Читать книгу Люксембургский сад. Из французской поэзии XIX-XX вв. - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 30

J’ai dit à mon coeur, à mon faible coeur:

N’est-ce point assez d’aimer sa maîtresse?

Et ne vois-tu pas que changer sans cesse,

C’est perdre en désirs le temps du bonheur?

II m’a répondu: Ce n’est point assez,

Ce n’est point assez d’aimer sa maîtresse ;

Et ne vois-tu pas que changer sans cesse

Nous rend doux et chers les plaisirs passés!

J’ai dit à mon coeur, à mon faible coeur:

N’est-ce point assez de tant de tristesse?

Et ne vois-tu pas que changer sans cesse

C’est à chaque pas trouver la douleur?

Il m’a répondu: Ce n’est point assez,

Ce n’est point assez de tant de tristesse ;

Et ne vois-tu pas que changer sans cesse

Nous rend doux et chers les chagrins passés?

Бедному сердцу я с грустью сказал:

«Может довольно любить бесконечно?

Время счастливое длится не вечно,

Тратить в изменах его я устал».

Сердце ответило с жаром в крови:

«Я бы хотело любить бесконечно.

Время счастливое длится не вечно —

Сладостно помнить нам радость любви».

Бедному сердцу я с грустью сказал:

«Сколько печали и боли сердечной!

Время счастливое длится не вечно —

Скорби потерь я с избытком познал».

Сердце ответило с жаром в крови:

«Нет, не достаточно боли сердечной.

Время счастливое длится не вечно —

Сладостны прошлые муки. Живи!».

J’ai perdu ma force et ma vie,

Et mes amis et ma gaîté;

J’ai perdu jusqu’à la fierté

Qui faisait croire à mon génie.

Quand j’ai connu la Vérité,

J’ai cru que c’etait une amie;

Quand je l’ai comprise et sentie

J’en étais déjà dégoûté.

Et pourtant elle est éternelle,

Et ceux qui se sont passés d’elle

Ici-bas ont tout ignoré.

Dieu parle, ll faut qu’on lui réponde,

Le seul bien qui me reste au monde

Est d’avoir quelque fois pleuré.

Я силу потерял до срока,

Моих друзей, мой нрав живой

И гордость, что была со мной,

И гений, в нем не видя прока,

Когда я с легкостью благой

Не слышал Истины упрека,

Что не по-дружески жестока —

До отвращения порой.

И все же вечно есть и будет,

Когда меня весь мир забудет.

Внизу на грязной мостовой

Стою и чувствую усталость.

Бог говорит: тебе осталось

От счастья плакать, что живой.

Si vous croyez que je vais dire

Qui j’ose aimer,

  Je ne saurais, pour un empire,

  Vous la nommer.

Nous allons chater à la ronde,

Si vous voulez,Que je l’adore et qu’elle est blonde

  Come les blés.

Je fais ce que sa fantaisie

Veut m’ordonner,

  Et je puis, s’il lui faut ma vie,

  La lui donner.

Du mal qu’une amour ignorée

Nous fait souffrir,

  J’en porte, l’âme déchirée

  Jusqu’à mourir.

Mais j’aime trop pour que je die

Qui j’ose aimer,

  Et je veux mourir pour ma mie

  Sans la nommer.

Не думайте, что я посмею

  Сказать о той,

Чье имя я в груди лелею,

  Забыв покой.

За все блага и царства мира

  Не выдам я.

За чаркой дружеского пира

  Споем, друзья,

О том, как в нашей жизни грешной

  Любовь сильна,

И ранит мукой безнадежной

  Меня она.

О прикажи, я счастлив буду

  Тебе служить,

И тенью следуя повсюду,

  До смерти жить.

Я этой тайны не нарушу,

  Пока живу,

Моей любви, хоть рвите душу,

  Не назову!

Chasser tout souvenir et fixer la pensée,

Sur un bel axe d’or la tenir balancée,

Incertaine, inquiète, immobile pourtant;

Eterniser peut-être un rêve d’un instant;

Aimer le vrai, le beau, chercher leur harmonie;

Ecouter dans son coeur l’écho de son génie;

Chanter, rire, pleurer, seul, sans but, an hasard;

D’un sourire, d’un mot, d’un soupir, d’un regard

Faire un travail exquis, plein de crainte et de charme

Faire une perle d’une larme:

Du poète ici-bas voilà la passion,

Voilà son bien, sa vie et son ambition.

