Читать книгу Церковь в истории. Статьи по истории Церкви - Иоанн Мейендорф - Страница 56

Когда в нашем Символе веры мы исповедуем, что Церковь – «единая, святая, соборная и апостольская», мы фактически утверждаем, что Церковь, к которой мы принадлежим, это не человеческое установление или организация, но Церковь Христова. Христос – единый Господь, и Он един Свят. Он спасает всех людей, и все народы, и все поколения, и мы знаем Его через свидетельство апостолов. Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28:20). Присутствие Христа осуществляется в Церкви и через Церковь, которая есть Его Тело, силой Духа Святого. Образ Тела, используемый апостолом Павлом, имеет у него несомненный евхаристический та́инственный контекст: Церковь воистину Тело Христово, когда она совершает Вечерю, установленную Владыкой для воспоминания Его смерти и Воскресения, доколе Он придет (1 Кор. 11:26). В таинстве Евхаристии Христос и Церковь – воистину единое Тело. Эта та́инственная реальность есть образ Его присутствия, который Иисус Сам избрал и установил. Именно здесь, на Евхаристии, Слово Божье читается и толкуется; именно в контексте Евхаристии совершаются остальные таинства, именно здесь Церковь – воистину единая, святая, кафолическая и апостольская Церковь Христова, возведенная на основании апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем (Еф. 2:20).

Из этого евхаристического понимания Церкви следует, что каждая община, собравшаяся во имя Христово, есть единая кафолическая Церковь. Святой Игнатий Антиохийский, писавший ок. 100 г. по Р. Х. церкви в Смирне, заявляет вполне ясно: «Там, где Иисус Христос, там Кафолическая Церковь»[422].

Значение этого слова, «кафолическая», которое впервые было применено к Церкви св. Игнатием и которому суждена была поразительная судьба в богословском словаре христианства, дает нам один из главных ключей к пониманию ранней экклезиологии. На Западе оно было, в общем, понято как «вселенская». Однако если значение этого слова действительно было таково, то не вполне ясно, почему, например, ранние латинские переводчики символов не использовали соответствующее латинское слово universalis, но удержали в тексте греческую форму слова – catholica ecclesia. Собственно говоря, практически все переводы Символа веры, за примечательным исключением славянского (использующееся в нем славянское слово «соборная» не содержит значения «вселенская»), сохраняют в этом месте греческое слово. Причина же в том, что различные переводчики вполне сознавали трудности, связанные в любом языке с переводом καθολική одним-единственным словом. Если бы καθολικός даже и было переведено словом «вселенский», оно имело бы не географические, но философские коннотации. Примененное к Церкви, «кафолическая» прежде всего содержит идею полноты: этимологически это слово происходит от наречия καθόλου, «в целом», в противоположность καθὰ µέρος, «в отдельности». Когда св. Игнатий говорит о «кафолической» Церкви, он тем самым подразумевает, что, где бы ни находился Христос, там присутствует полнота неделимого Тела. Именно по этой причине определение «кафолическая» стало позднее употребляться для описания истинной Церкви – в противоположность раскольническим или еретическим сообществам, которые отвергали полноту апостольского учения и целостность жизни во Христе. «Кафоличность» Церкви – это вероучительная, космическая и нравственная универсальность, а не только географическая вселенскость[423].

Эти замечания важны для нашего понимания природы Поместной Церкви, собранной вокруг своего епископа для совершения Евхаристии: это собрание есть кафолическая Церковь, оно есть полнота Тела, поскольку Христос, Глава Церкви, присутствует посреди Своих учеников, а «где Иисус Христос, там и Кафолическая Церковь». Поместная Церковь – это не часть Тела, но само Тело, что с наибольшим реализмом отражено в византийском чине приготовления евхаристических даров, когда священник располагает на блюде (дискосе) частицы хлеба в воспоминание Самого Христа, Его Матери, всех святых, всех усопших и всех живущих: в этом хлебе вся полнота Церкви реально присутствует вместе с Главой. Кафоличность Церкви, несомненно, включает идею географической вселенскости, но два эти понятия не равного объема: если мы отождествляем Тело Христово со Вселенской Церковью 1961 г., мы фактически исключаем из нее всех святых, всех усопших, ограничивая ее пределами видимой социальной институции.

Хотя Тело Христово та́инственно присутствует во всей своей полноте в каждой местной Церкви, вселенское единство всех Церквей остается сущностным элементом кафоличности. Как оно выявляется и сохраняется? Прежде всего – в единстве веры и сакраментальной жизни[424]. Начиная с ранних времен церковной истории от новоизбранного епископа требовалось исповедание правой веры, и это исповедание должно было приниматься епископами соседних церквей, собравшимися для его поставления. Епископы главных церковных кафедр должны были общаться посредством посланий: эти послания выражали тождественность всех Поместных Церквей в их общей верности апостольской вере[425].Таким образом, понятие «тождественности» всех Церквей в вере и жизни – это одно из главных составляющих православной экклезиологии: по существу, Церкви не могут дополнять друг друга, поскольку каждая из них уже обладает полнотой та́инственного Христова присутствия, но они могут и они должны узнавать и признавать друг в друге ту же веру, ту же полноту и ту же Божественную жизнь. Раскол произошел, когда это узнавание стало невозможно, когда Православные Церкви перестали чувствовать в других христианских общинах ту же божественную целостность. Ранняя Церковь знала бесконечные вероучительные споры о Божественности Сына, о двух природах Христа, о двух Его волях, и конечное решение и спасение православия всегда приходило через усилие взаимопонимания, взаимной поддержки и взаимного признания Церквей. Решающая роль в окончательном торжестве православия могла принадлежать Александрии, Кесарии, Константинополю или Риму, но единство истинной веры всегда запечатлевалось соборами, которые считались и до сих пор считаются в Православной Церкви нормативным инструментом выражения единства Церквей в апостольской вере. Высший вероучительный авторитет для православных христиан – это собор, а не голос отдельной поместной церкви, поскольку собор выражает согласие Церквей, в каждой из которых обитает Христос и каждая из которых ведо́ма Святым Духом.

Тем не менее даже некоторые соборы ошибались, войдя в историю лишь как «псевдособоры». Это показывает, что в конечном счете только Сам Христос остается Главой Церкви, как единодушно подчеркивают все православные вероучительные заявления, и что Его присутствие в Церкви есть чудо божественной верности народу Божьему.