Читать книгу Радуга в сердце - Ирина Незабуду - Страница 7

Я прихожу к предпоследнему на сегодня, четвёртому уроку. Вчерашние собутыльники встречают мою персону дружным «вау». Никольский любопытствует, часто ли меня так торкает с похмелюги.

В общем, расклад такой. Я побрился под ноль. Причём, сделал это Вовановской машинкой, на прощание оставив в раковине гору волос. Нет, у меня есть собственный станок, и я им даже время от времени пользуюсь, но моя божественная шевелюра его тройному лезвию уже не поддалась.

Я потратил на процедуру минут сорок, если не больше. Хорошо, что садюга куда-то свалил, иначе застукал бы меня на месте и там же незамедлительно закопал. Не сомневаюсь, что он сделает это позже, только это будет потом, а не сейчас.

А сейчас я сажусь за третью в первом ряду парту, рядом с девочкой, которая упорно меня игнорит. Впрочем, как и я её. А со второго ко мне подскакивают Вика и моя новая безумная любовь.

– Что случилось?! – первой успевает Вика.

– Бочка, катись отсюда, – шипит Блондинка, и та, надувшись, отходит.

Я поднимаю на грубиянку возмущённый взгляд.

– Привет, – она склоняется надо мной, упершись в столешницу ладонями, и тянет лыбу, от которой я плыву.

– Ниже, ниже! – басит кто-то.

Дианка в юбке, и сидящим на местах парням открывается довольно интригующий вид. Я поднимаюсь, хватаю девчонку за руку и быстрым шагом вывожу в коридор. Из класса доносится гам и улюлюканье.

– Стой, куда? – восхищается красотка. – Звонок же…

Мы даже пригибаемся, ведь в эту самую секунду прямо над нашими головами раздаётся внезапно пробравшая до мурашек трель.

– Две минуты, успеем, – успокаиваю я.

И, заведя за первый попавшийся угол, зажимаю красотку у стены и припадаю к её манящим губам. Мы целуемся, а потом убегаем обратно, слыша, как с другого конца коридора отзываются эхом учительские каблучки.

Успеваем раньше классухи, но та всё равно потом просит меня встать.

– Иванов, скажи пожалуйста, почему тебя не было на трёх предыдущих уроках?

– Простите, Ольга Николавна, я проспал.

– Проспал, замечательно… – она оглядывает меня с головы до ног.

Парни ржут.

– Больше такого не повторится, обещаю.

В учёбе я серьёзен, даже слишком. Если бы не казусы с поведением, у меня могла б быть золотая медаль. Несмотря на то, что и здесь всё пошло не по плану, я не собираюсь сдаваться, мне необходим аттестат.

– Мм… А что с твоими волосами? – неожиданно спрашивает Ольга.

Класс взрывается разнокалиберным хохотом.

Мне самому тяжело держаться, но я давлюсь:

– Их… нет.

Кто-то так истерично ржёт, что даже похрюкивает.

– Так, тишина, – классуха стучит карандашом по столу. – Я вижу, что их нет, Иванов. Меня интересует по какой причине.

Первым, что приходит на ум – сказать, что разом выпали, но боюсь, что мою вяленькую шутку не оценят, и тупо отвечаю вопросом на вопрос.

– А разве в уставе прописано, что в школу нельзя приходить лысым?

Я не хочу дерзить, но получается как-то само. Осторожно поднимаю глаза. Бантик ярко-малиновых губ кривится в сторону.

– Ладно, Иванов, садись, не будем тратить на это время. Останься пожалуйста после уроков, подойди ко мне…

**

И после уроков, поймав на себе тучу сочувствующих взглядов, я задерживаюсь в классе для беседы тет-а-тет.

– Присядь, пожалуйста, – училка указывает развёрнутой ладонью на парту прямо перед своим столом. Обычно здесь сидят две Лены.

Я повинуюсь. Ольга Николавна, вновь ковырнув меня въедливым взором, начинает свой подозрительный спич:

– … Ваня, ты в школе человек новый. Мы тебя знаем пока недостаточно. Ты нас тоже. Но мне бы очень хотелось, чтобы между нами наладились доверительные отношения. Ты меня понимаешь, Иванов?

– Если честно, не совсем, Ольга Николавна, вы о чём? – бубню я и, коротко взглянув на собеседницу, снова отвожу глаза.

– Сегодня ты прогулял три урока, пришёл бритый… – продолжает холодный голос с нотками явного превосходства. – Я не стану допытываться о причинах, но хочу, чтобы ты знал – ты можешь нам доверять.

Я наблюдаю за погрызанным карандашом, который то и дело теребят её пальцы и судорожно соображаю, что сказать. Но в голове, как назло, какой-то вакуум, и училка всё решает за меня.

– У тебя какие-то проблемы, Вань? – заглянув в лицо, резко спрашивает она.

– Н-нет у меня проблем, с чего вы взяли?

– Может, дома что-то не так? – продолжается допрос.

– Да всё так, – говорю как можно более лёгким тоном.

Но тут она зачем-то встаёт, обходит стол и приближается почти вплотную, отчего я внутренне напрягаюсь.

– Тогда вот это что такое?..

Её пальцы касаются моей макушки, и я чувствую боль и морщусь.

– А что там? – кошу под полудурка.

– Там синяки и свежая рана, – медленно, на распев, произносит она. – Кстати, кровит немного, нужно обработать, зайди потом в медкабинет.

– А, так это я об кран уд-дарился, когда голову мыл. Случайно, – выдыхаю я.

Но, как выясняется, рано.

– Тогда на шее твоей что?

– А что на моей шее?

Ольга, наконец, перестаёт меня щупать, отходит, и тяжело вздохнув, присаживается на своё место. Подперев кулаком щёку, снова буравит взглядом мою черепушку.

Я уже мечтаю сквозь землю провалиться, лишь бы не терпеть на себе этот взгляд.

– У тебя на шее чья-то пятерня, – выдаёт она. – И это о-очень заметно.

Собираюсь что-то ответить, но понимаю, что сейчас буду заикаться, и, сдувшись, роняю подбородок на грудь.

– Не скажешь, значит?.. Ну, тогда мне придётся звонить твоим родителям…

– Да в-вы что, издеваетесь? – тут же прорывает меня. – Что у вас за школа? Ясельная группа, блин, а не школа! Я не ребёнок и сам могу за себя постоять… То есть, – до меня вдруг доходит, что не то я ляпнул. Совсем не то… – Т-то есть… Да бл*!!! – матерюсь от отчаяния, и клин отпускает. – Простите, Ольга Николавна, я хотел сказать, что нет у меня никаких проблем, не надо звонить никаким родителям, я ударился случайно, побрился от вшей, если что! И… и… у меня их нет, так что не беспокойтесь. И пожалуйста, не надо никому звонить!

Я выскакиваю из класса, не тормознув даже на громкие оклики, и лишь на улице, на ходу пихнув в зубы сигарету, осознаю, наконец, что натворил.

Теперь классуха стопудово позвонит полоумной. Скажет, что я неадекватен вообще и своевольный грубиян. Да что я так разнервничался-то? Раньше же наоборот, делал всё, чтоб потрепать ей нервы.

Успокоившись, я раскладываю по полочкам всё, что творится в моей лысой башке. Итак, первое. Я решительно настроен нормально закончить школу. Второе – не потерплю, чтоб мои семейные проблемы выносились на обсуждение посторонними людьми. И третье – я наотрез отказываюсь выглядеть стукачом, я не стукач, и никогда им не был. Точка.

Короче, я решу свои проблемы сам. Пока не знаю как, но улажу всё без чьей-либо помощи.