Читать книгу Быть людьми… Книга первая. Вальс Хачятуряна - Ирина Гарталь - Страница 13

– Гала, шо за девушка заходит за тобой по утрам? – спросила у дочери Елизавета Петровна, подавая завтрак.

– Новенькая. Арина Истомина. Приехала месяц назад по направлению из Сибири. А почему ты спросила?

– Разговаривает не по-нашему. А кто у неё здесь? Где она живёт?

– Та никого нет. С подругой приехала. Дали место в общежитии, в комнате на четверых. Родители у неё – в Сибири. Направили контролёром ОТК в первый сборочный цех. Зарплата, сама знаешь, семьдесят восемь рублей с копейками, минус пятёрка за общежитие. Не позавидуешь молодым специалисткам! На такие деньги приданого не соберёшь.

– А у неё есть жених?

– Тю, женихи, ма, дело наживное. Друг у неё какой-то в армии служит. Жалко мне девочку. Глаза раненой лани. Видно, по дому скучает. Старательная. В чертежах разбирается неплохо. Память свежая. По первому зову бежит в цех принимать конструкции. Наши смеются, мол, не торопись, не балуй сборщиков, цену себе знай. Краснеет поминутно! Не дай бог при ней кто выругается или анекдот с картинками расскажет, аж лицо и шея – пятнами. А парни видят такое дело, извиняются. Нет, ты представляешь, ма, она просит: «Исправьте, пожалуйста, брак!» Наш мастер в обморок падает! Я с неё не могу! Девчонка начитанная, но наивная, нет слов!

– Вы в одну смену?

– Да. Цехи у нас рядом.

– Приглашай её к нам в выходной, угостим домашним.

– Спасибо, ма. Мне пора. А вот и она…

Елизавета Петровна с любопытством оглядела девушку, открывшую калитку, и вежливо кивнула в ответ на её приветствие. Ох, хороши сейчас девки, подумала она, только уж больно короткие юбки носят. У какого мужика хватит терпения глядеть на эту сласть, да не ущипнуть, не притиснуть в укромном-то местечке? Комбинаций не носят, тёплые штаны надеть не заставишь, вот и выглядят, как тростиночки! А всё равно видно, что девочка из Сибири – бледная как из погреба, отметила про себя казачка.

Галина Филатова с первого взгляда определила: с молодой подругой случилось что-то из ряда вон выходящее.

– Котик, уж не в Сибирь ли ты летала на выходные? Светишься с утра. Не припомню, чтобы кто-то так радовался в понедельник, – улыбнулась она, выходя за ворота.

– Галочка! Ты представить себе не можешь… у меня такое случилось! Я кое-как дождалась утра! Боялась: проснусь, а этого ничего не было! С Полей поговорить не успели. Если не расскажу тебе – умру. Умру сейчас же! Рассказать?

– Ну расскажи. Никак первое место на слёте заняли?

– Второе! Но это совсем не то… Ты не то подумала! – Арина забежала чуть вперёд, повернулась лицом к спутнице и, прижав ладони к порозовевшим щекам, почти простонала:

– Гал, я влю-би-лась! Я пропала! Представляешь, мы с ним столкнулась на лестнице. И сразу…

Арина зажала себе ладонями рот и покачалась из стороны в сторону, не справляясь с нахлынувшим волнением. Галина не произнесла ни звука. Она во все глаза смотрела на девчонку, лицо которой до неузнаваемости преобразила лучшая в мире художница – нежность.

– Понимаешь, раньше я не вглядывалась в людские лица. Они ничего не значили. И теперь ясно почему, – девушка сжала руки на груди. – Это были чужие. А его лицо я узнала сразу, даже споткнулась! Ты видела, как летом раскалённый воздух вибрирует перед глазами? Так вот, от его лица ко мне шёл этот вибрирующий, горячий поток! Всё внутри одним всплеском – ему навстречу… И мысль: это он! Губы запеклись. И – жажда, Галка, аж во рту пересохло. У него такой красоты улыбка, ты бы видела! Вот он стоит, вот я, и между нами – ток…

Га-алка, я влюбилась! – Арина порывисто обняла подругу.

– Похоже, ты действительно попала под напряжение, – заторможено отозвалась женщина, пытаясь выдержать бурный натиск эмоций. – И как зовут этот источник энергии?

– Его зовут Анатолий.

– Фамилия?

