Читать книгу Церковь в истории. Статьи по истории Церкви - Иоанн Мейендорф - Страница 54

Политически мотивированные и не имеющие той богословской открытости, которая есть необходимое условие для истинного диалога, попытки унии XIV и XV вв. оставили по-прежнему зияющей пропасть между Востоком и Западом. Возможно, что результат был бы иным, если бы во встрече участвовали не только церковные политики и богословы-схоласты, но и больше представителей подлинных духовных традиций: со стороны Запада, например, последователей францисканского спиритуализма или школы рейнского мистицизма. Интересно отметить, что недавно археологи в числе последних открытий обнаружили фреску, изображавшую св. Франциска в греческой церкви в Константинополе, а по данным феррарских архивов удалось установить личности итальянских отшельников, присутствовавших на спорах во Флоренции и получивших официальный выговор от представителей папской курии из-за того, что они симпатизировали позиции греков[418]. Эти туманные сведения могли бы служить отдаленным предвосхищением того огромного интереса, который на современном Западе многие проявляют к духовной жизни восточного монашества XIV в. Этот интерес оказался взаимным, примером чему может служить исследование о Майстере Экхарте православного богослова Владимира Лосского[419].

Вопреки открывавшимся возможностям, падение Константинополя, захваченного турками в 1453 г., прекратило непосредственные сношения между христианами Востока и Запада. Запад вступил в период блестящей культурной активности, но в нем уже зарождался секуляризм; его миссионерские успехи были замечательными, но он трагически страдал от дальнейших расколов. Оглядываясь теперь на историю Ренессанса и постренессанса на Западе, мы видим, как остро западному христианству не хватало духовности, экклезиологии и богословия Востока, чтобы переосмыслить некоторые из своих слишком односторонних убеждений. Греческий же Восток тем временем был вынужден отказаться от интеллектуального развития и жить замкнутыми общинами, превращенными в гетто, элементарно борясь за выживание в обществе, где господствовал ислам. Возможность такого выживания оказалась бы сомнительной без изумительного богатства византийского богослужения и духовного руководства последователей исихастского возрождения XIV в., продолжавшегося в монастырях. Одна только Россия вступила на путь развития в качестве евразийской христианской империи. Но и ее Церковь, равно как и греки и балканские славяне, в своей духовной жизни вплоть до XIX в. продолжала зависеть от византийских средневековых традиций. Таким образом, Запад утерял многие из своих восточных корней, а Восток оставался в стороне, отделенный от тех событий, что определили ход истории Нового времени.

Two Visions of the Church: East and West on the Eve of Modern Times

Впервые опубл. в: Christian Spirituality. [Vol. 2]: High Middle Ages and Reformation / ed. J.M. Raitt in coll. with B. McGinn, J. Meyendorff. N. Y.: Crossroad, 1987 (World spirituality: An encyclopedic history of the religious quest, 17). P. 439–553.

Переизд. в: Rome, Constantinople, Moscow. P. 39–53.

Впервые на рус. яз.: Два понимания Церкви: Запад и Восток накануне Нового времени // Рим, Константинополь, Москва. С. 57–79; 282–283.

Публикуется по этому изданию с необходимыми уточнениями.

Пер. с англ. Л. А. Успенской.