

– Нет, не буква. Присмотритесь. Это – сердечко. Маленькое сердечко. Как на скамейках рисуют или на стенах. Видели? Паша любит Машу. И ещё стрелу в сердце рисуют.

– Ну да, похоже, – ошарашенно пробормотал Богдан. – Подождите, но ведь восемьсот лет назад… Как же это?

– Да, я тоже задаю себе этот вопрос уже много лет. Но будьте любезны, взгляните теперь на это, – директор наклонился к длинному ящику. – В конце девяностых нас пригласили на побережье реки, где прокладывали дорогу для постройки моста. Там нашли большое количество скелетов и следов тел, луков, сабель, даже стрел. Они отпечатались в глине, и окаменелых болотистых слоях, как древние ящеры. Видели, наверное?

– Да, в учебнике по истории, – кивнул Богдан.

– Это были останки воинов. Одни из них были монголы, а другие, судя по отпечаткам одежды, простые охотники из местного племени. Предположительно, тринадцатый век. Отпечатки располагались на большом расстоянии. Следовательно, сражение было либо большим, либо долгим. Но река поменяла там своё направление и смыла большую часть того места, где был бой. Так вот, ближе к сути. На самом краю, где нашли двенадцать скелетов монгольских воинов, был вот такой прелюбопытнейший экземплярчик. Как вы думаете, что это?

– Похоже на копьё.

– Именно так я и подумал, когда увидел в первый раз. Правда, острое с двух сторон. Но потом мы уже стали осматривать отпечатки более тщательно и вот, посмотрите сюда, пожалуйста, – он показал пальцем на верхнюю часть длинного углубления. Богдан заметил там какие-то выпуклости и скривил лицо, не понимая, к чему клонит директор музея. – Да, трудно заметить, согласен, – понимающе кивнул тот. – Но вот вам отпечаток из гипса этого фрагмента. Так будет легче. Посмотрите.

Богдан взял в руки посеревший кусок некогда белого материала и тупо уставился на три значка, которые глаза видели чётко, а мозг отказывался воспринимать. Перед ним были те же самые две буквы – «Б» и «У» с чётким сердечком в середине. На мгновение ему показалось, что в комнату ворвался холодный ветер и откуда-то из бездны времени повеяло ужасом тьмы и таинственности. В голове стали проноситься события последних дней – они напоминали листы вырванной книги, которые надо было собрать обратно, чтобы прочитать и понять, что происходит. Всё это имело к нему какое-то отношение, но пока картина оставалась неясной. Богдан поднял взгляд на директора музея и спросил его охрипшим голосом:

– Зачем вы мне это показываете?

– Честно? Не знаю, – пожал плечами тот и как-то сразу потух, осунулся и отвёл взгляд в сторону. – Мне показалось, что вы интересовались этим периодом. А что может быть загадочнее, чем эти две вещи, пролежавшие в земле восемьсот лет?

– Не верится. Может, их подбросили? – со слабой надеждой спросил Богдан. – Тогда же не было письменности. Или была?

– Письменность была. Но не у туматов. Можно, конечно, сказать, что тут просто видны символы, напоминающие русские буквы. Допустим, «Б» напоминает глаза животного, дальше идёт сердце животного и в конце буква «У» – это уже его спина и хвост. Но почему они совпадают на двух предметах? – седые брови вопросительно взметнулись вверх, и на мгновение в воздухе повисло молчание.

– Не знаю, – пожал плечами Богдан.

– Никто не знает, – вздохнул директор в ответ. – Такие вот дела, молодой человек. Много тайн хранит история этой земли. Вы заходите, когда будет время. Мне сейчас просто надо уже уходить. Так что не обессудьте, вынужден попрощаться, – засуетился Сергей Борисович и вежливо кивнул в ответ. Богдан медленно повернулся и вышел вслед за старушкой-смотрительницей, которая на протяжении всего их разговора хранила молчание. Но как только дверь кабинета закрылась и они погрузились в полумрак лестничного проёма, «божий одуванчик», как окрестил её про себя Богдан, снова заговорила.

– Вот видите, даже Сергей Борисович не слышал о такой книге. Но вам не стоит отчаиваться. Возможно, это было какое-то современное, малотиражное издание. Сейчас ведь издать книгу не представляет никакой сложности. А ведь о нашем крае можно было бы столько рассказать! Согласитесь, какая богатая и полная тайн история у этих земель, – в её голосе чувствовался искренний восторг. Казалось, старушка хранила его в душе все те годы, которые работала в этом музее. А может, это отношение к жизни сохранилось только потому, что она работала именно здесь, а не в другом месте? Богдан слушал её краем уха. Пожилая женщина упоминала разные имена и места раскопок, которые перемешивались у него в голове с другими мыслями о странном племени туматов, монголах и книге, которую он видел в электричке.