– Я потом тебе скажу… Хочешь, опишу его? – замерла Арина, вглядываясь в недоверчивое выражение лица спутницы. – Он очень взрослый, красивый. Я бы сказала, самый красивый! – девушка выпрямила спину, приподняла подбородок, развела плечи и попыталась изобразить упругую походку художника. – Вот такой он! Немножко на Бога похож.

– А ты что, видела Бога? – хмыкнула женщина.

– Ну я его таким представляла, – отмахнулась девушка и продолжила, – плечи широкие, тонкая талия, смуглая кожа, весь прямой, cветлый…

– Так смуглый или светлый? – перебила Галина.

– У него смуглая кожа, а душа светлая! – жестикулировала Арина, которой не хватало красок, чтобы описать поразившего её человека.

– Он был одет в тёмно-коричневую рубашку, завязанную впереди узлом, и на спине – сомбреро на шнурке. Я смотрела на него всего одну секундочку, а всё это в памяти всплыло потом. Так не бывает случайно! Ты веришь мне?! У меня внутри всё дрожит как в лихорадке. Я люблю его, понимаешь?! Мне больно, как я его люблю! Он та-ак на меня посмотрел!

– Ну и впечатлительная ты, котик! Ужас! Подумаешь, посмотрел… Оглянись вокруг! У мужиков одна игра – только и смотрят, где что плохо лежит. Ещё те охотнички!

– Так никто не смотрит! Так никто не сможет! Его глаза именно для меня такими стали! И потом, ты знаешь, как он произносит моё имя? У него это получается ласково-ласково. Ари-ина! И ещё он говорит, что мне подходит имя Инга…

– Тю, сказилась начисто! Роковое заблуждение всех сопливых девчонок. Ох, посмотрел! Ах, сказал!..

– Галка, – глаза! – прижала ладони к груди Арина, не обращая внимания на реакцию подруги. – Ты не представляешь, какие у него глаза. Перед такими я могла бы исповедоваться. У него умные, совершенно зелёные, чистые глаза, как вода в наших сибирских реках.

– Известное дело: милёнок и не умыт – белёнок. Рек ваших не видела, глаз таких не представляю. Девочка, да у тебя температура. Давай всё по порядку…

Пока дошли до завода, по восторженному бреду подруги Галя уяснила, что та действительно переживает настоящее потрясение, и с этим надо что-то делать. Надо как-то защищать эту малявку от агрессивной внешней среды. Конечно, неплохо выяснить для начала, кто же этот кадр? Попытаться узнать, насколько оправданы её восторги.

– Ариночка, котик, я тебя предупредить хочу, – Галина замедлила шаг перед самой проходной. – Как говорят: любви, огня да кашля от людей не спрячешь. Но ты всё-таки притуши глаза-то. Наши девки ушлые, сразу просекут, что ты не в себе. Удушат на гад сплетнями! Возьми чертежи и тикай в цех, чтобы тебя не видели с таким-то ненормальным лицом. Поостынешь, вечерком проштампуешь наряды…

Не понимая о чём речь, девушка послушно кивнула. Но едва она переступила порог отдела технического контроля, именуемого каптёркой, как её обступили с расспросами о турслёте.

От сотрудниц отдела не укрылось возбуждённое состояние контролёра первого цеха. Не выдержав допроса с пристрастием, сибирячка потрясла аудиторию душевным откровением о сразившей её любви с первого взгляда.

Галина, поджав губы, с осуждением глянула на потерявшую голову подругу и удалилась в свой цех. Коллеги ещё теснее обступили Арину.

Глядя на исходящие нежностью глаза, утончившееся от волнения побледневшее личико, умудрённые опытом девушки вдруг искренне расчувствовались и не меньше Галки распереживались. Да неужто на их заводе есть такой парень, который вызвал в этой забавной девчонке настоящую душевную бурю?..

До обеда работали из рук вон плохо. Обозлили работяг излишними придирками и напрочь отказывались штамповать наряды с первого предъявления. Коллектив мучила неизвестность: кто он?

Всё открылось в обеденный перерыв. Стоя в очереди за комплексным обедом, Арина вдруг стиснула руку Галины и умоляюще прошептала:

– Посмотри, кто вошёл? Не могу обернуться, но я чувствую это он…

Галина, вытянув шею, увидела у входа Одинцова.

– Тю, нет! Это известный всему свету тип…

Девушка бросила короткий взгляд в сторону входа, стушевалась и покраснела.

– Ну вот! Я же говорила, что чувствую… Это он…

Галя чуть не выронила поднос и едва сдержалась, чтобы не двинуть им в приблизившегося художника.