В самом себе блуждать, стараясь удержать

Порхающую мысль, – как бабочку сажать

На золотую ось, вращающую мир,

Где Вечность – это миг, но ты – ее кумир.

Смеяться, плакать, петь, не ведая тот час,

Когда улыбка, вздох иль взгляд коснется нас.

Превозмогая страх пред Небом и восторг,

Сквозь боль услышать стих, который ты исторг.

Чарующий эскиз, твоей работы суть —

  Чтоб выжать в ком-нибудь

Жемчужину слезы – вот для поэта страсть

И жизнь, и цель, и всё, за что готов страдать.

Beau chevalier qui partez pour la guerre,

    Qu’allez-vous faire

    Si loin d’ici

Voyez-vous pas que la nuit est profonde,

    Et que le monde

    N’est que souci?

Vous qui croyez qu’une amour délaissée

    De la pensée

    S’enfuit ainsi

Hélas ! hélas! chercheurs de renommée,

    Votre fumée

    S’énvole aussi.

Beau chevalier qui partez pour la guerre,

    Qu’allez-vous faire

    Si loin de nous?

J’en vais pleurer, moi qui me laissais dire

    Que mon sourire

    Etait si doux.

О шевалье, мой шевалье прекрасный,

   Порыв опасный

   Вас гонит прочь.

К чему вам эти войны? – нет в них прока;

   Длина дорога,

   К тому же – ночь.

Вы, как отвергнутый влюбленный рыцарь,

   Желая скрыться,

   Бежите вдаль,

Гонясь за славою, увы, миражной,

   Герой отважный,

   Мне так вас жаль!

О шевалье, мой шевалье прекрасный,

   Порыв опасный

   Вам даст тепла?

Сейчас расплачусь от чувств избытка,

   Ваша улыбка

   Была мила.

Ta muse, tout française,

  Tout à l’aise,

Me rend la soeur de la santé,

  La gaieté.

Elle rappelle à ma pensée,

  Délaissée,

Les beaux jours et les courts instants

  Du bon temps,

Lorsque, rassemblés sous ton aile

  Paternelle,

Échappés de nos pensions

  Nous dansions.

Gais commt l’oiseau sur la branche,

  Le dimanche

Nous rendions parfois matinal

  L’Arsenal.

La tête coquette et fleurie

  De Marie

Brillait comme un bleuet mêlé

  Dans le blé.

Tachés déjà par l’ecritoire,

  Sur l’ivoire

Ses doigts légers allaient sautant

  Et chantant.

Quelqu’un récitait quelque chose

Vers ou prose,

Puis nous courions recommencer

A danser.

Chacun de nous, futur grand homme,

Ou tout comme,

Apprenait plus vite à t’aimer

Qu’à rimer.

Alors, dans la grande boutique

Romantique,

Chacun avait, mître ou garçon,

Sa chanson…

Cher temps, plein de mélancolie,

De folie,

Dont il faut rendre à l’amitié

La moitié!

Твоей французской музы

   Так сладки узы;

Свободы, легкости, добра —

   Она сестра.

И сердце снова веселится,

   Как будто длится

Мгновений прошлых красота

   Через лета,

Когда из пансионов строгих,

   Рифмуя слоги,

Слетались под твое крыло,

   Что нас звало.

Беспечны, как птенцы на ветке,

   Забыв о клетке —

Опаздывали в Арсенал,

   Покинув зал,

Где грация Мари цветущей

   Влекла нас пуще,

Чем твоих лекций глубина.

   О времена,

Где клавиш из слоновой кости

   Касались гости,

Испачкав пятнами чернил…

   Кто пел, кто пил…

И что-то из стихов иль прозы,

   Прочтя без позы,

Бросался в танцы с головой,

   Едва живой.

Любой из нас – талант иль гений

   В часы учений,

Вас полюбил скорее, скажем,

   Чем рифму даже..

Где магазин был нашим домом.

   Считалось долгом

Юнцу иль метру дар иметь —

   Песнь свою петь..

Безумий, меланхолий время,

   Взрастило семя,,

Что дружба бросила в меня

   В рассвете дня.