Читать книгу В песках Хайлара. От Онона до Гирина - Игорь Пушкарёв - Страница 9

Однажды вечером палаточный городок обходил помощник командира полка есаул Софронов. В накинутой на плечи шинели (с Онона тянул хиус) есаул медленно передвигался от палатки к палатке. Александр Дмитриевич слыл человеком начитанным, сведущим в политике и, к тому же, простым в отношениях с казаками. К нему запросто обращались со своими личными нуждами, делились сокровенным. Чем мог, помогал. Не мог что-то сделать – зря не обещал. Числился есаул за 1-м Аргунским полком, добрая слава оттуда за ним тянулась. Не удивительно, что от одного из костров его окликнули: «Господин есаул, Ваше благородие! Мы вот тутока промеж себя заспорили, что это за большие кулаки в Китае появились? Это рази порода людей такая?», – спрашивал пожилой, к сорока лет, урядник с погонами батарейца.

Александр Дмитриевич молча подошёл к костру, присел на охотно освобождённое для него место. Долго разминал папиросу, задумчиво глядя на трепетные языки пламени.

– Да нет, ребята, порода-то у них обыкновенная, человечья. Душа звериная. А, может, и вообще нет её, души-то. Хотя сначала были люди, как люди, вроде, секта такая. Организовались больше ста лет назад, чтобы вести борьбу с врагами китайского народа. Назвали себя «И-хэ-туань». Вроде как, «Большой кулак за справедливость». Вербовали к себе молодёжь: и парней, и девчонок. Делали из них диких фанатиков. Главным и первым злом считали Цинскую династию, которая похитила престол у истинных правителей Китая, Минской династии. Больше ста лет уже они втихомолку копят силы, чтобы низложить Цинов и возвести на престол Минов. Заманивают в свои ряды простых китайцев, обучают их боевым искусствам, якобы для того, чтобы бороться с тёмными силами зла. Пользуются исключительной суеверностью китайского народа.

– Так и пущай бы там себе возлагали да низлагали. Нам-то зачем туды переться? Нам-то какой барыш с этой канители? – прогудел из-под шинели Дорофей Салтанов.

– А мы к ним и не лезли, пока не стали твориться в Китае страшные, очень страшные вещи. Императрица Циси, которая правит сегодня от имени малолетнего сына, решила прибрать ихэтуаней к рукам.

– Это как, решку, что ли им навести решила? – спросил внимательно слушавший Николай Минин.

– Да нет, братцы, это она нам ихними руками решку навести решила.

– Это как? – живо сел Дорофей.

– Чтобы отвести опасность от себя, от своей династии, завела Циси дружбу с Большими кулаками. И стала она им нашёптывать, что во всех бедах китайского народа виноваты иностранцы. Что, возводя в Китае дороги и мосты, протягивая линии электропередачи, иностранцы беспокоят дух предков. Наверное, недаром ихэтуани сложили такую песню девиз:

И на иностранцев, на их религию, надо обратить весь гнев народа. А Цинов оставить в покое. А у России, кроме того, и все земли отобрать, которыми она незаконно владеет, до самого Байкала и Якутска. А если получится, то и до Урала.

– Вот же сука какая, – ахнул Семён, – ишь, куда замахнулась! Да эти земли наши предки кровью своей добывали!

– Вот именно, ребята! Потому и идём туда, прямо в логово, чтобы на корню задушить заразу.

– Ваше благородие, а что же сейчас там творится? Вы говорили…

– А давайте прочитаем в газете, что там творится. Кто грамотный, читай. Младший урядник Степан Батурин принёс из палатки фонарь, зажёг его и принялся читать вслух:

«…ихэтуани захватили двух миссионеров, которых раздели донага и стали пытать с невыразимым цинизмом. Так, отрезав им нос, губы, уши, обрубив пальцы, исколовши всё тело, стали дробить между камнями половые части. Последняя операция проводилась нарочно очень долго. Когда жертвы от невероятных мук лишились сознания, им выкололи глаза. Этим, однако, мучители не удовлетворились, полумёртвые тела таскали некоторое время по деревням, где чернь забрасывала их грязью и человеческими экскрементами.

Далее рассказывали, как китайцы захватили несколько англичанок-миссионерок, которых, прежде всего, изнасиловали, а затем, после целого ряда мук, воткнули в половые части раскалённые докрасна железные прутья, заставив последние выйти через рот. Этот зверский цинизм азиатского разврата сопровождал обыкновенно все случаи убийств европейцев. Среди европейцев были и русские.

Голос урядника стал вдруг сдавленным и сиплым. Батурин откашлялся, хлебнул глоток давно остывшего чая и продолжал, —

В Пекине свирепыми солдатами Дун-фу-сяна был захвачен секретарь японской дипломатической миссии г-н Сугияма. По рассказам китайцев-очевидцев над дипломатом был совершён известный китайский военный обряд принесения вражеского сердца в жертву копью для получения свыше всех боевых качеств, присущих храброму воину. После целого ряда истязаний у несчастного вырвали сердце, которое трепещущим было повергнуто к подножию водружённого в землю копья при усердных поклонах диких воителей. По выполнению церемониала сердце было разорвано на части и тут же сожрано солдатами.

Надо заметить, что этот обряд иногда практикуется на полях битв, где китайский солдат, этот дикарь по природе, вырезывает у павшего врага сердце и съедает его в убеждении, что через это получит отвагу и перевес над противником».

Есаул Софронов давно уже ушёл в темноту, по своему обыкновению чуть горбясь и шаркая ногами, а казаки всё молчали. Страшная картина пещерного зверства разворачивалась перед взором каждого из сидящих у костра.